Пять невест и одна демоница. Трилогия (СИ) - Демина Карина
Но Яр определенно не всерьез.
Если бы всерьез, то было бы предложение, переданное с послом. Конкретное, а не один лишь портрет с кем‑то пучеглазым и круглолицым, пугающим этой самой чрезмерной круглолицестью. А потом дары, как принято… даже Ричард вон прислал. А этот?
Экономит?
– Я твоей сестре не слишком нравлюсь.
Она все‑таки остановилась и оглянулась. Лестница уходила куда‑то вниз или даже вглубь тумана, который колыхался над нею сизым облаком.
Неуютненько. И назад совершенно не хочется.
– Открою тебе секрет, – Яр почесал шею. – Я ей тоже не слишком нравлюсь. Вообще, будь моя воля, оставил бы трон ей, и пусть бы сама маялась с Думой. Или Дума с нею. Хотя… было бы взаимно.
– А ты?
– А я бы… я бы отправился в неизведанные земли. Покорять.
– Знаешь, – Летиция не без труда отвела взгляд от тумана. – По‑моему, ты уже там. В смысле на неизведанных землях. Покорить осталось.
– Это да… ну что, идем, что ли?
– Куда?
– Ну… я не особо‑то умный, в отличие от Славки, но мне кажется, что это неспроста.
Он указал куда‑то. И Летиция не сразу поняла, куда именно. Еще подумала, откуда здесь снег? А потом сообразила, что это не снег вовсе, а лепестки. Белоснежные. Они кружились в воздухе, сплетаясь узорами, а потом взяли и сложились дорожкою.
И вправду…
– Ты на самом деле подумай, – Яр снова взял за руку. – Что? Мало ли… вдруг да потеряюсь. Или на подвиги потянет. Ты тогда покрепче держи.
Летиция вздохнула.
Но…
Почему бы и нет? И ведь во многом он прав. Замуж выходить все равно придется. Или в монастырь. Она еще не решила, где лучше. Наверное, нигде. Но с замужем сложнее. Даже если чудо свершиться, и они вернутся домой. То… то что их ждет?
Ничего хорошего.
Это… это не видения чудесные, где все‑то хорошо. Это правда жизни. А значит, или замуж, или в монастырь.
Белые лепестки печально опадали.
…и ведь не сбежишь.
Или… из монастыря проще?
Проклятье, о чем она вообще думает?
– Я тебя не обижу… честно… содержание назначу. Еще и бояре кланяться будут. Соболями там, медами, жемчугами и золотом, чтобы ты на меня положительно повлияла.
– Положительно – это как?
– Ну, это зависит от того, кто конкретно кланяется. Нет, интриговать тоже станут, не без этого. Но привыкнешь…
Летиция слушала это бормотание и… и оно её не раздражало.
Совершенно.
Вопрос, достаточно ли этого, чтобы брак удался?
Глава 40. Где происходит всего и понемногу
«И женщины – суть создания лукавые. Ни слова‑то не скажут они прямо, но будут вздыхать, краснеть и играть смущение. Столь же искренне играют они любовь во всем её многообразии, от робости до пылкое страсти. И воистину скажу вам так, что нет актрисы лучше, нежели женщина, желающая получить мужчину»
«Откровение о женщинах, писаное монахом‑схимником на закате лет его»
Артан оказался… где?
Он помнил туман. И сизую муть. И все остальное тоже. И коридор узнал. Правда, в отличие от того, виденного им в грезах, нынешний был сер и грязен. Солнце, проникая сквозь запыленные стекла, окрашивало золото алым. И клочья пыли катились по узорчатому полу.
Тлен.
И запустение. Артан оглянулся. Надо же, он один… а где прочие? Или это уже не имеет значения? У каждого свой подвиг. И ему ли желать иного.
Он коснулся короны, убеждаясь, что та на месте. И переступил через тяжелый стебель шиповника. Тот вяло шелохнулся, но остался недвижим.
Другой и вовсе убрался с пути.
– Подождите! – раздался тонкий голосок. – Подождите, пожалуйста…
Теттенике или та, что притворялась ею, вынырнула из ниоткуда, чтобы повиснуть на шее. Стало быть, не дочь кагана. Та никогда‑то не вела себя подобным образом.
– Я так испугалась! Так… испугалась! – она громко и совершенно неестественно всхлипнула, чтобы спустя мгновенье отстраниться. – Здесь и одна… совсем одна.
Артан высвободил руку.
– Вы меня спасете? – уточнила ведьма.
И подумалось, что самое время взять её за шею и хорошо тряхнуть.
– Конечно, – сказал Артан обреченно. – Куда я денусь.
– Тогда нам надо спешить! Я видела! Если мы не поторопимся, то умрем! Все умрем! И они тоже… – она вцепилась в руку и потянула за собой. – Скорее же! Скорее…
Она почти бежала. И колючие стебли убирались с их пути. А ведь их много. и… и хорошо, наверное, что он не убил ведьму.
А вот и двери.
Одна половина лежит, изуродованная, изогнутая. Вторая повисла на одной петле. И кажется, что легчайшего прикосновения хватит, чтобы эта дверь рухнула.
Ведьма остановилась.
Оглянулась.
На мгновенье прекрасное лицо её исказила гримаса ярости. И исчезла. Бессильно опали руки, и сама она сгорбилась.
– Скорее же… – полушепот, полукрик вышел жалобным. – Ты должен… должен одолеть её!
– Как? – Артан коснулся двери.
Золото.
И пыль. Столько пыли, что золото кажется серым. И на этой серости остаются следы его прикосновений. И хочется стереть еще и еще, освобождая чудесный узор.
– У тебя есть сила! Дар! Клинок! Она ничего не сделает тебе… просто подойди… корона защитит, – тонкие руки легли на плечи. И горячее дыхание коснулось щеки. Она говорила быстро и страстно. – Ты сумеешь… подойди. Она в круге. Она сильна. Ни одно оружие, сотворенное людьми, не причинит ей вреда! Но твой клинок – другое дело!
От нее исходили волны жара. И тот туманил разум.
Туманил бы.
Но…
– Откуда тебе известно? – поинтересовался Артан. Странно, что женщина больше не казалась ему красивой. Нет, она не изменилась и… в иной той жизни он не остался бы равнодушен. Все‑таки он живой человек. Сейчас же Артан разглядывал её, испытывая одно желание – оттолкнуть.
– Я видела!
Врет.
И ложь видна, как белое перо среди черных.
– Что ж, – губы занемели и улыбаться не получалось, хотя Артан старался. – Тогда идем…
– Я… – она отступила. – Я… тут подожду.
И еще шаг назад. Маленький шажок.
Артан удержал ведьму.
– Боюсь, – сказал он, перехватывая её за плечо. – Я не могу этого позволить.
Когда в тумане появился путь, Брунгильда просто шагнула на него. И потом вышла. Огляделась. Хмыкнула. Комната… белая такая, некогда роскошная, надо полагать.
Позолота сохранилась.
И роспись на потолке. Брунгильда никогда не видела ничего подобного. Она задрала голову, разглядывая корабли, которые плыли по… морю? Океану? Огромные, даже на картинках. С белоснежными парусами, что вздымались в два или три ряда. Опутанные нитями снастей. Грозные. И… удивительные.
Ниже скользили длинные тела морских змеев.
– Красиво, – сказала Брунгильда и обернулась.
Никого.
Выходит, она… потерялась? Или прочие? И что дальше? Где она вовсе?
Брунгильда подошла к окну. Ступала она осторожно, но под сапогами все одно что‑то да похрустывало. Она старалась не думать о том, что это. Из окна открывался вид на туман. Сизый, переливчатый. Где‑то там, вдалеке, из него поднимались каменные статуи, которые казались маленькими.
Дворец стало быть.
И демон рядом.
И дальше‑то что? Брунгильда еще раз огляделась и пошла в другую сторону, к дверям. Если уж во дворце, то надо демона искать. Оно, может, и не разумно, но что‑то подсказывало, что и остальные придут к такому же выводу. А стало быть, там и встретятся.
Она вышла в коридор.
И…
Огромный.
И снова кости, правда, лежат уже не так, чтобы часто. Можно пройти. Сколько же тут людей‑то полегло? Брунгильда покачала головой.
– Мир вам, – сказала она, поклонившись. Кем бы ни были они, но участи подобной они не заслужили. Мертвецов надо предать земле. Или морю. Тут уж как получается.
По полу будто сквозняком потянуло.
