Ольга Грибова - День гнева
Ева закатила глаза, узнав Алекса. Верная ищейка Сергея ее выследила. Дождь, смывший ее следы, не послужил ему помехой. Парень, как и она, промок насквозь. Черная рубашка прилипла к торсу, с волос и одежды стекала вода, скапливаясь в лужу у ног. Перекошенное от злости лицо в дождевых каплях сулило семейные разборки.
Поблизости ударила молния, свет мигнул и погас. Алекс переступил порог спальни. В темноте одна Ева видела, как он провел ладонью по лицу, а потом отряхнул руку от воды. Капли разлетелись в стороны. Она бездумно следила за их полетом, предпочтя пустяк жестокой действительности.
— Ты нас сильно разочаровала, — процедил Алекс.
— Не буду утверждать, что я расстроилась, — по привычке огрызнулась Ева.
Еще не смолк последний звук, а парень уже бросился вперед. Вскрикнув, Ева отскочила с пути занесенного кулака, решив, что он предназначается ей. Но Александр выбрал другую жертву.
Рома увернулся и оттолкнул противника к противоположной стене. Алекс напал снова: подскочив к другу Евы, ударил его в живот. Кулак прошел по касательной, не причинив Роме вреда, и он выхватил из-за ремня пистолет. Заметив в руках Ромы оружие, Алекс попытался его отнять. Парни ухватились за ствол. Игру в перетягивание каната оборвал оглушительный выстрел.
Ева выскочила из укрытия за шкафом. И в худших фантазиях она не представляла, что дойдет до перестрелки и меньше всего хотела, чтобы кто-нибудь пострадал. Даже Алексу, вечно выводящему ее из себя, она не желала смерти.
Парни застыли лицом к лицу. Ева прикрыла рот рукой, подавляя рвущийся наружу крик. Хорошо, что бабушка Ромы глуховата. Новые действующие лица их интермедии ни к чему.
Алекс и Рома смотрели друг на друга, ожидая, кто осядет на пол, выдав ранение. Несколько долгих мгновений слышно было только стук дождя по крыше и прерывистое дыхание Ева.
Но вот губы Алекса изогнулись в злой усмешке. Он выхватил у Ромы пистолет и отбросил его. Прижав парня к стене, Алекс одной рукой надавил ему на грудь, а вторую положил на шею.
— Мне ничего не стоит забрать твою никчемную жизнь, — прошипел он Роме.
— Ты сделаешь это на глазах у нее?
— Почему нет? Пора ей взглянуть правде в лицо.
Для Евы был загадкой смысл их обмена репликами, но кое-что дошло и до нее: если она сию секунду не придумает, как остановить Алекса, он убьет Рому.
В планы Александра не входило душить ее друга, для этого нужны обе руки. Но что-то в ладони, лежащей на шее Ромы, наталкивало на мысль о неотвратимом конце. Алекс был прав — пора взглянуть правде в лицо. Ее семейка не просто группа экзальтированных богачей с причудами, они настоящие маньяки, способные из прихоти отнять человеческую жизнь.
Ева подскочила к Алексу и, ухватив его за запястье, дернула руку парня на себя, чтобы освободить Ромину шею, но не тут-то было. Мышцы у Алекса были точно отлиты из стали. Ева могла корячиться всю ночь, он бы не обратил внимания на ее усилия.
Тогда она взмолилась:
— Пожалуйста, не трогай его. Алекс, прошу тебя, отпусти.
Александр посмотрел на Еву так, будто очнулся от глубокого сна и не понимает, где находится. Постепенно на его лицо вернулось осмысленное выражение. Он отнял пальцы от шеи Ромы, но лишь затем, чтобы сложить их в кулак и заехать ему по лицу. Последний, не ожидая удара, не уклонился. Кулак врезал по левой скуле, и Рома, потеряв сознание, рухнул как подкошенный.
— Мы возвращаемся домой, — безапелляционно заявил Алекс.
Глава 14. Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным
Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Подняв трубку, Рома набрал номер по памяти, отдавая себе отчет, насколько это опасно. В ожидании ответа он потирал ушибленную скулу, на которой наливался синяк. Никаких сомнений: пуля угодила Алексу прямо в живот, но он и не поморщился. Неужели их сила возросла? Близость Евы действует на них благотворно. Они распускаются как цветы под солнечными лучами. Теоретически он знал, что предводительница способна аккумулировать огромную энергию для своих последователей. Но может ли она делать это неосознанно?
— Что стряслось? — голос на другом конце провода звенел от напряжения.
— Она нашла талисманы. И к ней являлась мать.
— Как это возможно? Ее мать мертва.
— Лиза долго была в рабстве у Самаэля. Возможно, разучила пару его приемов и каким-то образом пробила брешь между мирами, — Евина встреча с матерью Рому не волновала. В конце концов, она хотела оградить дочь от опасности. В этом они схожи.
— Где девочка теперь?
— Ее увел Александр. Я не смог помешать. Пули уже не причиняют ему вред.
Собеседник недовольно крякнул. Рома разделял его тревогу. Кто угодно потеряет покой, узнав, что по улицам разгуливает Смерть.
— Девушка тебе доверяет? — спросил мужчина.
Не колеблясь, Рома ответил:
— Безгранично.
Ева упиралась, как могла, но Алекс без труда доставил ее домой. Переступив порог особняка, она сникла. Дверь, хлопнув, затворилась за спиной, как будто намекая: второй раз ей отсюда не вырваться.
Алекс, не разжимая пальцев, потащил ее по коридору, и Ева не выдержала:
— Отпусти меня!
Попытка освободиться чуть не привела к перелому. Еще немного и кость в руке сломалась бы как сухая ветка.
— С какой стати? — муки совести Алексу были незнакомы.
— Ты меня пугаешь!
— Отлично, — он кивнул. — Через страх приходит послушание. А это как раз то, чего тебе не хватает.
Они добрались до гостиной, где Алекс, наконец, ее отпустил. По дороге он позвонил Сергею и отрапортовал о своей находке. Оставшаяся часть поисковой группы вернулась домой и ждала их у камина. В мокрой одежде, с перекошенными лицами они прожигали Еву враждебными взглядами.
Сергей, не говоря ни слова, схватил Еву за предплечье, которое минуту назад стискивал его сын. Ева поморщилась от боли, отметив сходство отца и сына. Изуверские замашки у них и те одинаковы.
Сергей повел Еву в кабинет. Макс напоследок подарил ей улыбку полную сочувствия, пока Виктория смотрела с нескрываемым злорадством. За что она ее невзлюбила? Алекс был невозмутим, как статуя греческого бога. Он свое дело сделал, остальное его не касалось. Виталик побрел на кухню. Ему не было дела до ее горестей.
В кабинете Сергей, не церемонясь, сорвал с Евы дождевик. Она сжалась, испугавшись, что он на этом не остановится и примется за рубашку, под которой ничего не было кроме белья. Но, кинув дождевик на пол, Сергей отошел к столу.
Он кивнул на кресло, и она на плохо гнущихся ногах проковыляла в указанном направлении и повалилась на сиденье, испытывая прилив благодарности за дарованную возможность присесть.
