Дж. Уорд - Возрожденный любовник
Наблюдая, как уходит целитель, Ноу-Уан поняла, что хочет отойти от Тормента. Казалось, что в отсутствие других людей он вдруг стал ближе. И гораздо крупнее.
Повисла тишина, и у Ноу-Уан возникло ощущение, что они должны бы разговаривать, но ее разум был затуманен. Скорее омертвел, но и это было преуменьшением, и Ноу-Уан казалось, что если у нее получится объясниться, то это чувство исчезнет.
Вместе с этим, его тело было слишком огромным, чтобы чувствовать комфорт рядом с ним. Он был очень высоким… дюймы и дюймы – на целый фут выше нее. И не таким стройным, как она: хотя Тормент похудел с тех пор, как они виделись в последний раз, и стал гораздо легче своих Братьев, он все еще был шире и мускулистее любого мужчины из Глимеры…
Куда подевался ее язык? – гадала она.
Но даже думая над этим, Ноу-Уан могла лишь разглядывать его широченные плечи, массивные очертания его накачанной груди, и эти длинные, мощные руки. Но не потому, что считала его привлекательным. Внезапно вся эта физическая сила испугала ее…
Но шаг назад сделал Тормент, и на его лице было выражение отвращения:
– Не смотри на меня так.
Встряхнувшись, Ноу-Уан вспомнила, что этот мужчина спас ее. Он ни разу не навредил ей. И никогда этого не сделает.
– Прошу прощения…
– Послушай, я хочу, чтобы ты четко кое-что усвоила. Мне ничего от тебя не надо. Не знаю, в какую игру ты играешь…
– Игру?
Тормент вытянул мускулистую руку, указывая на бассейн:
– Лежать там и ждать моего прихода…
– Что? – отпрянула Ноу-Уан. – Я не ждала ни тебя, ни кого-либо другого…
– Чушь собачья…
– Я все проверила, дабы убедиться, что рядом никого нет…
– Ты была обнаженной, плавала как какая-то шлюха…
– Шлюха?
Они перебивали друг друга, их повышенные голоса рикошетом отдавались от стен, словно пули.
Тормент наклонился вперед.
– Зачем ты пришла сюда?
– Чтобы прибрать…
– Не в тренировочный центр… а в этот чертов особняк.
– Я хотела увидеться с дочерью…
– Тогда почему ты не проводишь время с ней?
– Она только что обручилась! Я пыталась установить контакт…
– Да, я знаю. Но не с ней.
Ей хотелось отпрянуть из-за неуважения, звучавшего в этом низком голосе, но несправедливость мужчины придала опору.
– Я не знала, что вы собираетесь войти сюда. Я думала, что все ушли на ночь…
Тормент сократил расстояние между ними:
– Говорю лишь раз. Для тебя здесь ничего нет. Женатые мужчины, живущие в этом доме, связаны со своими шеллан, Куин не заинтересован, как и я. И если ты пришла сюда в поисках хеллрена или любовника, то тебе не повезло…
– Не нужен мне мужчина! – заткнула она его, закричав, но этого было мало. – Я тоже говорю лишь раз… я лучше покончу с собой, чем приму в себя другого мужчину. Я знаю, почему ты ненавидишь меня, и понимаю, но я не хочу тебя или кого-то еще. Никогда не захочу.
– Тогда, может, начнешь с того, что не будешь разгуливать нагишом.
Ноу-Уан ударила бы его, если б смогла дотянуться. Ладонь даже начало покалывать.
Но она не подпрыгнула, чтобы силой стереть ужасное выражение с его лица. Подняв голову, она произнесла с как можно большим достоинством:
– В том случае, если ты позабыл, что сделал со мной последний мужчина, заверяю тебя, что не забыла я. Веришь ты мне или предпочитаешь заблуждаться, это уже не мое дело… не моя забота.
Она проковыляла мимо него, жалея, что ее нога не здорова: гордость гораздо лучше сочетается с ровной походкой.
Зайдя в переднюю, она оглянулась. Тормент не повернулся, поэтому Ноу-Уан обратилась к его плечам… и имени шеллан, вырезанному на его коже.
– Я больше никогда не подойду к этой воде. В одежде или без нее.
Хромая к двери, ее трясло с ног до головы, и лишь почувствовав холодный удар воздуха в коридоре, она поняла, что оставила внутри тележку, щетку и белье.
Ноу-Уан не станет возвращаться за ними, это точно.
Оказавшись в прачечной, она заперлась и прислонилась к стене около двери.
Внезапно ей показалось, что она задыхается, и Ноу-Уан сдернула капюшон с головы. Действительно, ее тело было горячим, и не из-за тяжелой ткани. Внутри нее что-то горело, используя желудок для растопки, раскаленный дым от огня наполнял легкие, вытесняя кислород.
Невозможно было узнать мужчину, которого она знала в Старом Свете, в том, кого встретила сейчас. Прежний был неуклюжим, но всегда уважительным, с доброй, нежной душой и каким-то образом преуспевал в жестоких подвигах на войне… в то же время сохраняя способность к состраданию.
Эта же версия мужчины была лишь горькой его оболочкой.
Подумать только, она считала, что подготовив платье, принесет пользу.
Ей повезет больше в попытках передвинуть особняк силой мысли.
***
Когда разгневанная Ноу-Уан ушла, Тор решил, что если не принимать во внимание тот факт, что пока Джон Мэтью не порезал руку и ступню, у них было много общего: благодаря своему темпераменту они оба обрядились в костюм Капитана Придурка… в комплекте с которым, без какой-либо наценки, шли плащ бесчестия, ботинки стыда и ключи от напортачь-мобиля.
Господи, что слетело с его губ?
«В том случае, если ты позабыл, что сделал со мной последний мужчина, заверяю тебя, что не забыла я».
Застонав, он сдавил себе переносицу. С чего он взял, почему ему даже на секунду вздумалось, что эта женщина будет питать сексуальный интерес к мужчине?
– Ты посчитал, что нравишься ей и перепугался, вот почему.
Тор закрыл глаза.
– Не сейчас, Лэсситер.
Естественно, падший ангел не обратил никакого внимания на вербальную полицейскую ленту, которую нельзя пересекать. Идиот с черно-белыми волосами подошел и сел на одну из лавочек, упершись локтями в колени, обтянутые кожаными штанами, а в его странных белых глазах читались уверенность и серьезность.
– Пришла пора нам с тобой поговорить.
– О моих навыках общения? – Тор покачал головой. – Без обид, но лучше я приму совет от Рейджа… и это о чем-то да говорит.
– Ты когда-нибудь слышал о Небытии?
Тор неуклюже развернулся на невредимой ноге.
– Меня не интересуют какие-то дефиниции. Спасибо.
– Это очень даже реальное место.
– Как и Кливленд. Детройт[1]. Прекрасный центр Бербанка[2]. – Он был фанатом «Лаф-Ин»[3] в шестидесятые. И что с того? – Но о них мне тоже знать не обязательно.
