Янтарный дым (ЛП) - Каст Кристин

Она внимательно вглядывалась в изображение.

— Нет. Все выглядит как обычно, — сказала она, немного замешкавшись, прежде чем перелистнуть к следующей фотографии, не желая сталкиваться с новой волной воспоминаний.

— Это Билл?

— Да, парень твоей матери. Его никто не видел с той ночи, когда мы нашли тебя.

«Кричи для меня!» — дикий голос пронесся в ее голове, и перед внутренним взором всплыло затемненное лицо с безумными глазами, угрожающее прорваться сквозь туман ее памяти.

«Кричи для меня!» — эхо повторилось вновь.

— Это был не Билл.

— Ты помнишь кого-то еще?

— Нет, не могу сказать, кто это был. Я просто знаю, что это не он. — Вдруг смех, словно щекоча, прорвался у нее из горла. — Простите. Это совсем не смешно… Я… я не знаю, откуда это взялось.

— Все в порядке, Ева. Это просто реакция на стресс. Я и представить не могу, как бы отреагировал сам, окажись на твоем месте. Никто не ждет от тебя, что ты справишься с этим определенным образом, — сказал он мягко.

— Спасибо.

Она удержала его взгляд, и он смущенно отвел глаза.

— Просто делаю свою работу.

— На самом деле, спасибо. Проснуться в больнице, узнать всё это… Я чувствую, что схожу с ума.

— Ты не сумасшедшая, — мягко ответил детектив. — Сумасшедший тот, кто это сделал.

— Вы сказали, что никто не видел Билла с тех пор, как меня нашли, — Ева положила телефон экраном вниз. — Где именно вы меня нашли?

— Вообще-то, не я тебя нашел, — он встал и отвел взгляд, слегка помедлив. Затем взял телефон и перелистнул несколько снимков. — Это он нашел тебя. По крайней мере, так он утверждает.

Она снова взяла телефон и взглянула на фотографию молодого человека. В её голове снова раздался знакомый, бредовый смех: «Ты не должна отвергать сердце своего воина». Ева приложила руку к виску, пытаясь успокоиться. Смех готов был прорваться наружу, и она подавила его, прежде чем он вырвался.

— Мне нужен перерыв. Простите, детектив.

— Тук-тук, — раздался голос с порога. Улыбающаяся Бриджит приоткрыла дверь. — О, я не знала, что ты не одна. Я вернусь позже.

— Нет, Бридж, останься, — сказала Ева, почувствовав облегчение от прихода подруги.

— Да, пожалуйста, оставайся. Мы уже закончили, — добавил Джеймс, вернув телефон Еве и сделав шаг назад, чтобы дать Бриджит пройти к кровати. — Если ты вспомнишь что-нибудь еще, твоя мама знает, как со мной связаться. Спасибо за твое время. — Перед уходом он неловко замешкался на мгновение.

— Ох, обмерла, — прошептала Бриджит, когда за ним закрылась дверь. — Я бы тоже лежала на больничной койке, если бы знала, что он придет меня навестить. — Они обе рассмеялись, и Бриджит забралась на кровать, свернувшись рядом с Евой. Ее ярко-оранжевые спортивные штаны неуместно выделялись на фоне стерильной палаты. — Но, серьезно, ты в порядке?

— Мне станет лучше, когда я выберусь отсюда и смогу обо всем этом спокойно подумать. Не могу поверить, что все это действительно произошло.

Бриджит ободряюще сжала ее руку, и Ева прислонилась к ней.

— Твоя мама сейчас беседует с врачами. Они говорят, что ты — настоящее чудо, — сказала Бриджит, стряхивая пушинки с халата Евы.

— Чудо?

— Ага. Один из докторов сказал, что никогда не видел, чтобы кто-то так быстро восстанавливался. По крайней мере, так я слышала.

Плечи Бриджит задрожали, и Ева села лицом к подруге.

— Я думала, что ты… что ты не вернешься, — всхлипнула Бриджит. — Я не хотела говорить это твоей маме, но я не верила, что они найдут тебя. Прости меня за это. Я ужасная подруга.

— Нет, ты не такая. Я не смогла бы найти лучше подруги, чем ты, — Ева обняла Бриджит, и они обе заплакали.

— О Боже, — хмыкнула Бриджит, отстраняясь. — Это отвратительно. — Они рассмеялись и вытерли слезы грубым больничным одеялом. — Нам нельзя быть опухшими, не с таким горячим детективом в здании. — Она улыбнулась.

В этот момент в комнату вошла Лори, сопровождаемая врачом. Бриджит тут же спрыгнула с кровати.

— С возвращением, Ева, — доктор, типичная женщина в длинном белом халате и светло-зеленых брюках, улыбнулась почти натянуто, показывая идеально белые зубы. — Твоя мама говорит, что тебе трудно вспомнить произошедшее. Это вполне нормально после такого стресса, но мы будем за этим следить. Как ты себя чувствуешь в целом?

Ева пожала плечами.

— Немного больно, мышцы напряжены… А в остальном все в порядке.

— А твоя рука? Татуировка. Есть припухлость или боль?

— Татуировка? — Ее рука резко потянулась к левому предплечью, к повязке. Ева сорвала ее, и марля разлетелась по кровати. Под светом ламп проступил угольно-черный рисунок, сверкающий на коже. Ее желудок скрутило, и в голове вновь возник зловещий голос.

— Ч-что это? — в ужасе прошептала она, когда глаза наполнились слезами. Голос, словно удар молнии, прогремел в ее голове:

Борись за свою жизнь!

Комната начала кружиться, и вскоре всё погрузилось во тьму.

Глава 24

Ева пришла в себя на мгновение, улавливая отрывки голосов и ощущая прохладу перчаток врача у своей щеки. Доктор заметно напряглась.

— Я думала, ты знаешь о татуировке.

— Ну, она не знала. По крайней мере, пока, — резко ответила Бриджит, защищая подругу. — Спасибо, что так «удачно» рассказали.

— Доктор Коул, могу я поговорить с вами снаружи? — Лори, не дожидаясь ответа, вышла из комнаты.

Бриджит тряхнула волосами и посмотрела на закрывающуюся дверь.

— Ты только глянь на эту докторшу. Вот стерва.

— Откуда это у меня взялось? — Ева уставилась на свою руку, не обращая внимания на слезы и сопли, стекавшие по верхней губе.

— Не переживай об этом сейчас. Просто положи марлю на место и сосредоточься на восстановлении, — Бриджит собрала клочки марли и безуспешно попыталась накрыть ими татуировку.

— Я уже восстановилась, Бриджит. Сейчас мне нужно, чтобы ты ответила на вопрос. Откуда у меня это гигантское дерево на руке?

Улыбка Бриджит пропала, и она прикусила внутреннюю сторону щеки.

— Кто бы тебя ни забрал, это его рук дело. Причем не только с тобой — у его другой жертвы тоже была такая татуировка.

— У кого еще? Где они сейчас?

— Она… мертва, — прошептала Бриджит.

— С меня хватит. Я не могу больше здесь находиться, — с пульсирующей болью в висках Ева начала стягивать тонкие больничные одеяла. — Не вынесу ни минуты в этой кровати.

— Просто подожди немного, ладно? — Бриджит протянула ей футляр с контактными линзами. — Надень линзы, а я освежу тебе макияж и разберусь с твоими дико взлохмаченными волосами. Мы живем в двадцать первом веке, Ева. Татуировку можно удалить за пару минут. Если ты позволишь этому человеку повлиять на тебя, он выиграет.

— Но что мне делать? — Ева сняла очки и вставила линзы.

— Доверься мне, я всё улажу. Ты почувствуешь себя лучше, когда будешь выглядеть как прежде. Это всегда срабатывает у меня. А теперь давай сюда эти нелепые очки — я положу их в сумочку.

Мысли Евы снова заполнил безумный смех, и она стиснула кулаки от боли, пронзившей голову, будто нож. Её желудок скрутило.

— О боже, Ева, твоя рука, — сказала Бриджит, укладывая простыню.

Ева почувствовала легкое покалывание в ладони. Она разжала кулак, и осколки толстого пластика с грохотом посыпались на пол.

— Моя голова… Как же болит…

— Похоже, у тебя мигрень. Давай, разожми ладонь, — Бриджит аккуратно вытирала порезы. Она дотянулась до кнопки вызова медсестры и нажала её. — Через минуту здесь кто-нибудь появится, всё уберёт и принесет тебе обезболивающее.

Медсестра быстро вошла в комнату и подошла к Еве.

— Ого, неприятный порез, — она надела перчатки и осмотрела ладонь Евы. — Глубокая рана, может, потребуются швы. Как это произошло?

— Боль пронзила голову, и, похоже, я слишком сильно сжала очки, — ответила Ева.

Бриджит протянула медсестре бумажные полотенца, помогая остановить кровь.