Янтарный дым (ЛП) - Каст Кристин

— Вы думаете, что если он может быть причастен к похищениям и убийствам женщин, то напарнику стоило бы не просто светить ему в лицо? Может, относиться к нему как к подозреваемому в убийстве?

— Я прослежу за этим, сэр. — Офицер, получивший выговор, отправился к Алеку.

Шиллинг подошёл к Джеймсу.

— Это он, наш подозреваемый?

— Пока не уверен. Ты собираешься войти в дом?

— Да. А ты оставайся с Евой на случай, если она очнётся до приезда скорой. Я свяжусь с тобой, как только выясним что-то внутри.

Джеймс подошёл и сел рядом с Евой, пока врачи скорой помощи проверяли её жизненные показатели.

— Как она? — спросил он, напряжённо вглядываясь в её лицо.

— Судя по всему, физически она в порядке, — ответил один из медиков. — Синяки уже заметны на запястьях, лодыжках, лбу и шее. Они увеличатся и будут довольно болезненными. В больнице смогут обеспечить ей более комфортные условия и провести полное обследование. Она оправится. Однако… — он повернул её левую руку так, чтобы ладонь оказалась вверх. — Это красиво, но, увы, навсегда. Это, вероятно, нанесёт наибольший ущерб.

Татуировка напоминала тень на черном фоне ночи. Джеймс внимательно изучал её тело.

— Колотые раны или следы изнасилования? — спросил он.

— Никаких колотых ран. В больнице сделают анализ на предмет сексуального насилия, но явных признаков травмы нет.

Медики аккуратно посадили Еву на каталку, и Джеймс следовал за ней, пока её катили на небольшое расстояние от подъездной дорожки.

— Вы можете постоять с ней? Какой-то мудак из полиции заблокировал наши погрузочные двери, — сказал один из медиков.

Джеймс усмехнулся.

— Да, я подожду.

— Я имею в виду… Чёрт. Не обижайтесь, детектив. — Они поспешили на поиски владельца патрульной машины.

Джеймс смотрел на Еву, его взгляд задержался на её лице.

— Я сдержу своё обещание и скажу твоей маме, что мы нашли тебя, — тихо произнёс он, слегка касаясь тыльной стороны её ладони кончиками пальцев.

Она сухо закашлялась.

— Эй, ты слышишь меня?

Её веки едва приоткрылись.

Он говорил тихо, стараясь успокоить её.

— Я детектив Джеймс Грэхем. Ты знаешь, кто это с тобой сделал?

— Где моя мама? — её слабый голос едва пробивался сквозь шум окружающего мира.

— Она встретит тебя в больнице, как только тебя погрузят в машину скорой помощи. Ты знаешь, что случилось?

— Я так устала…

— Тебе следует поспать, — сказал Джеймс, пытаясь говорить оптимистично. — Скорая скоро вернётся, и не успеешь оглянуться, как окажешься в больнице с мамой.

— Останься со мной. Я не хочу оставаться одна, — прошептала она.

— Да. Конечно, я… я поеду с тобой. Позволь мне сказать напарнику, и я скоро вернусь, — уверенно ответил Джеймс, оглядываясь в поисках Шиллинга.

— Не уходите, — Ева протянула руку и слабо схватила его за ладонь, её губы задрожали, и она снова потянула руку к нему.

— Окей. Ты спи. Я буду прямо здесь, — сказал он, указывая на место в полуметре от себя.

Мягкая улыбка осветила её лицо, и она закрыла веки. Джеймс сложил руки у рта и закричал:

— Шиллинг! Шиллинг!

Шиллинг передал пакет с уликами члену следственной группы и оглянулся. Джеймс, размахивая руками, наконец привлёк его внимание.

— Грэхем! Я как раз собирался тебя искать.

— Ева проснулась. Она хочет, чтобы я поехал с ней в больницу. Я подумал, что подожду там, пока не приедет её мама.

— Есть несколько вещей, которые ты должен знать, прежде чем увидишь мисс Костас, — сказал Шиллинг, так повернувшись спиной к Еве, чтобы скрыть от неё их разговор. Он наклонился к Джеймсу и понизил голос. — Это дом её парня.

— Я думал, она говорила, что у Евы нет парня.

— Не у Евы, а у её матери. И здесь нет никакого тела.

— Что ты имеешь в виду?

— Ясно, что кто-то сильно истекал кровью в этом подвале. Достаточно, чтобы они не выбрались живыми. Парень, с которым они разговаривали, весь в крови, и там внизу есть лужи. Но тела нет. Никаких следов перетаскивания, только один набор следов, ведущих наружу.

— Тот парень, о котором ты говоришь. Тот, что с Евой, когда мы приехали. Нам нужно с ним поговорить.

— И это совсем другое дело. Благодаря полиции Талсы мы не можем этого сделать. — Шиллинг вскинул руки. — Он исчез.

Глава 20

Усталость пульсировала в Алеке, усиливая тупую боль, растущую за глазами. Он опустил голову и сжал переносицу. Дополнительная сила, которую он носил с собой, истощила его раньше, чем ожидалось, ставя под угрозу его способность к исцелению.

— Эй, ты в порядке? — спросил офицер полиции.

— У меня болит всё тело и стучит в голове. Кажется, я умираю.

— Если ты не истекаешь кровью и не теряешь сознание, то не уйдёшь от ответов на несколько вопросов.

Алек покосился на него.

— Уверяю вас, это серьёзно. Мне нужно возвращаться домой.

Офицер усмехнулся.

— Я бы выбрал что-нибудь получше головной боли, но хорошая попытка. Медики осмотрят тебя, когда приедут, но ты никуда не пойдёшь.

Алек заставил себя встать и начать дышать нормально.

— В каком состоянии была жертва, когда вы её нашли?

Он взглянул туда, куда осторожно поместил Еву. Полицейские машины мигалками окрашивали её в красный и синий цвета.

— Как она была, когда вы её нашли? — снова спросил офицер.

Алек вновь обратил внимание на человека перед собой.

— Она не реагировала. Должно быть, её вырубили до моего приезда.

Офицер перевёл дыхание, чтобы задать следующий вопрос, но был прерван ревом сирены приближающейся машины скорой помощи.

— Эй! Сюда! — крикнул он водителю.

Алек глубоко и болезненно вздохнул, собирая последние искры силы, пылающие в нём.

— Поторопись, приятель! Ты нужен нам здесь!

Коп всё ещё был занят, и Алек направил свою энергию, рванув через открытую дверь в дом и в подвал. Офицеры выглядели застывшими на месте, когда он маневрировал вокруг них.

Его ноги дрожали, а каждый нерв в теле вибрировал от усталости. Измученный, он упал на колени рядом с трупом Аластора. Положив открытую ладонь на грудь мёртвого, он крепко сжал свой талисман и шепнул:

— Верни нас домой.

Воздух вокруг него начал греться и мерцать. Вспышки тепла танцевали на его коже, и он расслабился под их электрическим пощипыванием. Пол растаял, и он упал в пустоту между мирами. Вокруг него полыхала бездна, и он приветствовал покой и тишину, которую она обеспечивала.

— Домой, — едва шевеля губами, повторил он.

Каждый дюйм его тела стал чувствительным, и он прижался лицом к холодному полу, уплотнившемуся под ним. Тартар облегчал его тело и успокаивал боль, живущую в мышцах. Он плюхнулся на спину и уставился на черный скалистый потолок, радуясь силе своего мира.

Вдали от напряжения и суеты Царства смертных, он успокоился в тишине своего дома и позволил себе заснуть.

Когда он проснулся, Дева стояла над ним и гладила его по лбу.

— Сынок, ты вернулся. Я никогда так не беспокоилась о тебе. — Дева внимательно посмотрела на него. — Тебе плохо?

Он медленно поднялся на ноги.

— Я никогда не был так близок к тому, чтобы потерять свою силу. Я чувствовал, как она истощается, и ничего не мог сделать, чтобы остановить это.

Дева обхватила его руками и прижалась лицом к его плечу.

— Я знаю. Я чувствовала, как ты слабеешь, и боялась, что ты не вернешься к нам. Я не знаю, что бы я делала, если бы ты остался без сил и застрял в Царстве смертных. — Её голос дрогнул.

— Оставь его в покое. — Старица приблизилась к ним, и Мать не отстала. — У него было большое путешествие.

— Ему нужно отдохнуть и набраться сил, — сказала Матерь.

— Я не могу. Я должен вернуться и быть с Евой. Она испугается, когда проснется. Кто-то должен быть там, чтобы объяснить, что произошло.

— Она также должна восстановить свои силы. Она возвращается в мир смертных как великий Оракул. Ей нужно отдыхать, пока её тело обновляется. Сейчас ты ничего не можешь для неё сделать, — заявила Мать.