Ольга Резниченко - Игрушка
Ничего подходящего. Везде я на виду.
Мне хотя бы пересидеть до следующей станции. А дальше можно и деру дать. Другие поезда, автобусы, маршрутки.
И зачем я им рассказала про Сиэтл?
Ну, вот. Остается последний вариант.
Как для меня, так вполне адекватный.
Я закрылась в туалете.
Грязь, слякоть, вонь.
Но уж лучше так, чем назад. В лапы вампиров.
* * *Время тикало. Осознание всего того, что произошло, стало пробиваться в мой разум с каждым разом все резче и резче. Четче и четче.
Я наконец-то смогла расслабиться. Расслабиться, но и тем самым дать возможность истерики начать заполонять каждую мою клеточку. Каждый уголок моей души.
Я прокручивала все увиденное, услышанное, десятки раз. Анализировала, сравнивала, рассуждала. Но единственное, к чему приходила — что все равно мне никуда не скрыться. Не те, так эти. А не эти, так новые…
Теперь каждый, кто захочет заступиться за меня, быть со мной рядом, всегда будет в большой опасности.
Игрушка — предмет зависти.
И о чем я думала раньше? И чем…
* * *Эмиль. Эмиль заступился за меня. Но может ли это означать, что он передумал? Передумал и простил?
Или же это сражение за куклу. Моя вещь — и ломать ее буду я сам?
Так?
— Габи, открывай, — неожиданно послышался голос за дверью.
Я узнала своего Готье.
Но едва ступила шаг ближе, как застыла в сомнениях.
Теперь я принадлежу Гудвину.
Знает ли это Эмиль?
Если мое предательство он может как-то и пережить, но противостояние друга? Давнего истинного друга?
Друга, разменявшего его на девушку. На Игрушку.
— Габи, я жду.
Я не могу открыть. Не могу.
Я боюсь.
Сначала у него отобрали подружку. Затем присвоили брошенную им куклу. Отобрали Игрушку, да и еще попытались спрятать.
Гордость.
Ревность.
Жесткость.
Расчетливость.
Это все — мой Эмиль.
Когда-то мне это нравилось, а теперь все стало против меня.
— Габи, я сказал: "Открывай"! — в его словах среди ноток ласки и шутки стало прорываться раздражение.
Без капли сожаления, может разорвать меня в клочья.
Не смотря ни на что. Не смотря на Законы и правила.
Или же, вообще, Гудвин ему разрешил. А что, если он сдался? Одумался. Покаялся. И теперь я, моя жизнь — цена за прощение?
Я боюсь.
Не открою.
— Габи, милая, выходи, тут уже очередь собралась. Не мучай людей, — шутливо причитал Эмиль. — Габи.
— ТУАЛЕТ НЕ РАБОТАЕТ, — неожиданно заорал Готье, так что я даже подпрыгнула на месте. — ТЫ ЧТО, НЕ ВИДИШЬ? СЛЕПОЙ? А НУ ВАЛИ ОТСЮДА.
И снова резкая перемена в голосе. Снова нежный и ласковый бархатный звон:
— Габи, выходи.
Не выйду.
Шаг назад. Зажалась в углу.
Мне страшно.
Весь этот тон, вся эта сладость — вранье, скрытое вранье под маской доброты и ласки.
— Ну, все, — обрекающее произнес вампир. — Я просил.
И в следующее мгновение резкий удар — дверь распахнулась, словно никогда и не была запертой.
В стороны разлетелись кусочки дерева. Зазвенели на железном полу вырванные живьем гвозди.
Замок раскурочен. В стене огромная дыра.
— Габи, Габи, сама вынудила, — осуждающе покачал головой Эмиль и затем язвительно улыбнулся.
Еще секунда выжидающего взгляда…
Резко хватил за руку и, больше ни разу не обернувшись на меня, потащил куда-то за собой. Вагон за вагоном,
Вагон за вагоном…
Общие места сменились на плацкартные…
Еще вагон — и закупоренные купе встретили нас.
Отыскав проводника, он что-то невнятно ему прошептал, пристально всматриваясь в глаза. Еще мгновение — и Готье приговорено моргнул.
Как по команде, мужчина закрутился на месте, перепугано перебирая какие-то бумажки.
Еще минута выжидания — и наконец-то проводник оторвался от своего поиска. Тяжело дыша, едва не трясясь от страха, он невнятно прошептал, так что я едва смогла что-нибудь понять:
— Седьмое.
Эмиль коротко лживо улыбнулся.
Резкий разворот.
Несколько шагов по коридору назад.
Отворив дверь купе, он в миг меня туда запихнул, словно надоедливый чемодан.
Закрыл за собой дверь.
Защелкнул замок.
Когда-то я бы только мечтала о таком.
Но сейчас все казалось уж не совсем радужным.
Эмиль смотрел на меня, не моргая. И, казалось, не дыша.
Я ждала приговора. Было страшно.
Я боялась.
— Ты раненная, — наконец-то выдавил из себя зажатые в горле слова.
Ступил шаг ближе и робко коснулся моей шеи.
Отдернулась и невольно айкнула.
От постоянного напряжения и сдерживания истерики, я и забыла уже о своем горле. Об укусе.
— Я должен его залечить.
— Не надо, нормально, — протарахтела я, схватившись рукой за шею.
— Габи, не говоря уже про микробы и все те гадости, что грозят раненому человеку, в тебе есть немного яда вампира. А это не очень хорошо. Скоро начнется зуд, опухание, а иногда и онемение.
— И я превращусь?
Едкий смешок.
— Разве что в опухшую стерву.
Неловкость. Обида. Страх. Волнение.
Я не шевелилась.
Эмиль ступил ближе.
Обнял за плечи.
Нагнулся к моей ране.
Жгучие губы коснулись моей шеи.
Мурашки побежали по коже.
Машинально отдернулась в сторону.
Повернулась к нему лицом.
— А так обязательно? — слова вырвались сами по себе.
Его губы был так близко ко мне. Впервые. Впервые он был так близко ко мне.
Его запах, его сладость…
Меня тянуло к нему необъяснимой силой.
Всего лишь чуточку смелости. Чуточку храбрости.
— А я по-другому не умею, — наконец-то произнес Эмиль, оторвавшись взглядом от моих губ.
Выровнялся.
Пристально посмотрел в глаза.
