Песнь ночи (СИ) - Савен Весна
Дочь выбрала спальню с видом на далекий, увенчанный еловыми кронами холм. У подножия простиралось селение с ветряной мельницей, на зеленых пастбищах паслись стада коров и табуны лошадей.
Стены комнаты украшали голубые обои с белыми стрекозами. Светлый ковер с причудливым орнаментом выделялся на темном полу. Кружевные занавески на окнах развевались при каждом дуновении ветра, в углу громоздились платяной шкаф и комод.
«А здесь довольно уютно», — подумала девушка, и продолжила знакомство с убранством комнаты.
Массивная кровать скрывалась под парчовым балдахином. На туалетном столике догорала свеча.
Решив осмотреть задний двор до наступления темноты, вышла на улицу и оказалась посреди фруктового сада.
— Как же здесь чудесно, — вдыхая аромат зелени и моря, шептала она. — Кажется, я могла бы остаться здесь навсегда.
В стойле мирно спала пятнистая лошадка, мило шевеля ушами. Рядом, тихо фыркая, рыжий конь с удовольствием щипал травку.
Позади послышались шаги.
Обернувшись, дочь увидела отца. Тот зачарованно смотрел в гаснущий розовый отблеск. Как и всегда, глава семьи выглядел спокойным и невозмутимым. В его характере сочетались острота ума и склонность к иронии, своенравность и замкнутость.
— Прости, что не нашел место лучше. Что увез так далеко.
— О чем вы говорите? — удивленно прошептала девушка. — Не знаю, найдется ли место лучше!
На лице мелькнула едва заметная улыбка. Расстегнув пуговицы сюртука и развязав галстук, отец подошел к дочери и произнес: — Ох, Лили, всегда восхищался твоим взглядом на мир. На жизнь, и…, — осекся мистер Лямье, и указал вдаль. — Гляди.
Между деревьев, на западе зажглась звезда.
— А еще три года назад мы и не знали, что ночь бывает темной, — задумчиво протянул отец, и почесал седую бороду. — Помню, как все тогда испугались. И если бы не книги…
— Да, я помню сумеречные ночи, — зачарованно шептала Лили, видя, как вечер укутывает небо серебряным покрывалом. — Кажется, еще пять столетий назад люди писали о ярких звездах в темном небе, о сияющей луне, — здесь девушка сделала паузу. — Нам повезло стать частью этого таинства и воочию увидеть ожившую историю. Взглянуть на небо глазами людей того времени.
— Надеюсь, мне удастся понять, что стало причиной эпидемии.
— Я в вас верю, папа, — ободряюще прошептала дочь. — Верю всем сердцем.
Видя, как в карих глазах мелькнула надежда, девушка приобняла отца за плечи. Вспомнила вечерний променад вдоль мощеных улиц родного города, сырую прохладу.
— Я скучаю по Шуддоргу, — вздохнула Лили, — по привычной серости, звукам грозы и утреннему туману.
Мистер Лямье виновато поджал губы.
— Но, уверена, в Карсе нам понравится.
— Так и будет, — сжав ладонь дочери, ответил папа. — Так и будет.
Попрощавшись с красотой звездного небосвода, двое почувствовали аромат овощного рагу и вернулись в дом.
Маменька молчаливо сидела в гостиной и потягивала травяной отвар. Разглядывала замысловатый синий орнамент на светлых стенах, лепнину на потолке и пыльную посуду в нишах.
— Ох, — широко зевнула она и поправила юбку дорожного платья, — как же хочется спать.
Расположившийся напротив камина брат увлеченно читал книгу по оккультизму. Делал заметки на полях, сосредоточенно хмурил брови. Помимо любви ко всему мистическому, Александр питал страсть к сбору растений. За свои двадцать два года он собрал внушительную коллекцию, которую хранил в подвале родного дома. Иногда Лили казалось, что в прошлой жизни Александр был сведущим в травах чародеем. Даже при выборе гардероба, он отдавал предпочтение темным оттенкам. Одетый в свободного покроя брюки из синего бархата, блеклую рубашку и пыльные туфли, брат вопросительно поглядел на сестру.
— Ты решила прожечь во мне дыру? — поинтересовался он и захлопнул книгу.
— К сожалению, нет, — ответила Лили и задержала взгляд на пыльном фикусе в углу комнаты.
Через несколько минут подали ужин. Всевозможные кебабы, бобовые, выпечка и рагу заполонили стол. Душистый чай приятно обжигал губы.
— Интересное решение, — ухмыльнулся Александр, глядя на узорчатые блюда на стенах. — Никогда бы не подумал, что их можно использовать в качестве декора.
— Здесь, на Востоке, эти узорчатые блюда принято называть ляган, — заворачивая кебаб в лаваш, произнес отец. — Считается, что по узору судят о том, насколько хозяева уважают гостя.
— Как необычно, — протянула Лили, и пригубила чай.
Наконец, позволив телу и душе расслабиться, семья разошлась по комнатам.
Аккуратно раскладывая вещи на полках, девушка обнаружила в углу шкафа мохнатого обитателя с четырьмя парами ног. В блестящих фасеточных глазах светилось изумление, в плавных движениях чувствовалась настороженность. Лили не хотела вторгаться в его мрачные покои и потому, уложив вещи на нижнем ярусе, обратилась:
— Вашу полку я не трону, сэр.
Паук тут же встрепенулся. Спустился на паутине и приблизился к гостье.
— Не возражаете, если буду называть вас Росинкой?
В ответ паук приподнял педипальпы, словно в качестве согласия, еще немного понаблюдал за девушкой и уполз.
________________
[1] Риад — традиционный восточный особняк и своеобразный символ роскоши. Представляет собой традиционное здание с внутренним двором, окруженным балконами.
[2] Айван — сводчатое помещение, с трех сторон обнесенное стеной и открытое с четвертой стороны.
Глава 2. Мистический ритуал
Лили сидела у окна. Задумчиво крутила в руке зеркальный амулет и наслаждалась таинством вечера. С улыбкой вспоминала родные края, слушала стрекот сверчков.
Она любила одиночество. Могла часами гулять по парку или лесу без надобности в компании, производя впечатление нелюдимого человека. Когда приглашали в гости или светские мероприятия, находила кучу поводов, чтобы остаться дома. Закрывалась в библиотеке с книгой или посвящала себя живописи.
Каждую ночь Лили видела один и тот же сон: мчась по небу в звездной колеснице, она наблюдала за жизнью людей. Укутывала землю темным покрывалом и направляла заблудших странников по верному пути. Разоблачала обманы и карала нечестивых. Зажигала печальные огни в обители смертных. Заканчивая путешествие в самой отдаленной части мира, путница возвращалась в явь через зеркальную гладь царства сна. Отматывала время к утру и просыпалась в мягкой постели.
Помимо странных снов, обладала способностью прекрасно видеть в темноте. Также отчетливо, как и при дневном свете.
В летнюю пору, проводя вечера на крыше дома, девушка любила мысленно блуждать среди звезд. Вот и сейчас, сидя в объятиях лунного света, подумывала подняться к небу. Взглянуть на сияющее сплетение далеких светил.
Стянув покрывало, хозяйка небрежно сложила его пополам и поспешила наверх.
К ее удивлению, крыша оказалась прибранной. Под ногами ощущалось ускользающее тепло далекого солнца. В темном небе ясно блестел серп луны.
Удобно устроившись на мягкой ткани, Лили воззрилась на серебряный небосвод. Нос приятно щекотал соленый запах моря, издали доносились всплески волн.
Наконец обретя состояние безмятежности в мыслях и чувствах, Лили смежила веки, но идиллию нарушил еле различимый гул литавр.
— Хм, — глубоким вздохом вырвалось из груди. — Откуда это…
Неохотно поднявшись на ноги, девушка принялась всматриваться в мрачные зубья дремучего леса. В далекой деревеньке было необычайно темно. Казалось, словно Морфей прибыл из сонного царства и укутал дома сладким гипнозом.
С каждым ударом гул становился громче и уже походил на гром.
Неожиданно, среди деревьев, мелькнула яркая вспышка. Клочок леса погрузился в приглушенное, теплое свечение. Гул сменился боем.
— Интересно, что там! — взбудоражено воскликнула Лили и слегка поддалась вперед. Почувствовала странную тягу к загадочному месту. Захотела узнать, что там происходит.
Оставив покрывало в одиночестве, ринулась в комнату брата. Александр еще не спал, но уже успел переодеться в ночную рубашку и натянуть на голову колпак.
