Дженнифер Арминтраут - Полукровка
— Иди.
Кейн поднялся и расправил свою рубашку. Когда он повернулся ко мне, его светло-зеленые глаза были широко раскрыты.
— Алекс, прости.
Я махнула в его сторону рукой.
— Ничего страшного.
Эйден встал напротив меня, отослав Кейна без лишних слов.
— Дай мне посмотреть.
— О... все в порядке.
Я отвернулась от него. Мои глаза горели, но не из-за пульсирующей боли. Мне хотелось сесть и заплакать. Я налетела прямо на кулак. Даже ребенок не сделал бы такой ошибки.
Эйден на удивление осторожно положил руку на мое плечо и развернул меня к себе лицом. Выражение его лица говорило о том, что он понимает мое смущение.
— Все в порядке.
Когда я не сдвинулась, он отступил на шаг.
— Ты схватилась за спину. Я должен быть уверен в том, что ты в порядке.
Не видя выхода из этой ситуации, я последовала за Эйденом в одну из небольших комнат, где хранились медикаменты. Это была холодная, стерильная комната, как и любой кабинет врача, за исключением картины Афродиты в ее всем великолепии, которую я находила странной и немного тревожащей.
— Сядь на стол.
Больше всего мне хотелось убежать назад, в свою комнату и дуться в уединении, но вместо этого мне пришлось сделать то, что он сказал. Эйден повернулся ко мне, глядя поверх моей головы.
— Как твой живот себя чувствует?
— Хорошо.
— Тогда, почему ты схватилась за спину?
— Было больно. — Я потерла свои руки о бедра. — Я чувствую себя дурой.
— Ты не дура.
— Я… Я должна была быть внимательнее. Я нарвалась прямо на кулак. Кейн тут не причем.
Казалось, Эйден так не считал.
— Я никогда не видел тебя такой невнимательной.
За последний месяц, с восьмичасовыми учебными днями, я думаю, он узнал много вещей обо мне. Но я никогда не была такой несобранной.
— Ты не можешь позволить себе быть такой рассеянной, — продолжил он мягко. — Ты идешь вперед замечательно, но не должна терять времени. Сейчас уже почти июль, и у нас остается около двух месяцев, чтобы нагнать остальных. Твой дядя просил еженедельные отчеты. Не думай, что он забыл о тебе.
Полная стыда и разочарования я опустила взгляд вниз, на свои руки.
— Я знаю.
Эйден поднес пальцы к моему подбородку, поднимая мою голову вверх.
— Почему ты так рассеяна, Алекс? Ты двигаешься так, как будто совсем не спала этой ночью, а ведешь себя так, как будто твои мысли в миллионе миль отсюда. Если в этом виновата не вечеринка прошлой ночью, то, может, это парень?
Я поежилась.
— Слушай. Есть несколько вещей, которые я с тобой не обсуждаю. Парни одна из них.
Глаза Эйдена расширились.
— Правда? Если это мешает твоим тренировкам, я вмешаюсь.
— Здорово! — Я неловко заерзала под его напряженным взглядом. — Нет парня. У меня нет парня.
Он замолчал, с любопытством поглядывая на меня. Эти глаза имели успокаивающий эффект, и хотя я знала, что это глупо, я глубоко вздохнула.
— Я видела бабушку Пипери прошлой ночью.
Казалось, что Эйден ожидал услышать от меня что-нибудь в этом роде. При этом его лицо было бесстрастным, как всегда, зато глаза потемнели.
— И?
— И Лея была права...
— Алекс, — прервал он меня. — Не ходи туда. Ты безответственная.
— Она была права и не права в тоже время. — Я остановилась, вздохнула и с сомнением посмотрела на Эйдена. — Бабушка Пипери рассказала мне не все. Вообще, она сказала мне кучу всякой ерунды про любовь и потребности... и поцелуй богов. Так или иначе, она сказала, что я убью того, кого люблю, но как это возможно? Моя мама уже мертва.
Странное выражение промелькнуло на его лице, но оно исчезло прежде, чем я успела сообразить, что это было.
— Я думал, ты говорила, что не веришь в такие вещи.
Конечно, он помнил миллиарды случайных замечаний, которые я делала.
— Я и не верю, но тебе не каждый день говорят о том, что ты убьешь того, кого любишь.
— Так вот что беспокоило тебя сегодня?
Я сжала бедра.
— Да. Нет. Я имею в виду, ты думаешь… это моя вина?
— О, Алекс. — Он покачал головой. — Помнишь, ты спросила меня, почему я вызвался тебя тренировать?
— Да.
Он оттолкнулся от стола и сел.
— Ну, я соврал тебе.
— Да. — Я закусила губу и отвернулась. — Ну, я догадываюсь.
— Да? — он явно был удивлен.
— Ты вступился за меня из-за того, что произошло с твоими родителями. — Я украдкой взглянула на него. Он молчал и смотрел на меня. — Я думаю, что напоминаю тебе себя, когда это случилось.
Эйден посмотрел на меня.
— Ты гораздо более наблюдательна, чем я думал.
— Спасибо.
Я не была рада тому факту, что раньше его мнение обо мне было не особо лестным. Это вызвало у меня кривую усмешку.
— Ты права, если это тебе поможет. Я помню, как это было. Ты всегда задаешь себе вопрос, что ты мог бы сделать по-другому, это так бессмысленно, но ты все равно одержим вопросом "Что, если бы".
Улыбка медленно исчезла, и он отвернулся.
— Я уже долгое время думаю о том, что если бы я решил стать Стражем раньше, я смог бы остановить даймона.
— Но ты же не знал, что даймон собирался нападать. Ты был... и остаешься чистокровкой. Не многие из вас... выбирают такую жизнь. И ты был всего лишь ребенком. Ты не можешь винить себя за это.
Эйден посмотрел на меня с любопытством.
— Тогда как ты можешь быть ответственной за то, что случилось с твоей мамой? Возможно, ты и поняла, что была возможность того, что даймон найдет вас, но ты не знала наверняка.
— Да. — Я ненавидела, когда он оказывался прав.
— Ты все еще цепляешься за это чувство вины. Настолько сильно, что веришь в то, что сказала оракул. Не позволяй тому, что она сказала, оказывать на тебя влияние, Алекс. Оракул говорит только о возможности, а не о фактах.
— Я думала, что оракул говорит с богами и судьбой, — сухо проговорила я.
Эден выглядел озадаченным.
— Оракул видит прошлое и возможность будущего, но это не высечено на камне. Не существует такой вещи, как определенная судьба. Только ты контролируешь свою судьбу. Ты не ответственна за то, что... случилось с твоей мамой. Тебе нужно отпустить ее.
— Почему вы все говорите так? Никто не говорит, что она умерла. Все как будто боятся сказать это. Это не то, что случилось - она была убита.
Тень на его лице появилась снова, в то время, как он обошел вокруг стола.
— Дай мне взглянуть на твою спину.
Прежде чем я поняла, что он делает, он поднял край моей майки и резко вздохнул.
— Что? — спросила я, но он ничего не ответил. Он стаскивал мою майку дальше. — Эй, что ты делаешь? — Я ударила его по рукам.
