Дж. Уорд - Восторг
Она без проблем окрасила бок, но колтуны не давали распределить смесь по длине. Достав из сумки расческу, она продиралась от корней, чтобы разделить концы и закончить начатое; потом быстро окрасила все, что росло из ее головы.
Дерьмо пахло освежителем воздуха и синтетическим клеем, по консистенции напоминало сперму.
Вот что заводило этого парня?
Мужчины такие свиньи.
Во время процесса окраски, пока ее голова грелась, а нос щипало, она набирала смски о том, какой чокнутой работой сейчас занималась. Нет причин говорить с клиентом… он просто продолжал сидеть там, словно статуя.
Спустя тридцать пять минут она зашла в душ с бутылкой шампуня, который оставили на столике. Жидкость кто-то использовал на половину, но осталось еще достаточно для смывки краски.
Было приятно ощущать теплую воду, а кондиционер пах в разы лучше отбеливателя.
Когда она вышла из душа, ее волосы были цвета поп-корна, эта золотисто-желтая копна придавала ее коже зеленое мерцание. Надев свои развратные шмотки, она не сильно спасла ситуацию.
Включив фен, она повернулась на голых ногах. – Ты готов?
Мужчина поднялся с кресла и подошел, выходя на свет. Он был достаточно красив, и, по какой-то причине, ей захотелось вернуть деньги и уйти. Быстро.
– Я займусь этим, – сказал он ей, забирая фен и расческу.
Шум от потока горячего воздуха ревел в ее ушах, когда мужчина начал проводить щетиной щетки по ее волосам.
Уверенно. Ровно. Будто он делал это и раньше.
Псих.
Когда все было высушено и гладко уложено, он щелкнул на выключатель «Conair»[48] и положил фен на столик возле нее.
Встретив ее взгляд в зеркале, он просто смотрел на нее.
Она прокашлялась. – Мне нужно идти…
Внезапно, что-то случилось с его лицом, черты, казалось, изменялись на…
Когда лезвие занесли над ее головой, она открыла рот и сделала свой последний вздох, чтобы закричать.
Резким движением по горлу монстр открыл новый выход для воздуха из ее легких, недостаточно высоко, чтобы жертва не смогла попросить о помощи.
Последним она увидела мертвый, ходячий труп, на гниющей плоти которого расплылась улыбка.
– Самое время повеселиться, – раздался женский голос.
Глава 15
Самоубийство.
Пока Матиас переваривал слово, в надгаражную квартиру вошел мужчина размеров автобуса, благодаря куртке, перчаткам и кожаным штанам он выглядел словно Ангел ада[49]. Суровое выражение лица подходило работенке… а пирсинги также не выставляли его тряпкой.
Джим познакомил их, назвав Матиаса «другом», а носящего кожу соседа – «Эдрианом».
Самоубийство.
Примерив на себя это предположение, Матиас обнаружил, что все сходиться, и принялся ожидать, пока в памяти всколыхнется все остальное: подоплека, место, роковая причина. Ничего не всплыло на поверхность, даже когда он напрягся от запора в голове…
С неожиданной ясностью он взглянул на Херона. – Пустыня.
Мужчина с ответами перестал говорить с приятелем и кивнул. – Ага. Там все и произошло.
– И ты был там. – Когда Херон кивнул, раздражение взревело в Матиасе. – Откуда, черт подери, мы знаем друг друга…
Все ответы оборвал звук машины, подъехавшей к гаражу. Резко появились пистолеты, и Матиас присоединился к вечеринке, схватив тот, что лежал на столе.
Боже… было так приятно держать оружие в ладони. Так привычно.
Матиас протолкнулся к окну и, как тот пес, выглянул из-за штор. Как только он увидел, кто там был, он отклонился назад со стоном. – Черт возьми.
– Ты знаешь ее? – спросил Джим, стоя у окна в двери.
Снова повернувшись, он увидел, как Мэлс вышла из своей Тойоты и остановилась у Харлея. Неудивительно, что она выяснила чертов адрес; если он сделал это, могла и она. Просто у него в голове не укладывалось, что она приехала сюда. Он вывалил на нее суровую реальность прежде, чем они расстались, и большая часть людей тут же удрала бы от драмы.
У меня черный пояс, есть разрешение на скрытое ношение легкого огнестрельного оружия, и я не выхожу из дома без хорошего ножа или своего пистолета.
– Я разберусь с этим, – сказал он, подходя к двери и отодвигая Джима с дороги… несмотря на то, что мужчина весил больше на целый багажник. – И хочу прояснить… никто не прикоснется к ней. Поняли, вы, оба? Никто.
У него были физические недостатки, но не нужно быть силачом, чтобы нажать на курок. И если кто-нибудь и близко подойдет к этой замечательной женщине, он выследит их и убьет, даже если это станет последним, что он сделает на этой земле.
В тягучей тишине, две пары бровей взлетели до небес, но никто из мужчин не стал возражать.
Молодцы, мальчики.
В мгновение, как Матиас вышел на лестничную площадку, Мэлс подняла голову.
Уперевшись руками в бедра, она умудрилась посмотреть ему прямо в глаза, хотя она стояла на уровне земли. – Вот неожиданность.
Пряча оружие, он сказал, – Ты должна уйти.
Она кивнула на мотоцикл. – Байк мертвеца?
– Разумеется, нет.
Нахмурившись, она внезапно пересекла гравийную дорожку и подняла что-то напоминавшее гальку.
Но, когда предмет поймал свет и послал вспышку в ответ, стало очевидно, что это металл.
Выпрямляясь, она подняла гильзу к носу и понюхала. – Тренировался на меткость?
Мэлс держала пустой патрон, на что он хотел выругаться. Особенно когда она холодно улыбнулась, – Совсем свежая… вылетела из пистолета не больше двадцати, может тридцати минут назад.
Затолкав чужой пистолет за пояс брюк, он спустился так быстро, как только мог, и когда они оказались лицом к лицу, он почувствовал себя беспомощным как никогда в жизни. Он пытался отпугнуть ее: очевидно, прием не сработал. Может, поможет честность.
Он очертил ее упрямое, красивое лицо взглядом.
– Прошу, – тихо сказал он. – Умоляю тебя. Просто оставь все в покое.
– Ты все твердишь об опасности… но я вижу лишь мужчину без памяти, который гоняется за призраками. Слушай, просто поговори со мной…
– Джим Херон мертв. И я не знаю, кому принадлежит этот Харлей или кто стрелял…
– Тогда с кем ты там говорил? Если скажешь, что ни с кем, значит солжешь. Ты не мог пригнать этот байк сюда. Без вариантов… двигатель еще постукивает. Готова поспорить, если я подойду и положу на него руку, он будет горячим.
– Ты действительно должна оставить все …
– Я не стану писать ни о чем из этого… мы уже печатали об этом случае. Не под запись…
– Тогда почему тебя это волнует?
– Я – это не только моя работа.
