Сапфир - Рэй Даниэль Зеа

Белый алмаз – юни изменения веса.

Красный Рубин – юни-щит.

Синий Сапфир – юни защиты стали от огня.

Зеленый Изумруд – юни света.

Сапфир схватила нового друга за рукоять и оценила вес. Нетяжелый, он удивительно удобно лежал в руке. Принцесса коснулась рисунка маны и «свернула» юни изменений веса. Меч стал тяжелым. Она перехватила его двумя руками и замахнулась, едва не сбив лампу, висящую на стене.

Такое оружие готовым не продается. Сапфир задумалась о том, что, кроме украденного Плута, у нее до этого и меча-то собственного никогда и не было. Для занятий с отцом она таскала разные мечи из оружейной. И ни один из них не был таким красивым и удобным, как этот.

Новому другу требовалось дать имя. По форме рукояти и длине лезвия он очень напоминал ей Плута. Наверняка в качестве образца Гронидел и использовал ее старый меч.

– Как тебя зовут? – спросила она у нового друга и задумалась.

Хотелось выбрать достойное имя, которое бы что-то значило для самой Сапфир. Но в голову ничего путного не приходило.

Перебрав в уме все претенциозные названия, вроде Разящий и Перст Справедливости, принцесса-воительница поняла, что с названием для меча пока повременит.

Мало ли, вдруг они не поладят и никогда не станут друзьями?

– Например, как мы с Грониделом, – пробурчала принцесса и поджала губы.

Дела насущные не позволили принцу впасть в уныние и поддаться страстям. Упорный труд выручал его всегда, когда в голову лезли навязчивые мысли. Тот же труд избавлял принца от необходимости долго копаться в себе или искать утешение там, где за любовь платили седоулами.

Засев за бумаги, Гронидел погрузился в сметы, отчеты и прошения. Когда из Солнечного замка прибыл гонец и вручил ему письмо от брата, настроение у принца стало хуже некуда.

Он лениво расшифровал текст и, поудобнее устроившись за рабочим столом, начал читать.

При всей откровенности послания, привычные издевки Марка казались Грониделу слишком прилизанными. Он ожидал чего-то более жесткого, вроде «я лишил тебя титула и средств, но ты всегда можешь получить титул при туремском дворе и приехать домой как делегат Рубин». А тут всего несколько уколов и приглашение посетить Солнечный замок вместе с молодой супругой, чтобы представить ее королю и зальтийскому двору.

В дверь кабинета постучали, и Гронидел разрешил войти.

Широкоплечий туремец О́лив выглядел взъерошенным и помятым, будто только что проснулся и наспех нацепил на себя штаны и рубаху.

– Простите, ваше высочество. Но у меня дело к вам. Личное. Наверное, личное. Я не знаю.

Гронидел нахмурился, не понимая, почему опытный воин внезапно оказался не в состоянии с порога прямолинейно изъясниться.

– Говори. – Принц встал, подозревая, что новости потребуют немедленных действий.

– Я провел ночь с одной служанкой.

«Неплохое начало», – подумал Гронидел и хотел было сесть, как Олив дополнил свое предложение:

– Так она теперь мертвая. В комнате своей лежит.

Задернутые шторы, измятая простынь и неестественно бледное тело, прикрытое одеялом. Лицо несчастной туремки застыло, словно маска, которую больше не снять. Гронидел и раньше видел мертвецов, но сейчас его мутило. Запах утех, пота и ароматных трав повис в воздухе, вызывая отвращение. На его родине так пахли тайны и игры за власть.

Внезапно что-то во всем этом сочетании показалось ему подозрительным. Принц сбросил одеяло на пол и склонился над телом. Втянул носом пропитанный смертью воздух.

Он уже имел дело с этим ароматом. И еще подумал, что в нем есть афродизиак…

Гронидел сорвался с места и, оттолкнув воина, застывшего в дверях, бросился к лестнице.

– Сапфир! – надрывно прокричал принц, распахивая дверь в покои.

Увидев, как жена замерла с мечом в руке, он на мгновение испытал облегчение. Жива. Пока что.

Гронидел пробежал взглядом с головы до пят Ведьмы, выдохнул и… Пришел в ярость.

Прекрасное стройное тело супруги украшала исподняя рубашка, которую принцесса завязала узлом выше колен, чтобы удобнее было выполнять выпады с мечом.

– Я же просил тебя не трогать вещи! – гаркнул он, уняв желание подойти и хорошенько встряхнуть Ведьму. Это надо же настолько не думать головой!

– Так что мне теперь, голой ходить? – возмутилась Сапфир. – Элия до сих пор не явилась и не принесла мне сменную одежду!

Гронидел пронесся мимо Ведьмы и зашел в спальню.

Он остановился у столика, на котором лежала всякая девичья мелочь, вроде зеркала и расчески. Принц блуждал взглядом по шкатулкам, что стояли в ряд, и даже открыл их. Быстро перебрал украшения и заколки, лежащие внутри, и закрыл.

– Где твои духи? – он обернулся к Сапфир, которая застыла в дверном проеме с мечом в руке.

– Духи? – удивленно переспросила Ведьма.

Гронидел потерял терпение и перешел на угрожающий низкий тембр голоса:

– Да. Твои зальтийские духи для соблазнения. Где они?

– У меня нет духов для соблазнения, Шершень. А те, что есть, я храню рядом с ванной.

Гронидел рванул в комнату для купания и склонился над передвижным столиком с амфорами, сосудами и мылом. Ведьма остановилась рядом и указала на фигурный сосуд из темного стекла.

– Эти – мои любимые. Да, они из Зальтии, и чудо, что после моей смерти никуда не исчезли. Рубин передала мне их из Звездного замка вместе с другими вещами.

– Обоз с сундуками только вчера приехал. – Гронидел повернулся к принцессе.

– Верно.

– Но сегодня ты этими духами не пользовалась.

Сапфир поморщилась:

– Никакими не пользовалась. Думаешь, яд в моих духах? Вчера вечером после ванны я их наносила.

– Лукреция, что вчера прибиралась в твоей комнате, мертва, – произнес принц и отвернулся. – И от ее тела несет твоими духами.

Потрясенная этой новостью, Сапфир на шаг отступила и уперлась ногами в стул. Села и уставилась на передвижной столик.

– Ее нашли… – Гронидел запнулся, – в комнате.

Сапфир медленно перевела взгляд на принца:

– Перед смертью она была с мужчиной?

Он кивнул в ответ.

– Боги. – Ведьма прижала пальцы к губам. – Она вчера как раз целый день разбирала мои вещи и заполняла шкафы. Неужели она жизнью расплатилась за какие-то духи?

– Поскольку Лукреция разбирала твои вещи и прикасалась к ним, возможно, духи ни при чем, – рассуждал Гронидел. – Покажи, что ты надевала до того, как тебе стало… – он подбирал слова, – не по себе.

Принцесса встала, прижала меч к груди и начала расхаживать по помещению взад и вперед.

– Мне стало дурно после ванны. Я надела ночную рубашку и вытирала волосы, когда почувствовала, что со мной что-то не так…

– А до ванны что на тебе было? – допытывался принц.

– Платье и исподнее я вчера носила целый день. – Она остановилась и охладила его пыл осуждающим взглядом. – Неужели ты думаешь, что за это время яд бы не подействовал?