Магия и кровь - Самбери Лизель

Не может быть, чтобы задание было таким. Как именно оно звучало?

Кейс приходит на подмогу:

— Ты должна найти свою первую любовь и отнять у этого человека жизнь.

— Ладно… это может означать… вероятно… — Прия лихорадочно ищет другие варианты. — Не может быть, чтобы от тебя ждали именно такого поступка! Наши предки ни за что…

— В смысле? — ехидно спрашивает бабушка.

Прия мгновенно умолкает.

— Говори-говори. — Бабушкин голос звучит резко и грубо. — В твоей семье, где чистоту блюдут столько поколений, такого задания не дали бы? Это ты имеешь в виду? Не то что у нас. Жаль, что не у всех такое чистенькое до скрипа происхождение.

— Она не это хотела сказать, — вмешивается папа.

Хотя я совершенно уверена, что именно это она и хотела сказать. Наша семья стала чистой совсем недавно. Ее семья такая с самого начала.

Прия мотает головой:

— Простите. Я благодарна вам за все, что вы сделали для нас. Просто я потрясена, больше ничего.

Бабушка кряхтит и поворачивается ко мне:

— У тебя есть какие-то соображения по поводу того, кто твоя первая любовь?

— Ей же не придется делать ничего такого? — спрашивает мама, которая не в силах поверить в происходящее. — Не придется никого убивать.

— Я пытаюсь собрать информацию, чтобы мы могли разобраться, что значит это задание.

— Информацию? Тебе нужно хорошенько поговорить с Мамой Джовой, пусть объяснит, какого дьявола она все это устроила! — кричит мама.

— Вайя! — Бабушка сурово смотрит на меня. — Ты знаешь кого-то подходящего? Предков ради! Да хотя бы какой-нибудь певец, от которого ты балдеешь!

Я открываю рот, чтобы в очередной раз сказать «нет», но тут вспоминаю Люка. Того хама-стажера из «Ньюгена», который, по всей видимости, лучше всех на свете подходит мне как романтический партнер по данным генетики. Если и не на свете, то по крайней мере во всех тех странах, где доступны данные генетики, а это вообще-то почти везде.

— Да вроде бы есть один парень, — мямлю я.

Кейс кривится в кислой гримасе:

— Ну да, ну да, генетика не соврет.

— Генетика? Да чтоб меня хакнуло! Ты что, попала в испытания бета-версии «Ньюген-пары»? — Кейша, конечно, не читает мысли, в отличие от сестры, но соображает будь здоров. — Завидую! — скулит она.

Я свирепо гляжу на нее.

— Нет, этой истории с убийством я, конечно, не завидую, но ведь все уже целую вечность ждут, когда можно будет подбирать партнера по генетике. Теперь ты точно знаешь, кто твоя первая любовь. — Она кивает маме. — Я согласна с тетушкой. Пусть бабушка расспросит Маму Джову, что да как. Еще никому не давали задания кого-то убить. В чистых семьях точно. Не может быть, чтобы от тебя это требовалось.

Бабушка щурится:

— Что еще за партнер по генетике? Кто это?

— В «Ньюгене» придумали программу, которая указывает на идеальную генетическую совместимость. Я записалась на испытания, — говорю я, пытаясь четче отвечать на ее вопросы, пока мозг усваивает мысль, что мне теперь нужно убить Люка.

— И даже детям можно?!

— Начиная с шестнадцати лет, как написано в пользовательском соглашении. С возраста согласия. Мама разрешила!

Бабушка смотрит на маму, а та беспомощно пожимает плечами и говорит:

— Ну я даже и не знаю, я думала, ничего страшного. И я уже провела с Вайей беседу «про это»…

Я морщусь. Беседа «про это» состояла в том, что мама с тетушкой усадили нас с двоюродными в гостиной, когда нам было двенадцать и тринадцать (без Алекс, которая прошла через все это на три года раньше), и поставили нам слишком откровенное и подробное видео из Сети, а потом спросили, остались ли у нас вопросы. Нечего и говорить, что никто ничего не стал спрашивать, а все остальное, что мы хотели узнать, сообщили нам наши ИИ-помощники.

— Отлично, потенциальная первая любовь у тебя есть, — вздыхает бабушка.

Алекс смотрит на нее в изумлении:

— Почему ты ведешь себя так, словно тебе только и надо, что найти мишень? Вайя никого не будет убивать!

— Естественно, — хором говорят тетушка и дядюшка. И обмениваются злобными взглядами, словно им неприятно, что они и после развода в чем-то согласны.

Дядюшка почтительно склоняет голову перед бабушкой:

— Наверняка вы что-то сможете сделать. Вы десятилетиями боролись за чистоту. Мы все боролись. Если Вайя кого-то убьет, это запятнает репутацию всей семьи.

Ну конечно! Вот что его волнует. Пятно на репутации семьи. А не то, что мне придется стать убийцей. Я гляжу на бабушку вместе со всеми и мысленно умоляю ее найти выход. Я понимаю, что Мама Джова дала задание именно мне, что мне надо его выполнить, чтобы спасти Иден, но убийство… От одной мысли о нем у меня все внутренности словно миксером взбивает.

— Задание есть задание, — напряженным голосом отвечает бабушка.

Мама фыркает и всплескивает руками:

— С ума сойти!

Бабушка ее словно не слышит.

— Кто этот мальчик, твоя пара?

— Бабушка, — лепечу я. Такого просто быть не может.

— Давай сосредоточимся на том, что тебе нужно сначала влюбиться. Договорились? А потом разберемся с остальным по мере поступления. Кто он?

— Его от меня тошнит, да и я от него не в восторге. — Я гляжу на свои босые ноги. — Его зовут Люк Родригес. Он стажер из «Ньюгена» и, по-видимому, один из питомцев Джастина Трембли.

Папа прямо-таки щерит зубы, но старательно это прячет за маской безразличия, когда Прия сжимает ему локоть. Мамины глаза становятся круглыми, с пальцев тетушки летят искры. Дядя скрещивает руки на груди и старается не смотреть в мою сторону. Только бабушке удается соблюсти лицо. Но оно у нее слишком спокойное. Неубедительно.

Я смотрю на двоюродных — они растеряны не меньше моего. Кроме Кейс, которая зажмурилась и зажала ладонями уши — похоже, в ее голову так и хлынули чужие эмоции.

Мне вспоминаются слова Роуэн Вонг: «Нельзя безоглядно всем доверять, особенно людям со стороны».

Но мои родные никогда не относились так к тем, кто не из нашей общины. Кейша постоянно ходит на свидания с не-колдунами. Значит, дело не в том, что они недовольны, что Люк и его покровитель не обладают волшебными способностями. Я нервно сглатываю.

— Что я такого сказала?

— Я всегда говорил, что предки дают нам те задания, в которых мы нуждаемся. — В папином голосе слышатся подавленные ноты, похожие на свист плети, и говорит он сквозь сжатые зубы. — Генетика не соврет. Вот и мальчик, вот и задание.

— Ты что, серьезно?! — выпаливает Прия. Похоже, ее достало нас слушать, и она подхватывает Иден на руки и выходит. Иден хнычет, поскольку не хочет пропускать самое интересное, хотя, я уверена, мало что понимает. Папа цедит сквозь зубы нехорошие слова и следует за ними.

Мама обхватывает себя руками и трясет головой, словно надеется, что от этого все исчезнет.

Никто не хочет объяснять мне почему, но мое задание только что сделалось еще сложнее.

— Сколько у тебя времени? — спрашивает бабушка.

— До Карибаны.

Бабушка отворачивается и шумно выдыхает, лицо у нее морщится.

— Долгие задания — это нехорошо. — Она закрывает глаза ладонями — точь-в-точь как мама, когда нервничает. — Вот что. Твое дело — влюбиться. Мы что-нибудь придумаем. Не беспокойся.

Легко сказать, но трудно сделать.

Сколько времени у меня уйдет, два дня или тридцать, неважно. Я согласилась выполнить задание, и моя семья верит в меня и рассчитывает на мой успех.

Надо это сделать хотя бы потому, что, если честно, я уж лучше кого-нибудь убью, чем дам Иден умереть, хотя сама мысль об убийстве мне как кость в горле.

Так что задание есть задание.

И проваливать его во второй раз я не собираюсь.

Глава девятая

Итак, месяц до Карибаны, который мне отведен, еще только начался, но время уже утекает сквозь пальцы. Три дня прошли у нас дома в удушающем молчании, причем я в основном пряталась у себя в комнате. Конечно, это не самое ответственное поведение, но я не могу просто узнать, что мне нужно кого-то убить, и на следующий день приступить к ухаживаниям за жертвой. Семья все это время была вынуждена заказывать готовые обеды, а Кейс приносила мне поесть в комнату.