Запечатленные (СИ) - Матрикс Велл

— И где же твой хваленый самоконтроль, Тео? Я-то думал, ты невозмутим.

— Пошел вон! — прорычал Тео.

Меньше всего ему хотелось сейчас видеть Мартина.

— С радостью, как только ты объяснишь, что это с тобой.

— Не твое дело!

— Я тоже так считаю, но матушка обеспокоена.

— Так тебя Грация прислала?

— Не могла же она проигнорировать, что кто-то громит ее дом.

— Это — моя часть дома, делаю, что хочу!

— Почему бы тебе не выйти и сказать ей это?

— Почему бы ей не зайти и не спросить самой?

Мартин рассмеялся:

— Это вряд ли. Она боится попасть тебе под горячую руку.

— А ты не боишься? — прищурился Тео.

— В случае чего я могу себя защитить, — ухмыльнулся парень.

— Ты? От меня?

— Ну, у меня больше шансов, чем у нее.

— Не обольщайся, — Тео отвернулся. — Ты не пострадаешь ровно по той же причине, что и она. Кадхаи не трогают семью.

— Как будто ты считаешь нас семьей.

— Не передергивай. Это вы меня семьей не считаете, — и Тео больше не трогал этот факт.

Мартин даже не попытался его переубедить, пожал плечами и поинтересовался:

— Так что мне сказать матушке?

— Что я решил сделать ремонт, — Тео надоел этот разговор, и он просто вышвырнул брата за дверь.

Но странным образом перебранка с Мартином помогла ему успокоиться. Желание крушить все подряд прошло, он огляделся и недовольно поморщился. Ремонт тут действительно потребуется. Но, пожалуй, сейчас это беспокоило его меньше всего.

В конце концов, когда рушится привычная жизнь, не до разрушенного кабинета.

Тео потребовалась вся сила воли и целая ночь, чтобы справиться с эмоциями, и с Оливией он встретился, полностью держа себя в руках. Но, видимо, что-то девушка такое почувствовала, потому что смотрела на него чуть настороженно.

— Тео, что-то случилось? — нежно, с долей беспокойства, спросила она.

— Оливия. Я задам тебе вопрос. И жду, что ты ответишь на него честно.

— Разумеется, — она удивленно похлопала ресницами. — Я ведь никогда тебя не обманывала.

— Так уж и никогда?

— Конечно, — очень убедительно ответила Оливия.

Тео бы поверил, не прочитай он воспоминания Кассандры. Воспоминания, подделать которые невозможно.

— А насчет нападения Кассандры Фивиа?

— А что насчет нападения? — растерялась она.

— Оно было?

— Да! Зачем бы мне лгать о таком?

— Вот и мне интересно, зачем. Оливия. Я попросил тебя быть честной.

— А я, по-твоему, лгу? — гневно спросила она.

— Именно. Не отпирайся. Я видел ее воспоминания, и в них нет драки с тобой. Кто в действительности на тебя напал? И почему ты обвинила Фивиа?

— Ты… т… — ее растерянность была искренней, но она быстро с ней справилась. — Она обманула тебя! Подсунула ложные воспоминания!

— Оливия! — перебил ее Тео, с трудом сдерживая гнев. — Подобное невозможно. Никто не в силах выбрать, какое воспоминание увидит кадхаи. Так же, как никто не в силах предсказать, кто станет запечатленной одного из нас. Ты солгала мне и продолжаешь лгать. Ты хочешь вынудить меня копаться в твоих воспоминаниях?

Его злило упорство девушки, и он был готов осуществить угрозу. Тео ненавидел ложь.

Оливия побледнела, ее глаза наполнились слезами, а губы задрожали.

— Тео, я… прости! Это так. Я действительно тебя обманула… мне было так страшно признаться тебе в этом! Я так боялась, что ты перестанешь мне доверять! Я ведь не хотела тебя обманывать, Тео! Но эта девка… такая наглая, все время изображала из себя невесть что, будто это она королева! Я отчаялась призвать ее к порядку, ее ничто не брало… но ты всегда был настроен к ней нейтрально, я знала, что, если я попрошу ее приструнить, ты откажешься. Но ты единственный, кто мог поставить ее на место! Поэтому я пошла на обман… на меня никто не напал. Это была инсценировка, я была так зла на нее, что решилась на такое. Я так жалею об этом! Это было худшее решение в моей жизни, мне было так плохо от того, что я тебе солгала… а потом еще она запечатлилась с тобой. Это судьба покарала меня за обман! — Оливия разрыдалась.

Тео почувствовал растерянность. Раскаяние девушки выглядело таким искренним… но столь же искренне она отрицала и саму ложь. Он не был уверен, что Оливия заслуживает доверия. Но он так хотел ей верить! Ведь это его Оливия, любимая девочка, ради которой он готов на все.

Но простить обман? Обман, из-за которого вся его жизнь пошла наперекосяк?

— И до этого ты мне не лгала? — тихо спросил он.

— Никогда, — сквозь слезы убито ответила она. — Я ведь люблю тебя. У меня и мысли такой не возникало. Но эта девка… она… я сама не знаю, что на меня нашло. Если бы я могла справиться с ней сама! Но она же непрошибаемая! Только поэтому… это все злость и отчаяние… прости, я не знала, что это доставит столько проблем. Что мне сделать, чтобы ты простил меня?

Ее глаза блестели от слез и, рыдающая, Оливия оставалась прекрасной.

Если бы не мелочное желание Оливии отомстить неугодной, он никогда бы не обзавелся запечатленной в столь юном возрасте. Не готовился бы стать отцом, не дожив и до двадцати лет. Не было бы в его жизни этого раздрая, когда сердце тянется к одной девушке, а тело — к другой.

Но… как он мог обвинять Оливию? Оливию, которая и сама сожалеет о том, что сделала. Оливию, которая мучается ревностью и неудовлетворенностью из-за одной своей ошибки. Не слишком ли высокая плата за один неверный шаг?

Что стоило Кассандре уступить? Склониться перед теми, кто выше ее по социальному статусу, богаче и знатнее? До кого ей никогда не дорасти, как бы она ни старалась? Почему не признать чужое превосходство, если оно неоспоримо? Да, Оливия совершила ошибку, но довела ее до этого непомерная гордыня жалкой стипендиатки, так и не признавшей, что на порог высшего общества ее привела чужая милость. До нее снизошли — и никакой ум не помог бы, не пожелай элита взглянуть на нее.

Кассандра довела Оливию до белого каления. И можно ли винить в этом Оливию?

— Пообещай, что больше никогда не будешь мне лгать, — голос Тео смягчился.

— Обещаю! Мне… я попробовала один раз, и мне совершенно не понравилось, — она печально улыбнулась.

Такая красивая. Такая родная. Тео не выдержал и поцеловал девушку, чувствуя на губах соленый привкус слез.

Если не верить ей — то кому вообще тогда верить?

Оливия протяжно застонала, углубляя поцелуй, прижалась к нему, обнимая… Тео с сожалением отстранился, когда руку прострелило резкой болью.

— Ты так давно меня не целовал, — прошептала Оливия.

— И кто же в этом виноват?

— Прости…

— Это сложно, — признался Тео. — Но… я люблю тебя, и вместе мы с этим справимся. Я ни в чем не буду винить тебя, и ты сделаешь для меня то же самое.

— Да, любимый, — нежно согласилась Оливия.

И до самого расставания она действительно вела себя безупречно. Словно они вернулись в начало отношений, когда все было красиво и невинно. Оливия не пыталась прикасаться к нему, и Тео, не вынужденный терпеть приступы боли, словно заново открывал, почему он полюбил эту девушку.

День, который грозился вылиться в катастрофу, вдруг стал одним из самых счастливых за последнее время. И Теодор твердо решил, что больше не позволит себе слабости. Он в состоянии держать себя в руках, а эмоции — под контролем. Он больше не заговорит с запечатленной и через неделю забудет дорогу в лесной дом до тех пор, пока не появится ребенок.

И у него на удивление легко получилось проигнорировать Кассандру, когда он пришел к ней на следующий день. Тео не стал проверять память собак, сразу прошел в дом, и, велев девушке раздеться, без труда пресек ее попытку заговорить.

Он твердил себе, что это все — ее вина. Ей следовало быть скромнее, и вообще не соваться в элитную школу. Это ее гордыня привела ее сюда.

Она сама выбрала себе такую судьбу.

Тихие слова девушки заставили его на миг замереть. И он торопливо ушел, не желая на них отвечать.