Ольга Юнязова - Охота на ведьм
В соседней комнате шло совещание.
— Кажется, он и вправду не знает! — робко сказала медсестра. — Уж больно спокоен.
— Слушай! — прикрикнул на нее один из «врачей». — Была поставлена задача — узнать! И если мы ее не выполним, то сами окажемся на его месте! Ты понимаешь?
— Но задача какая-то нечеткая, — возразил другой. — Пойди туда, незнамо куда, принеси то, незнамо что. Его требования логичны, что ищем-то?
— А вот это не нашего ума дело! Пусть рассказывает все, что знает. Зачем он приходил, что говорил, о чем просил…
— Хорошо, — кивнула медсестра и направилась к двери.
Когда она вошла в кабинет, Александр уже сидел в кресле, а оживший санитар спокойно топтался рядом. Медсестра села на табурет рядом с креслом и сказала:
— Я вижу, вы человек разумный. Давайте без всех вот этих вот ужасов, — она звякнула инструментами. — Вы просто расскажете мне все. Зачем он приходил, что вы делали, что он говорил, о чем просил и что оставил вам на хранение.
— Но почему вы решили, что он что-то мне оставил?
Медсестра тяжело вздохнула.
— Да потому, что за ним следили от самого аэропорта до вашего дома. Он больше никуда не заходил. От вас он сразу направился в аэропорт. Ну не чай же он попить приезжал, в конце-то концов!
Александр сконцентрировался и попытался вспомнить. Чай! Да, конечно, чай!
Они сидели на кухне и пили чай. Его давний друг, может быть школьный, а может быть студенческий, внезапно, после стольких лет, явился к нему в гости. Они просто болтали, смеялись, вспоминали молодость.
— Женат? — спросил гость.
— Да, окольцевала одна красавица, — ухмыльнулся отец.
— Я ее знаю?
— Нет. Мы уже после твоего отъезда познакомились.
— Дети?
— Конечно! — засмеялся отец. — А иначе, как бы ей удалось?
Друг грустно вздохнул и покачал головой.
— А ты что вздыхаешь? Тоже попал?
— Я нет. Холост как патрон. Хотя пора бы уже…
— А что? Там за бугром нет баб?
— А ты знаешь — нет! То есть они, конечно, есть, но… языковой барьер.
— Так ты ж вроде по-ихнему шпрехаешь?
— Вот именно, шпрехаю! — засмеялся гость. — А для совместимости надо еще и думать на одном языке. А иначе… — он махнул рукой. — Понимаешь, юмор разный, философия жизненная разная. Они кажутся тупыми мне, а я, соответственно им. В общем… — и он снова тяжело вздохнул.
— Ладно, хватит о грустном! — улыбнулся отец. — Может, все-таки по рюмашке?
— Да нет, не пью я, — настойчиво повторил друг, озираясь вокруг и явно слегка нервничая.
— Ну, брат, я тебя прямо не узнаю! — возмутился отец. — Давно завязал?
— Да как уехал, так и завязал. Не принято там это. А у вас здесь нормальных напитков нет.
— Это ты зря-а-а! — возразил отец. — У меня такая бутылочка есть, на антресольках запрятана.
— На антресольках? — оживился приятель. — А почему на антресольках, а не в баре?
— А мы не баре, чтобы коньяк держать в баре, — скаламбурил отец. — От жинки спрятал на особый случай.
— А ну-ка, — заинтересовался гость, — где у нас эти таинственные антресольки? Хочу взглянуть, что тут у вас за коньяк.
— Сейчас! — Отец встал и вышел из кухни. Через минуту он вернулся, держа в руках бутылку коньяка, и с гордостью показал ее другу.
— А-а-а этот! — разочарованно протянул гость. — Ну, извини, пусть лежит до другого случая! А мне уже пора. Давай, я тебе настоящий французский коньяк пришлю.
— Ну, давай, — слегка обиженно пожал плечами отец.
Друг пожал ему руку и ушел.
Александр мысленно вернулся в стоматологическое кресло и посмотрел на медсестру.
— Ну, хотя бы приблизительно, что это должно быть?
— Вы хотите сказать, что не знали о том, что этот человек ведет антисоветскую пропаганду?
— Какую пропаганду? — возмутился Александр. — Он ни слова об этом не сказал. Даже наоборот! Сплошная ностальгия.
— Тоска по родине не мешает человеку работать на ее врагов. Так что? Какие-нибудь книги, листовки, журналы он вам оставлял на хранение?
— А вы что, до сих пор не сделали обыск у меня в квартире?
— Сделали, но ничего не нашли. И если не найдем, то… я буду каждый день лечить вам зубы, пока не вспомните.
— Ну, хорошо. Дайте подумать, — и Александр снова закрыл глаза.
Он вспомнил кухню. Газовая плита, раковина, стол. Куда тут спрячешь? Отец выходил буквально на минуту. Взгляд остановился на герани. Листья бедного растения уже обвисли и слегка пожелтели. Эх, опять забыл полить! Жена приедет, ворчать будет.
Александр открыл глаза.
— Герань! — сказал он медсестре. — Герань! Когда я поливал ее, обратил внимание, что земля как бы взрыхлена. Но я этого не делал! Он что-то закопал в цветочный горшок!
— Я рада, что мне не пришлось «лечить» вам зубы, — облегченно улыбнулась медсестра, встала и вышла.
Александр открыл глаза на этот раз уже в реальности. Все тело вибрировало, как будто бы через него пропустили электрический заряд. Анна Даниловна сидела на диване в смиренном ожидании и смотрела на Александра.
— Ну? — спросила она. — Как успехи?
Александр встал, ощущая легкое головокружение, и подошел к окну. Небо полыхало закатом.
— Вы опоздали на последний автобус, — сказал он и почувствовал, что ужасно этому рад. — Придется заночевать в деревне.
— А я на автомобиле приехала, — улыбнулась Анна Даниловна. — Но с удовольствием переночую. Надеюсь, в этом доме есть свободная кровать?
— Конечно! Если, только вы не боитесь привидений, — засмеялся Александр.
— А что? Здесь живет привидение? — абсолютно серьезно спросила Анна Даниловна и глаза ее загорелись любопытством. Александр даже удивился, что она не восприняла это как шутку.
— Да, живет, — так же серьезно ответил он. — Этот дом много раз пытались сдать на лето дачникам, но все удирали отсюда, предпочитая развалившиеся хибары. И даже местные алкаши-мародеры ничего из ценных вещей не уперли. Как это еще можно объяснить?
— А кто-нибудь их видел? — спросила Анна Даниловна.
— Кого? Мародеров?
— Привидений!
— Я видел. Их здесь двое. Сам хозяин и еще одна женщина.
— Женщина? — Глаза Анны Даниловны округлились.
— Только никто не знает, кто она такая. А почему вы так удивились?
— Да нет… все нормально, — ожила Анна Даниловна.
И вдруг Александр почувствовал, что смертельно устал.
— Я, пожалуй, пойду. Об остальном договорим завтра. Если станет страшно, то идите ночевать в мою хибарку, или к Рае.
После этого он до неприличия быстро вышел из комнаты и, едва дойдя до своей яблони, упал и уснул.
