Лилия Батршина - Глаз дракона
— Отлично, — кивнул Сонэр, взял ее за обе руки и некоторое время молчал, словно собираясь с мыслями. Затем сказал: — Я знаю, Лада, что ты слышала о нас, о драконах, только из сказок. Но сказки, к сожалению, часто полны вымысла и редко доносят то, что есть на самом деле. Насколько я знаю, ни в одной сказке не упоминается, сколько дракон может жить. Каждому существу отведен на земле свой срок, по истечении которого оно умирает от старости, но драконы — не в их числе. Драконы по своей природе — бессмертны.
— Бессмертны? — ахнула Лада.
— Да, — кивнул Сонэр. В темных глазах отразилось солнце маленькими улыбающимися искорками. — Ты вот вчера спросила, сколько мне лет. Знай, Лада, что я живу на этом свете уже больше четырех сотен лет, точнее — четыреста двадцать семь. Я действительно самый старый дракон в нашем роду и вообще в этой части мира, хотя по моему виду этого, наверное, не скажешь. Драконы не подвержены болезням, и единственное, что может их убить — это насильственное вмешательство, например, яд или удар мечом, причем обязательно задевающий жизненно важные органы вроде сердца. Не смертельные раны заживают по прошествии часа, от потери крови мы умереть не можем. И хотя я за свою поистине долгую жизнь побывал в разных ситуациях и был на краю смерти, я всегда выкарабкивался благодаря тому, что я дракон. Ты меня слушаешь?
— Да… да, конечно, — встрепенулась Лада, до этого слушавшая Сонэра с изумленными огромными глазами. — Просто… Ты говоришь такое, во что мне трудно поверить.
— Понимаю, — усмехнулся Сонэр. — Еще бы. Но ты постарайся, ты же с детства со сверхъестественным сталкиваешься, тебе это легче понять, чем кому-либо другому. Ты меня слушай и запоминай, в будущем пригодится. Так вот, Лада, драконы бессмертны, но есть у них одна особенность: дракон может появиться на свет, только если его отец и мать оба будут драконами. Иначе это будет обычный ребенок с некоторыми необычными способностями вроде быстрого заживления ран. И из-за этой особенности сегодня наш род, род Рэйконов, да и не только он, стоит на грани вымирания. В течение последних двух столетий в нашей части мира не родилось ни одной девушки-дракона, и продолжение рода, начиная с моего поколения, для того, кто остался холост, стало невозможным. Узнав об этом, на совет собрались представители всех главнейших родов, в том числе и я. Было решено ехать к прорицательнице из Анемонии, ты о ней наверняка слышала, чтобы узнать, почему это произошло и что нам делать. Поехал к ней я, поскольку тогда, двести лет назад, никто больше не отважился, в Анемонии шла страшная кровавая война, показываться туда всякому иноземцу грозило смертью. Многое что я пережил, прежде чем добрался до прорицательницы, потерял половину людей, но когда я к ней вошел, я получил самый непредсказуемый ответ из всех, какие мог представить. Прорицательница сказала, что именно я, Сонэр Элаверст Рэйкон, должен продолжить род драконов, что я встречу на своем пути женщину, которая родит мне трех сыновей и двух дочерей, и таким образом цепь жизни будет продолжена. Она назвала мне несколько примет этой женщины и сказала, что она сама найдет меня, как только наступит время. С этим ответом я и вернулся к своим собратьям. Они мне, надо отметить, не слишком поверили, выставили хвастуном и честолюбцем, и с некоторыми из них мне пришлось сойтись в поединке, чтобы отстоять свою честь. Прошло время, страсти поутихли, и я стал ждать, когда же сбудется пророчество. И, признаться, я не смог ждать этого спокойно, стал странствовать по миру и искать предназначенную мне женщину. Не стану скрывать, Лада, все равно ты это когда-нибудь узнаешь: ты, Лада, моя шестая жена.
— Ого, — подняла брови девушка. Подозрительно посмотрела на него. — И… где же мои предшественницы?
— Они все умерли, когда пришел их срок, — ответил Сонэр. — Ведь все они были смертны. Кроме того, было еще четыре девушки, которые не пожелали иметь меня мужем и покончили с собой. Ты, Лада, моя шестая жена и десятая девушка, которую я похитил, принес на этот остров и поставил перед выбором: стать моей женой или умереть. Так что я еще, в придачу ко многим моим поступкам, которыми я отнюдь не горжусь, выхожу невольным убийцей этих ни в чем не повинных девушек.
— Боги… — только и сказала потрясенная Лада.
— Ты не представляешь, в каком я был состоянии непосредственно перед встречей с тобой, — продолжал Сонэр. — Я уже пять лет как был холост и совершенно отчаялся в попытках найти ту единственную девушку, которая будет соответствовать пророчеству. Я чувствовал, что не имею больше никакого права обрекать на смерть, а в лучшем случае — на нежелательный брак ни одной девушки. Я был абсолютно подавлен и измучен, не видел перед собой никакой цели и странствовал по свету вместе со своими спутниками, переезжая из страны в страну и нигде не находя себе покоя. Пока однажды… — Сонэр улыбнулся и приблизился к Ладе, заглянул ей в глаза. — Пока однажды на совершенно пустынной дороге передо мной вдруг не появилась неизвестная девушка, которая смотрела на меня и говорила со мной так, как не отваживался говорить и смотреть никто. Всем я внушал ужас и неприязнь, а она смотрела на меня с любопытством и спокойствием. Все мне льстили, надеясь на щедрость богатого человека, а она посмела мне возразить и не попросила ни гроша за свою помощь. Эта девушка меня заинтересовала настолько, что я не смог так просто отпустить ее, не узнав ее имени и места, где она живет. Я проводил ее до дома по темной лесной дороге, а она совершенно меня не боялась, шла, что-то весело напевая и помахивая тяжелой корзинкой, и вела себя так, словно я был ей давно знаком. Всю ночь она не выходила у меня из головы, а на следующий день я, не выдержав, поехал в ее деревню, чтобы познакомиться с ней поближе. И когда я с ней поговорил, я понял, что влюбился, окончательно и бесповоротно. Я не стал ждать, устроил засаду на лугу, о котором она говорила, и похитил ее в ту же ночь. Она пережила перелет, хотя выглядела такой слабой и хрупкой на вид, и я почти неделю не отходил от ее кровати, пока не убедился, что она идет на поправку. А придя в себя, она начала меня удивлять с каждым днем, в точности выполняя предсказания прорицательницы.
— Какие? — севшим голосом прошептала Лада. Сонэр улыбнулся в ее ошарашенные глаза, поцеловал ее и заговорил:
— Прорицательница сказала, что моей женой будет девушка, которая уже войдет в брачный возраст, но еще ни разу до меня не познает мужчину. Она выйдет за меня замуж по принуждению, но добровольно; она приручит дикого зверя и сделает его своим другом; она снимет маску друга с врага и спасет меня от смерти; она восстанет одна против огня и воды и, умерев, отопьет моей крови. А в ее жилах будет течь кровь колдовская и знахарская. И, наконец, последним условием было то, что я буду любить ее, любить так, как может любить только дракон: до беспамятства, до безумия, до щенячьей преданности и тиранского превосходства. Лада, это ты. Это все ты… — он прижался к ее губам и сдавил в объятиях, так что Лада не могла даже двинуться, теряя голову от его необычайно страстного поцелуя. Оборвав его, Сонэр снова сказал: — Это ты, Лада, ты и только ты. Я люблю тебя так, что схожу с ума от одного твоего взгляда. Ты была девственницей, когда вышла за меня, хотя тебе уже было семнадцать; ты вышла за меня замуж сама, по своей воле, не потребовав отсрочки и не попытавшись сбежать; ты — знахарка, и в жилах твоих течет кровь целительницы; тебя Олум признал хозяйкой, только увидев тебя; ты раскрыла заговор, который готовился моим ближайшим другом годами, ты спасла мне жизнь. И вчера, в бою, ты бросила вызов самой смерти, против стихий огня и воды. Тебя изломала вода и выбросила на берег, но, умерев, ты выпила мою кровь…
