Кровавая схватка (ЛП) - Прайор Линдси Дж.

Она не была уверена, что расслабленная поза должна была создать такой же эффект в ней. Судя по приливу её возбуждения, она провалилась.

— Если бы Всемирный Совет предложил тебе таблетки, но отказался сообщить тебе что-либо о том, что в них содержится, ты бы их приняла? — спросил он.

— Те, кто отказываются, должны быть объявлены. Эти лекарства обязательны для иммунных. ПКЛ разорвало бы это место на части, если бы они знали. То, что ты делаешь, опасно. Ты подвергаешь своё сообщество риску. Что, если один выберется?

— Ты когда-нибудь слышала о трансформированном ликане, разгуливающем по Блэкторну?

— Те двое, что убили сестру Кейна Мэллоя, — напомнила она ему.

Она подошла к порогу тёмной ниши в правом верхнем углу и заглянула в крошечное пространство, где прямо впереди располагалась металлическая раковина, а за углом — туалет. В дальнем углу комната заканчивалась душем.

— Это было другое, и ты хорошо это знаешь. Они выбрали лекарства и были лишены их.

Она повернулась к нему лицом.

— Но ты позволил им забрать их. Разве это не противоречит твоему кодексу ликанов?

— Вместо того чтобы заставить их столкнуться с трансформацией?

— Это действительно так больно?

— Первые двадцать или около того раз, если тело не сдастся до этого. Женщины нашего вида говорят, что это в десять раз хуже, чем роды.

Она слегка приподняла брови, когда её воображение заполнило пробелы, как это часто бывало, поскольку она никогда не испытывала последнего, а теперь у неё никогда не было перспективы испытать это.

— Так что насчёт того, о котором ты упомянул, который отказывается и от лекарств, и от ваших трав? Почему они выбирают именно это?

— Потому что всё ещё есть те, кто думает, что так и задумано. Я должен уважать их точку зрения.

— Нет, что тебе нужно делать, так это держать свою стаю в узде. То, что ты здесь делаешь, безответственно.

— Я постараюсь не потерять сон из-за твоего беспокойства.

Теперь, когда она всё увидела, ей следовало уйти. Или, по крайней мере, попытался это сделать. Но она этого не хотела. Вместо этого она прислонилась к стене напротив него, заложила руки за спину. Она оглядела камеру, пытаясь представить, каково это провести тут четыре дня.

— Так что насчёт тебя? На тебя действуют травы, или ты проводишь здесь каждое полнолуние?

Он подошёл к матрасу у стены и поднял что-то похожее на маленький теннисный мячик. Он повертел его в руке, прежде чем швырнуть об пол в её сторону.

— Травы на меня действуют.

Он отбил мяч от стены, к которой она прислонилась, и тот отскочил назад. Он легко поймал его одной рукой.

— Ты когда-нибудь трансформировался? — спросила она.

— Да, — сказал он, бросая мяч в стену, на этот раз прямо рядом с ней. — Когда я был моложе. До того, как правила изменили нашу свободу делать это. До того, как на меня легла ответственность за стаю.

— Сколько тебе лет?

Он быстро окинул её взглядом, словно раздумывая, стоит ли отвечать.

— Полтора столетия, плюс ещё немного.

— Вы, ликаны, получаете по пять лет за каждый наш год жизни, верно? Но большую часть времени вы остаетесь на пике формы, как и вампиры.

— Что-то в этом роде.

Повторяющиеся удары мяча становятся ритмичными, глухой стук, похожий на частоту её собственного пульса, как будто он настраивался на его и показывал ей это.

— Ранее было впечатляющее выступление. Игра, — сказала она, стараясь не обращать внимания на то, что, как она догадывалась, теперь было умной насмешкой — отскакивать и ловить, отскакивать и ловить, ритм становился гипнотическим.

— Игра полезна для командной работы. Хорошо помогает сосредоточиться. Помогает молодым людям направить свои реакции в нужное русло и развить их. Заставляет их осознавать друг друга и свою стаю. Это была игра, которую мы использовали для подготовки к охоте.

Его ритм ускорился, частота её пульса, по иронии судьбы, была такой же в царившей в остальном тишине.

— Ты раньше охотился? — спросила она, пытаясь сосредоточиться.

— Когда мне было нужно.

— Люди?

Он взглянул на неё.

— Когда мне было нужно.

Она почувствовала, как по её телу пробежали мурашки от этого едва уловимого запугивания.

— И зачем тебе это понадобилось? Для еды?

— Поверь мне, на вкус вы не такие уж приятные.

— Но скажи мне, это правда, что ходили разговоры о том, что Всемирный Совет пытался привлечь вас на свою сторону, когда они впервые ввели в действие правила? Они хотели превратить вас в идеальные боевые машины для своего дела? Более быстрая, даже качественная реакция и звериное отсутствие совести, дабы разрывать своих врагов на части… Они хотели, чтобы вы помогли поддерживать порядок среди вампиров и поддержали Отдел по контролю за третьими видами. Как полицейские собаки, только более расходуемые. Но что вы все отказались, несмотря на дополнительные привилегии, которые они предложили вампирам Высшего Ордена? — она огляделась. — Возможно, для вас самих достойно восхищения то, что вы отказались. Но многие сказали бы, что это глупо. Тем не менее, вы обзавелись здесь хорошей конурой. Очень уютно.

Она ожидала, что он клюнет на это. Но он этого не сделал. Его спокойствие только усиливало её беспокойство — как пристальный взгляд гадюки перед тем, как она нападет.

— Пока сойдёт, — сказал он.

— Пока? Только не говори мне, что ты один из оптимистов, которые верят, что эта система временная? Ты веришь в эти вампирские пророчества?

— Я знаю, что так будет не всегда.

— Но, конечно, если вампиры придут к власти, для вас всё будет кончено.

— По-моему, это больше похоже на предположение.

— Я просто констатирую очевидное.

— Возможно, мы и в меньшинстве в этом регионе, но не принимай нас за аутсайдеров.

Она не смогла удержаться от ухмылки.

— Это твои слова, не мои.

Он ускорил темп с мячом, как будто знал, что личная насмешка ещё немного ускорила её сердцебиение. Само по себе это действие провоцировало дальнейшее учащение.

В отличие от людей, представители третьего вида могли контролировать свою периферическую нервную систему. Всегда были способны на это. Вампиры были особенно искусны в управлении своим сердцебиением, ускоряя его, если хотели, или чаще замедляя — так же, как они могли задерживать дыхание. Это часто использовали в атаке, чтобы враг не мог услышать их приближения. Ликаны не были так эффективны в этом, как вампиры, но, безусловно, были способны на это в некоторой степени.

Так же, как у них всех ускорялось заживление. Однако ничто и близко не соответствовало уровню Высшего Ордена — вампиров королевской крови, — которые закрепили за собой место в Мидтауне своим предложением помочь человечеству.

Предложением столь же порочным, как и намерения Всемирного Совета, вписавшего своё привилегированное положение в правила — до тех пор, пока Высший Орден оставался полезным.

— Ты был в этом районе с самого начала или был одним из тех, кого отправили сюда, когда вступили в силу правила? — спросила она.

— Меня отправили.

— Откуда ты был родом изначально?

— Западный регион. Как и многие другие стаи, моя была разделена. Целая группа из нас была отправлена сюда.

— Это правда, что Высший Орден никогда не консультировался с другими третьими видами по поводу высылки? Что они просто пошли на это?

— Да.

— Ты, должно быть, ненавидишь их. Особенно с учётом того, что они подвергают тебя всему этому. Я имею в виду, это нормально для твоих приятелей-ликанов в местах, где они составляют большинство, но тебе действительно досталась короткая соломинка, не так ли?

— У нас всё в порядке.

— Но ты мог бы сделать гораздо лучше. И всё же, это была очень умная идея Всемирного Совета — всегда обеспечивать наличие группы меньшинств в каждом регионе: убедится, что никто из вас не восстаёт против другого. Гражданская война в одном регионе, а меньшинства страдают в другом, верно?