Шарлин Харрис - День мертвеца
- Послушайте, Холлис… Кто-то сказал, что Хелен подала в суд на первого мужа, Джея. Это так?
- Да, Джей был алкоголиком. Он и на нашей с Салли свадьбе напился. Мой дядя вывел его из церкви, потому что Джей нарушал церемонию. Салли было за него очень стыдно. - При этом воспоминании Холлис задумчиво покачал головой. - Я слышал, он вернулся в город. Наверное, Хелен оставила завещание. Джей унаследует дом и то немногое, что было у Хелен в банке.
- Зачем Хелен понадобилось составлять завещание в пользу человека, который так с ней обращался?
У меня сложилось впечатление, что такой поступок не в духе Хелен Хопкинс.
- Возможно, - откашлялся Холлис, - она была благодарна ему за то, что он признал Тини своей дочерью.
- Никто не знает, кто был отцом Тини?
- Нет. Но в конце концов, это мог быть и Джей. ДНК они не делали. Джей вел себя так, словно отец - он, и в свидетельстве о рождении Хелен записала его отцом.
- Почему он согласился на такое?
Толливер не поднимал глаз от оберток от еды, скатывая их в шарики и укладывая на подносе.
- Если бы он сказал, что дочь не его, он тем самым признал бы, что не смог удовлетворить свою жену, - объяснил Холлис так, словно ответ был очевиден.
- Выходит, лучше принять бастарда, чем признать, что жена спала с кем-то другим? - скептически спросил Толливер.
- Он поступил по-джентльменски.
На сей раз Холлис посмотрел на меня, и я почувствовала, что лицо у меня вспыхнуло.
- Иногда мужчины совершают правильные поступки, - очень серьезно сказал Холлис.
- Но если Тини не была его дочерью, он не дал шанс другому человеку совершить правильный поступок, - заметила я.
- А много ли мужчин стремятся признать своего ребенка? - поинтересовался Холлис.
Я слишком ясно вспомнила школьные дни. Что-то озадачивало меня с самого начала, и я решила, что с тем же успехом могу спросить об этом Холлиса сейчас.
- Я кое-чего не понимаю. Почему Делл Тиг не стеснялся встречаться с девушкой, имевшей плохую репутацию? Ведь он из лучшей семьи в городе. Или, по крайней мере, самой богатой. Тем не менее он встречался с девушкой, мать которой - алкоголичка, отец отсутствует, а сама девушка бедная и распутная.
Приподняв бровь, я ждала, что ответит Холлис. Тот поразмыслил минуту-другую.
- Они не общались, пока Хелен не начала работать на Сибил. Хелен приводила Тини после школы в дом Титов, и дочка делала там уроки. С тех пор детей и потянуло друг к другу. Потом родители Делла решили вмешаться. Вот и все, что мне известно. После этого если Тини и попадала в беду, то лишь когда родители Делла решали встать между ними или когда Хелен начинала бушевать. Если Тини не разрешали гулять с Деллом, она поднимала скандал.
Это было интересно. Никуда не приводило и все равно было интересно.
Я аккуратно сложила обертки от своей еды и положила их на поднос рядом с шариками Толливера.
- Прежде чем Хелен подала в суд на Джея, они скандалили? Полиция являлась к ним каждые выходные? Или она подала в суд из-за какого-то отдельного эпизода?
- Это было еще до моего прихода в полицию. Вам нужно расспросить об этом людей постарше. Один из них управляет вашим мотелем - Вернон Маккласки. Он в курсе.
Расположением Вернона Маккласки мы не пользовались, если Холлис имел в виду пожилого человека в спецодежде, обычно сидящего за конторкой, того, который недвусмысленно намекнул, что мы больше не желанные гости в его мотеле.
Толливер взял поднос и выкинул бумажки в мусорный контейнер. Одна из работниц, лет двадцати пяти, взглянула на него из-за кассы и отвела глаза.
Девушка была плотной, невысокой, и форма «Макдоналдса» ей не шла. Зато у нее была потрясающе красивая кожа - то, что Толливер особенно высоко ценил, поскольку у него было рябое лицо. Хотя если кто-нибудь попросил бы брата перечислить самые привлекательные женские черты, вряд ли он упомянул бы хорошую кожу. Тем не менее я обратила внимание, что у всех его девушек с этим полный порядок.
Девушка зря надеялась, потому что Толливер ни разу не посмотрел в ее сторону. Он отправился в мужскую комнату, и, пока его не было, Холлис попросил меня о новом свидании этим вечером.
- Мы можем пойти на площадь к зданию суда. Сегодня там будут петь псалмы. Последний раз в этом году. Туристов будет немного, вам может понравиться.
- Неужто?
Я вспомнила рекомендацию Анни Гибсон, но он своей большой ладонью накрыл мою руку.
- Пожалуйста. Я хочу снова увидеться с вами.
Я чуть было не сказала слишком много, но удержалась и в конце концов просто ответила:
- Хорошо. В котором часу?
- Сначала я отвезу вас куда-нибудь поужинать, хорошо? Буду у мотеля в половине седьмого.
Заверещала его рация. Холлис поспешно встал, попрощался и отнес к стойке свой поднос. Открывая стеклянную дверь, он уже говорил в наплечный микрофон.
Толливер вернулся, демонстративно размахивая руками.
- Ненавижу электрические сушилки, - сказал он. - Почему бы не повесить бумажные полотенца?
Его жалобы на сушилки я слышала раз триста, потому лишь устало вздохнула.
- Вытри руки о джинсы, - посоветовала я.
- Ну что, назначила еще одно свидание влюбленному мальчику?
- Заткнись, - немного рассердилась я. - Вообще-то - да, назначила.
- Может, это он просит своего босса задержать нас здесь как можно дольше?
Толливер произнес это настолько серьезно, что я принялась размышлять над его идеей, прежде чем заметила ухмылку брата. Я легонько стукнула его, поднялась и повесила на плечо сумочку.
- Поганец, - с улыбкой сказала я.
- Пойдете смотреть, как патрулируют улицы?
- Нет, будем слушать псалмы на площади у здания суда. - Толливер вскинул брови, и я серьезно объяснила: - Сегодня они выступают последний раз в сезоне.
Толливер громко расхохотался. Мне стало немного стыдно, и, когда мы вернулись в мотель, я сказала:
- Он хороший парень, Толливер. Мне он нравится.
- Знаю, - ответил брат. - Знаю, что нравится.
Глава девятая
Вернувшись в мотель, мы стали думать, как подступиться к Вернону Маккласки. Я покрывала ногти темно-коричневым лаком, а Толливер трудился над кроссвордом в воскресном номере «Нью-Йорк таймс». Я уже знала, что подарю Толливеру на Рождество: какую-нибудь книжку с алфавитом на иврите. В кроссвордах постоянно встречается иврит. Во всяком случае, так утверждает Толливер, а брат иврита совершенно не знает. И еще я куплю ему атлас мира. Так что если попадется «река в Сибири», он заглянет туда и не станет больше ко мне приставать.
- Зачем говорить с этим козлом? - спросил Толливер. - Он же ясно дал понять, что мы должны убраться из его мотеля. И зачем выяснять, какие отношения были у Хелен Хопкинс с бывшим мужем? Лучше залечь на дно и ждать, пока шериф даст нам отмашку. Сколько времени он собирается нас здесь продержать? Один звонок юристу, и мы уедем.
