Запечатленные (СИ) - Матрикс Велл

— Спастись? — задумчиво переспросила она. — Если это означает сменить одну тюрьму на другую, и поменять тюремщиков — то нет. Теодор хотя бы беспокоится о ребенке. А что ограничит тебя?

— Ограничит? — опешил Мартин.

Кэсси усмехнулась:

— Мы оба знаем, что ты — вовсе не благородный рыцарь. И я даже пытаться не буду представить, что ты сделаешь со мной, если я окажусь в полной зависимости от тебя. Но мне это точно не понравится.

— Неужели ты не веришь, что я мог измениться?

— Извини, но нет.

— Подумай хорошо. Другого шанса не будет, — голос Мартина стал серьезным.

— Пожалуй, я откажусь, — уверенно ответила Кэсси. — Тебе лучше уйти.

Он вперил в нее долгий взгляд, криво усмехнулся и исчез за воротами. Кассандра выдохнула с облегчением. Конечно, рядом собаки, которые не дали бы ее в обиду. Но вдруг у Мартина оказалось бы с собой оружие? Он мог убить собак и похитить ее, не дожидаясь согласия. И Теодор бы ее не нашел.

Кэсси передернула плечами от такой перспективы. Перед внутренним взором пронеслись сцены насилия и унижений, которым мог подвергнуть ее безнаказанный Мартин.

Самое плохое, что угроза вовсе не исчезла с его уходом. Он может вернуться в любой момент.

Кэсси подумала, что ей следует попросить у Теодора средства связи, хотя бы с ним самим. Если ее украдут, такое ей пригодится.

Остаток дня и всю ночь Кэсси с тревогой прислушивалась к звукам во дворе, опасаясь вторжения. И тревожным сном забылась только под утро.

Невыспавшаяся, она без особой охоты занялась нехитрым своим хозяйством, мрачно думая, что зря себя накрутила. Ожидание неприятностей выматывает, а до разговора с Теодором она все равно ничего поделать не сможет. И к чему тогда нервничать? Только зря силы переводить.

Но с тем большим нетерпением она ждала появления Теодора. И беспокоило ее уже не столько то, что он решил, сколько собственная безопасность.

Вот только, когда Теодор зашел, сказать ему она ничего не успела.

— Раздевайся, — коротко бросил он.

— Что, вот так сразу? — опешила она.

— Замолчи, — велел он.

Как-то Кэсси успела отвыкнуть от такого кадхаи — грубого и безапелляционного. Однако угроза в его взгляде заставила девушку подчиниться. И выпил он свое зелье прежде, чем она успела с ним поговорить. Как же не вовремя! И ведь первый будет жалеть, что ее не выслушал, случись что.

— Значит, ее ты простил, а мне решил мстить? — заговорить она решилась, лишь когда он уже уходил.

Кадхаи остановился на мгновение, но так ничего и не ответил. А когда за ним закрылась дверь, Кэсси вдруг разрыдалась.

Это все оказалось для нее слишком. Сказались почти двое суток напряжения. И ведь она ожидала, что все так будет, но из-за Мартина оказалась к этому совершенно не готова. Ее тревожила собственная безопасность, и демонстративное равнодушие Теодора больно ударило. Потому что проявилось совершенно не вовремя.

Немного успокоившись и приведя себя в порядок, Кэсси задумалась. Подобные эмоциональные всплески были совсем не в ее характере. Такие переживания на ровном месте никогда не были свойственны Кэсси. И это было очень похоже на то, что описывалось в справочнике для беременных. Действие гормонов.

Эта мысль заставила Кэсси замереть.

— Так я уже беременна? — пробормотала она и бросилась к тестам.

Увы, результат у теста оказался нулевым, но Кэсси твердо решила, что проверяться теперь будет каждый день. Но вот что делать с настроением и тревожностью? Ей совсем не нравилась мысль, что теперь она будет подвержена перепадам настроения. Плакать Кэсси терпеть не могла.

— Ладно, малыш, давай ты не будешь заставлять мамочку плакать почем зря? — она погладила еще плоский живот и улыбнулась мечтательно.

В этом было что-то волшебное, в том, что внутри нее зарождается новая жизнь. Что она произведет на свет маленького человечка, в котором продолжится, даже когда ее самой не станет. Так просто — и так поразительно.

Пусть она не планировала этого ребенка; пусть его рождение убьет ее, но почему-то это совсем не пугает.

Быть может, потому, что в глубине души она вовсе не верит в то, что может умереть?

А вот возможное похищение еще как пугает. Что ей делать, если Мартин уведет ее силой? Убежать не выйдет — вокруг дома непролазные заросли. Спрятаться негде, надежных запоров тут нигде нет, ни связи, ни оружия… А новый плен станет куда менее комфортным, в этом Кэсси ни мгновения не сомневалась.

Будет ли там у нее возможность со всем покончить, если жить станет невыносимо? А ребенок? Будет ли Мартин добр к племяннику? Учитывая, что ненавидит обоих его родителей.

Кэсси подумала, что ребенку лучше и вовсе не появляться на свет, чем попасть в руки такого человека как Мартин Вайнхаи. За время учебы она вдоволь насмотрелась на то, как этот парень ломал более слабых. А кто может быть слабее ребенка?

Решительно она направилась в сарай с инструментами, куда заходила лишь однажды, и взялась за поиски. Она не разбиралась в орудиях убийства и тем более самоубийства, но понимала, что ей нужно что-то небольшое и с острым лезвием. Что-то, что легко спрятать. Поэтому нож и не подходил — его бы отобрали сразу.

Поиски увенчались успехом, и в ленте для волос надежно устроилась короткая заточка в самодельных ножнах. Конечно, ее можно было нащупать, но кому придет в голову проверять ленту?

Обзаведясь оружием, Кэсси успокоилась. Теперь она была готова к похищению, если таковое вдруг состоится.

Глава 11

Тео и представить не мог, как несколько неосторожных слов могут повлиять на его жизнь. Когда Кассандра упомянула могилу, в которой стояла одной ногой, он не почувствовал злости, как должен был. Потому что она вовсе не пыталась манипулировать им, вызвав чувство вины. Ее слова были совершенно случайны, но от этого становилось только хуже.

Тео знал, что это необходимо, но он вовсе не хотел ее смерти. Если бы только можно было разойтись без потерь…

И он честно признался Кассандре, что хотел бы иного, заодно напомнив, что она сама виновата в происходящем.

С чем девушка решительно не согласилась.

А вот это уже Теодора разозлило. К чему отрицать очевидное? Что за глупая попытка снять с себя ответственность?

В гневе он без сомнений заглянул в ее память — грубо, не церемонясь, не пытаясь минимизировать ущерб… Увиденное Теодора потрясло.

За все это время он ни на миг не усомнился, что Оливия сказала правду. Да, Кассандра оказалась не такой, как он предполагал, но это не мешало считать ее зачинщицей драки.

Но ее воспоминания не могли лгать. А значит, лгала Оливия. Девушка, которую он любил, виновата в том, что сейчас он разрывается между ней и запечатленной. Ревнующая, мстящая Оливия сама спровоцировала происходящее и переложила вину на него.

Это просто не укладывалось в голове.

И Кассандра — невинная жертва, пострадавшая из-за навета, которому он бездумно поверил.

Как вообще можно было в такое поверить? Что девушка, всегда решавшая все конфликты словом, вдруг вздумает на кого-то напасть? Да еще с целью отбить его — его, интереса к которому она даже после спасения ее жизни не проявляла!

Почему он был столь слеп?

Эмоции настолько захлестнули Теодора, что он ушел от запечатленной, так ее и не коснувшись. Сейчас ему куда сильнее хотелось добраться до Оливии с вопросом, зачем она это сделала. С ним, с ними?

Но он слишком хорошо понимал, чем это может закончится. В гневе, не контролируя себя, он мог нанести Оливии непоправимый вред, ведь узор ее не защищает. А он этого не хотел, Тео просто не верил в ее злой умысел и надеялся, что услышит от нее вескую причину для содеянного. Ведь он любил Оливию и доверял ей.

И, прежде чем выяснять отношения с девушкой, следовало остыть и взять себя в руки.

Мартин заявился, когда процесс уничтожения кабинета находился где-то посередине. Тео, слишком увлеченный спусканием пара, даже не сразу заметил вторжение, и потому еще сильнее взъярился, услышав насмешливый голос брата: