Дж. Уорд - Восторг
– Ты действительно должна оставить все …
– Я не стану писать ни о чем из этого… мы уже печатали об этом случае. Не под запись…
– Тогда почему тебя это волнует?
– Я – это не только моя работа.
Он вскинул руки. – Да почему вообще я с тобой спорю. Ты даже не пристегиваешься в чертовой машине. С чего мне ожидать, что ты…
В этот момент дверь открылась, и Джим Херон вышел на свет божий.
Мэлс взглянула на парня и покачала головой. – Честное слово… знаешь, ты безумно похож на того строителя, которого насмерть застрелили две недели назад. Более того, я работала над статьей для «ККЖ» о тебе.
Матиас с силой зажмурил глаза. – Сукин сын…
***
Первая хорошая новость: женщина отбрасывала тень. Значит, это сто процентов не Девино-грамма.
Вторая новость – проявление собственничества со стороны Матиаса. Жестокий ублюдок никогда не заявлял о своем праве на что-то, кроме цели… не защищал ни одну душу на земле. Но что-то в этой журналистке с характером и горящим взглядом достучалось до него… и это не так уж плохо.
Эта женщина взглянула на Матиаса. Скорее «сверкнула глазами». – Не представишь нас?
– Я сам представлюсь, – заявил Херон, начав спускаться по лестнице.
– Как замечательно осознавать, что хорошие манеры не мертвы, – пробормотала она. – Но с другой стороны, вы тут ходите, поэтому «мертвый» – не такое уж бинарное определение.
Глаза Матиаса под «Рэй Бэнами» не излучали особой радости, но ему придется перетерпеть это. А также кое-что еще.
– Я – Джим, – протянул он руку. – Приятно познакомиться.
Ее выражение говорило «о, да ладно тебе», но она протянула ладонь. – Не хочешь рассказать, что тут происходит…
В мгновение, когда произошло прикосновение, он ввел ее в транс: она просто смотрела на него, расслабленно, готовая воспринимать информацию, ее краткосрочная память была стерта подчистую.
Круто. Он не был уверен, что сможет провернуть трюк.
Матиас с силой сдавил плечо Джима. – Что за хрень ты с ней сотворил?!
– Ничего. Просто небольшой гипноз. – Джим перевел взгляд на бывшего босса. – И вот, что произойдет дальше. Она не вспомнит меня… так чище и аккуратней. Ты отвезешь ее в гостиницу, в которой я зарезервировал для тебя номер…
Матиас не отрывал глаз со своей журналистки. – Мэлс? Мэлс… ты в порядке…
Джим поместил лицо прямо перед глазом парня. – Она в порядке… ты что, не слышал про Херона Великолепного?
Ииииииии, тут он достал пистолет. Матиас приставил дуло к шее Джима, и внезапно подбородок мужчины оказался там, где и всегда был, напряженный, жесткий, весь из себя «Пошевеливайся!».
– Что за хрень ты с ней сотворил. – Не вопрос. Скорее обратный отсчет для спуска курка.
– Ну, – вразумительно сказал Джим, – прострелишь мне сонную артерию и никогда не выведешь ее из транса, ага.
На самом деле, если парень выстрелит, ничего не произойдет. Но им достаточно драматичных событий, и он сомневался, что сможет поколдовать с разумом сразу двоих людей одновременно. Более того, учитывая ментальный ландшафт Матиаса, полный ловушек, Джим не хотел рисковать и взорвать ублюдку мозг правдой обо всей этой ангельско-дьявольской чертовщине. Определенно не сейчас.
Оружие даже не шелохнулось. – Верни ее назад. Сейчас же.
– Ты отвезешь ее в гостиницу.
– Я тут с оружием. Поэтому приказываю тоже я.
– Подумай головой. Если ты с ней, значит, сможешь убедиться, что я оставлю ее в покое.
Голос Матиаса упал на октаву. – Ты не знаешь, с кем имеешь дело.
– Равно как и ты. – Джим наклонился к парню. – Я нужен тебе. Только я смогу рассказать то, что ты хочешь знать… можешь быть уверен. Мне лучше тебя известно, насколько глубоко зарыто твое прошлое, и никто кроме меня не сломает преграду. Поэтому садись в эту гребаную развалюху, попроси Мэлс отвезти тебя в Мариот[50] в центре, а я появлюсь там, когда буду в нужной кондиции.
Матиас продолжил стоять там, где был, в боевой стойке. – Я могу застрелить тебя здесь и сейчас.
– Ну так вперед.
Матиас нахмурился и поднес свободную руку к виску, словно его голову охватила боль. – Я… стрелял в тебя, ведь так…
– Нас объединяет длинная история. И если ты хочешь ее услышать, то останешься с девушкой… и никаких возражений. Я держу тебя за горло, и команды здесь раздаю тоже я. Охренеть как классно сменилось положение вещей, если спросишь моего мнения.
Джим вернулся к лестнице и поднялся по ней, оставляя Матиаса между молотом и своей журналисткой. На лестничной площадке, он ради шоу щелкнул пальцами и потом скрылся в квартирке. Из-за штор он наблюдал, как женщина вернулась в реальность, и они начали разговаривать.
– Значит, душа – Матиас, – сказал Эдриан, отрываясь от своего «Рубена»[51].
– Похоже на то.
– Уверен, что хочешь втянуть женщину в эту заварушку?
– Ты видел, как он на нее смотрит?
– Может, он просто хочется трахнуться.
– Ну, удачи ему с этим, – пробормотал Матиас. – И да, она будет ценна для нас.
Вопрос в том: где крылось перепутье? Рано или поздно, Девина расставит ловушку для выбора, и до того момента Джиму нужно наставить на путь истинный полностью бессовестного, жадного до власти деспота.
Блеск. Просто блееееееск.
Он был так доволен своей работой в данный момент, что его буквально распирало от радости.
– Двигаем в ту гостиницу, – сказал он.
– Какую гостиницу?
– Мариот. – Он потянулся за бумажником. Там лежала действующая кредитка на имя Джима Херона… и Мастеркард[52] не в курсе, что технически он мертв, потому что он не сообщал об этом.
Эдриан вытер губы салфеткой «Goldstein’s Deli»[53]. – Уверен, что хочешь такой публичности? В городе полно народу, а Девина любит находиться в центре внимания.
– Да, но недостаток уединенности свяжет ей руки… во-первых, она будет вынуждена убирать беспорядок. И, во-вторых, ей придется очень аккуратно действовать в этом раунде… и можешь быть уверен, убиение невинных гражданских едва ли осчастливит Создателя.
Джим подошел к какому-никакому, но шкафу, и достал две кобуры. Натянув их, он растолкал в одну кинжалы, и пистолеты – в другую. Проверив карманы, он хотел выяснить, сколько сигарет было в его распоряжении…
Свернутый листок бумаги в заднем кармане его джинсов остановил охоту, и он на краткое мгновение закрыл глаза.
Нет смысла доставать газетную статью; он знал ее наизусть. Каждое слово, каждый параграф… особенно фотографию.
Его Сисси.
Не то, чтобы она на самом деле была «его».
