Ведьма для охотника (СИ) - Чащина Татьяна

Все ушли в отпуск?

А с другой стороны, крупная туристическая компания – это ведь мелкие офисы по всей стране, а мозговой центр может отдыхать.

Вот я и смотрю, что все отдыхают.

Нахожу нужный кабинет, стучусь и захожу.

В большом помещении меня наконец-то встречают живые люди.

Три женщины и мой новый босс.

Юрий Кирсанов.

Босс невозможно хорош в классическом костюме, оттеняющем его светлые волосы и лесной загар.

Прямо фавн с окружении поклонниц.

Не особенно юных, от тридцати в основном, но безусловно стильных, высушенных по-модному, идеально накрашенных и одетых в около-офисные наряды.

Все стремятся усиленно работать и показать боссу свои профессиональные навыки. Глубокие.

Ну еще бы, босс только из леса вышел: не женат, красив, богат. Тут только глубокие профессиональные навыки и помогут.

Пока, насколько я могу судить с первого взгляда, не особенно виден прогресс.

По крайней мере, босс недоволен.

Стоит хмурый, изучает какие-то документы… И даже не смотрит на меня!

Вот это меня задевает.

Я тут королевой пришла мучиться и страдать на его галерах рабских, а ему и дела нет!

Как обычная работница, которая навязалась, и теперь надо ее куда-то к делу пристроить!

Злюсь на ситуацию и себя - дуру редкую, решившую, что меня тут с порога будут принуждать и заставлять. И так себя накрутившую, что сейчас как-то даже… Разочарование испытываю!

Красилась, одевалась, переодевалась, перекрашивалась, пила успокоительные, потом кофе, потом опять переодевалась, перекрашивалась…

В итоге стою тут, с распущенными волосами, потому что гулька - это по-старушачьи, в платье-футляре, потому что чистый секс, что бы я там себе ни говорила, с растертыми губами, потому что красный - это яд, въедается намертво, и потом губы выглядят так, словно минет делала… Короче говоря, стою тут, красивая до одури… Дура дурой.

А босс со своими поклонницами общается. И на меня ему плевать.

С чего я вообще взяла, что для меня будет эксклюзив?

Глава 28

Решаю постоять, послушать. Нервы заодно успокоить чуть-чуть не помешает тоже.

Дамы меня замечают, но ничего не говорят. Только косятся злобно и активнее показывают свои глубокие компетенции красивому неженатому (да даже если и женатому, какое это имеет значение?) боссу.

А я смотрю, прикидывая, как себя вести в свете вновь открывшихся обстоятельств, так сказать…

Тут самое главное не сорваться, как в тюрьме, мне нижнюю полку отбивать не нужно, хотя рука, спрятанная за спиной, сжимается в кулак. А вторая стискивает ремешок сумочки.

Я смотрю на них, на голодных сук, которые прыгают вокруг вожделенной добычи, и понимаю, что в лесу у меня хотя бы конкуренток не было, кроме козы.

Потом, правда, выяснилось, что даже козу ставили на ступень выше, чем меня, потому что этой рогатой стервозе позволялось гулять, где вздумается. Да и информацией она обладала большей, в отличие от меня, явно же в том доме красивом пропадала, а не в лесу, как я, дура, переживала.

А тут…

На нем виснут бабы… Ну, это понятно, такой спортивный снаряд, как не виснуть? Непонятно, чего это я так завелась?

Старательно гашу в себе лютое недовольство ситуацией, поджимаю губы, становлюсь ровнее. Не получат они моих эмоций.

Еблонская, не киснуть! Ну, подумаешь, не оправдались ожидания… Чья это проблема? Только моя.

Пока провожу мгновенный аутотренинг, машинально вслушиваюсь в рабочий гул кабинета.

Женщины трещат о том, что некий господин предлагает некое слияние. По поводу слияния, я смотрю, у господина Кирсанова всё в порядке, желающих слиться с ним хоть отбавляй.

Юрий изучает документы, даже не делая вид, что вслушивается, и в какой-то момент очень тихо и веско роняет:

— Нет.

Все тут же дружно отваливают.

Дрессировка - наше все, да…

В кабинете наступает тишина, спокойствие, женщины отходят от него на шаг, срочно начиная заниматься важными рабочими делами.

Видно, даже самые тупые уяснили, что босс злой, приставать к нему опасно для здоровья, он сам выбирает, он у нас доминант. Ему просто так не навяжешься.

Занятая наблюдением за террариумом, я пропускаю момент, когда господин Кирсанов обозначает свой интерес к моей персоне.

Не здороваясь, даже не делая попытки быть вежливым, Юрий идет в мою сторону, кивает:

— Ко мне в кабинет, Юлия Никитична, будьте любезны.

И проходит мимо.

В любой другой ситуации я бы, наверно, заупрямилась. Потому что нехер так невежливо.

Интересно, когда он меня заметил? Наверно, сразу. И ни слова, ни взгляда…

Ни намека, что видит меня.

Господи, какой невыносимый… дикарь! Лесное чучело.

Одно радует: змеиные взгляды его поклонниц.

Столько в них яда, бодрит!

Очень хочется показать фак, чисто по-детски, типа , муж выбрал меня любимой женой, остальные могут быть свободны!

Но я, естественно, в себе это желание давлю.

Потому что я кто?

Правильно: деловая женщина. Сама строгость и собранность.

Так что просто разворачиваюсь и топаю следом за своим широкоплечим боссом.

И нет, не пялюсь на его задницу, обтянутую строгими брюками…

Ну… Может быть, совсем чуть-чуть…

Из приёмной господин Кирсанов проходит в другое помещение.

Я следую за ним, сразу определив, что у босса два секретаря, а остальные дамочки разбегаются, кто куда , одна даже умудряется меня толкнуть. Вот ведь сука!

Её счастье, что я держу себя в руках, и что выпила успокоительное перед работой. Вообще, такая нервная стала после ареста и вынужденного пребывания в КПЗ. Черт, всего чуть меньше суток там провела, а психику, похоже, долго лечить придется.

В кабинете пахнет кофе и хвоей. Почему хвоей,так и не понимаю, возможно, этот стол шикарный, за который садится Георгий Николаевич, только что принесен из леса, для удовольствия босса.

Утрирую, конечно же, вряд ли это так, хотя отполированная столешница выглядит очень дорогой и богатой.

Неожиданным штрихом для брутального строгого офиса, на паркете лежит шикарный ковёр, тёмный с красными и зелёными узорами, невероятной красоты.

Я даже не могу сказать, из чего он сделан. Шерсть? Шелк? Не пушистый, очень гладкий на вид. Настолько, что хочется снять туфли и потрогать его голой ступней. Напротив стола - стулья, но я не сажусь, стою, и хозяин кабинета не предлагает мне сесть.

Юрий изучает документы, что принес с собой, хмурится.

Я стою, рассматриваю его.

Надо сказать, особого дискомфорта не испытываю. Как-то внутренне успокоилась, что ли?

Ну не предлагает мне сесть хозяин кабинета, и ладно. Это, может, даже хорошо?

Быстрее отпустит.

У него красивый, строгий профиль римских патрициев. Длинные пальцы. Опять маникюр, дорогая белоснежная рубашка с золотыми запонками, накрахмаленный воротничок. Он идеален. Он с иголочки.

Черт, надо отвернуться, нельзя так пялиться…

В кабинете по стенам высокие стеллажи, даже не стеллажи - шкафы. За стеклянными дверцами — библиотека, и там не только атласы, специальная литература по туризму, книги с законами, еще очень много иностранной литературы, а также художественной. Никаких фотографий, никаких картин. Большой кожаный диван, у которого стоит столик на одной ножке. Большое окно закрыто ламелями, и они немного шевелятся от дуновения воздуха. На улице жара сегодня, кондиционер работает исправно.

Я продолжаю стоять, он продолжает молчать.

Напрягает уже. Напоминает бдсм-практики, где я, увы, Нижняя.

Может, не молчать? Проявить, так сказать, инициативу, ляпнув что-то типа: «Георгий Николаевич, можно я сяду? Не хотите мне предложить сесть, а то я заебалась здесь уже стоять, перед вами красоваться, словно на витрине. Тем более, что вы даже на меня не посмотрели. Меня как будто нет. Знаете, это неприятно. Или тебе плевать вообще, что я человек? Бабы на тебя только и смотрят. Господи, как я влетела! Юра ты в курсе, как я влетела? Да, ты в курсе… У тебя на морде написано, что ты в курсе всего и вся…»