Клаудия Грэй - Звездная ночь
— Автомобили стали популярными всего лишь в последнюю сотню лет, — заговорил Ранульф. — Эта мода долго не продержится.
— Что, ты думаешь, мы вернемся к лошадям и экипажам? — фыркнула Кортни, нажав на газ. Машина рванула вперед. Мистер Йи едва не врезался в панель. — Мечтай больше, принц Вэлиант[3].
— Про новинки часто забывают, — с тоской в голосе произнес Ранульф.
— Не думаю, что автомобили куда-то исчезнут. — Я постаралась сказать это сочувственно и скрыть смех.
Бедняга Ранульф всегда выглядел таким потерянным!
— Я люблю лошадей. Лошадь была тебе другом. Партнером. А это всего лишь металл, и окрестности пролетают мимо так быстро, что ничего не разглядишь.
Я впервые слышала, чтобы Ранульф так разговорился.
— Держу пари, это было здорово. — Я поразмышляла немного о том, что в наши дни уже практически никто не держит лошадей и кареты, и о том, что многие вампиры в те времена наверняка чувствовали себя более уютно, — и вдруг выпрямилась. — Слушайте, а почему бы нам не основать колонию амишей[4]?
Балтазар в замешательстве повернулся ко мне:
— Что?
— Ну ты же понимаешь! У нас есть академия «Вечная ночь», и мы строим этот реабилитационный центр в Аризоне. Все это безопасные места для вампиров, такие, где нас никто не побеспокоит и где мы сами контролируем, кто приезжает. Так почему бы нам не основать еще и колонию амишей? Или город, или как там амиши это у себя называют. — Такое впечатление, что меня никто не понимал. Наверное, я плохо объяснила. — Те, кто здорово отстал от нашего времени, чувствовали бы себя там гораздо лучше. Они могли бы завести себе лошадей и кареты, и старомодные фонари, и одежду, и все такое, и никому бы до этого дела не было. Ну правда, это же отличная идея!
Мистер Йи против своей воли заинтересовался разговором.
— Наши убежища предназначены для того, чтобы помочь влиться в современный мир, а не спрятаться от него. Левый поворотный сигнал, мисс Бриганти.
— Это мог бы быть первый шаг. Можно начать там, а продолжить в «Вечной ночи» или еще где-нибудь. — Я действительно думала, что это грандиозный план. — А те, кого начинает одолевать тоска по старым временам, могли бы туда просто приезжать на время.
— О-о, это как в фильме «Свидетель»? — рассмеялась Кортни, и смех этот прозвучал приятнее, чем обычно. Кортни возбужденно забарабанила пальцами по рулю. — Потому что я просто обожаю это кино!
— И я тоже. — Я пару раз видела его по кабельному телевидению. Собственно, оттуда я в основном и почерпнула свои сведения об амишах. — Фильм еще тех времен, когда Харрисон Форд был горячей штучкой.
— Еще какой горячей! Я бы съездила в вампирский город амишей, если бы он был таким... О черт!
Машина резко свернула с дороги, подскакивая на ухабах. Все схватились за спинки ближайших сидений и заорали. Автомобиль скатился в канаву. В общем, жутким крушением это не назовешь — ну и жуткой канавой тоже.
— И это возвращает нас к уроку номер один, — заявил мистер Йи. — Следите за дорогой.
— Это значит, что я сегодня завалила урок? — Кортни резко повернулась и сердито посмотрела на меня. — Ты меня нарочно отвлекала!
— Ничего подобного!
Но она меня и слушать не захотела. Распахнув дверцу, Кортни выскочила из машины и, не закрыв дверцу, с оскорбленным видом зашагала в сторону школы.
— Мисс Бриганти! — крикнул ей вслед мистер Йи. — Мы должны вытащить машину на дорогу!
— Вот и вытаскивайте! — проорала она в ответ. Светлый конский хвост раскачивался из стороны в сторону. — А я уже схлопотала пару, не забыли?
— Вот теперь точно схлопотала, — пробормотал мистер Йи.
— Ее гордость задета, — заметил Ранульф. — Вот почему она ушла.
— Оставьте психоанализ состояния мисс Бриганти для урока психологии, — устало отозвался мистер Йи. — А нам нужно вытащить машину.
Мы по очереди садились за руль и давили на педаль газа, пока остальные пытались вытолкать машину из канавы. К тому времени, как нам это удалось, все мы испачкались в грязи по колени — ничего страшного для парней в брюках, но мои ноги под юбкой были не только грязными, но и исцарапанными. Оставалось еще примерно полчаса урока вождения, однако мистер Йи позволил мне вернуться в школу, чтобы отмыться.
— Я пойду с ней, — сказал Балтазар. — Уже поздно.
Судя по лицу, мистер Йи хотел возразить, но воздержался. Конечно, вряд ли мне потребовалась бы защита на территории школы, но все равно была очередь Ранульфа вести машину, а Балтазар и так отлично себя чувствовал за баранкой.
— Конечно. Идите.
За спиной взревел мотор. Мы с Балтазаром зашагали в сторону школы. С той ночи, как он застукал меня в лесу, мы впервые остались наедине. Между нами повисло тяжелое молчание, и мне ужасно хотелось заполнить его нервным щебетом, но я на всякий случай прикусила язык.
— Вампирские амиши. — Его кривоватая усмешка была лишь тенью улыбки прежнего Балтазара. — Только ты могла такое придумать.
— Ты смеешься надо мной.
— Не над тобой. Над тобой — никогда. — Балтазар сделал глубокий вдох. — Ты никому не рассказала про Черити.
— Нет. Я же обещала.
— Это был не вопрос. Если бы ты кому-нибудь рассказала, миссис Бетани меня бы уже допрашивала.
— Почему? И что это значит — допрашивала?
— Черити и миссис Бетани никогда не ладили между собой.
— Да, Черити мне говорила. — Я с любопытством глянула на него. — Если вы с сестрой так близки, почему не поддерживаете отношения?
— Мы еще раньше потеряли всякую связь друг с другом. Это все очень сложно. — Он остановился, и лицо его страдальчески исказилось.
Видеть это было тяжело, и я опустила взгляд на землю. Мы стояли на желтеющей осенней траве, и его ноги в тяжелых ботинках были по меньшей мере в два раза больше моих в грязных мокасинах.
— Она меня так и не простила.
— Не простила за что?
Балтазар уже открыл рот, чтобы ответить, но внезапно передумал.
— Это только между нами. Тебе нужно знать лишь одно: она во мне нуждается, и это никогда не изменится. У вампиров вообще ничто никогда не меняется. И всегда одно и то же — она ускользает, и все летит к чертям, но потом я ее нахожу, и все снова в порядке.
Я вспомнила ее нестиранную одежду, немытое тело и откровенное одиночество. Черити выглядела как человек, очень нуждающийся в том, чтобы о нем кто-то заботился.
— И как долго это тянется?
— Мы не виделись тридцать пять лет. — Тридцать пять лет, думала я, вспоминая разговор, случившийся почти год назад, как раз перед Рождеством, когда мы с ним вдвоем гуляли по снегу. Вот тогда он и «утратил связь» с человечеством, догадалась я. Потеря Черити, вот что вынудило его сдаться. — Но в конце концов она всегда возвращается в Массачусетс. Там мы с ней вместе выросли; это дом, Бьянка. Наш дом. Раз она вернулась, это значит, ее опять охватила тоска по дому. Теперь я смогу до нее достучаться. Но чтобы — до нее достучаться, — продолжал он гораздо тише, чем раньше, — я должен ее найти.
