Связанные кровью (ЛП) - Майлз Рори

Мне надоело быть пешкой Кровавой Мафии.

— Тогда почему они здесь?

Я выкрикиваю вопрос и бью затылком в лицо Грейсона, заставляя себя кричать от боли.

— Зандер их искал. Может, он их нашел, — говорит Маттео тихим голосом. Он достает телефон и смотрит на экран. Затем он хмурится. — Он так и не отправил мне ответного сообщения. Я просил его продолжить поиск твоих родителей, прежде чем мы уехали сегодня.

Он сделал это?

Ну теперь мне неловко.

— Мне жаль, что я обвинила тебя… Я…

— Тебе не нужно объяснять. Раньше мы делали хуже. Это естественное предположение. Кольт стоит передо мной и прижимает ладонь к моей щеке. — Мы теперь не враги.

Закусив губу, я киваю и опускаю взгляд. Им трудно доверять. Я ожидаю нового предательства даже после моей связи с Маттео и примирения с Кольтом и Грейсоном.

Сказать, что доверие — это моя личная проблема, значит не сказать ничего.

Кольт отходит в сторону. Губы Маттео опускаются, а костяшки пальцев в том месте, где он сжимает мобильное устройство, белеют.

— Почему ты выглядишь обеспокоенным?

Грейсон отпускает меня, когда я вырываюсь из его рук и подхожу к Маттео. Лифт ведет на первый этаж, где находится «Витая Спираль»

Маттео поворачивает голову в сторону клуба и глубоко вдыхает. Затем он издает леденящий кровь рык.

— Никс.

Он исчезает в следующую секунду.

— Черт, — говорит Эвелин, выскакивая из лифта.

Глядя на Кольта и Грейсона, я скрещиваю руки на груди.

— Кто-нибудь хочет рассказать мне, что происходит?

Алисса хватает меня за руку.

— Если у Маттео не было твоих родителей, а они сейчас здесь, значит, они были у Никс. Это плохо, — шепчет она.

Я сжимаю зубы до боли.

История моей жизни. В последнее время все было плохо.

— Время убить вампира. Используя свою сверхскорость, я мчусь за Маттео.

Никс здесь. У нее есть мои родители.

Она умрет.

В «Витой Спирали» горит каждая лампочка. Свет на сцене, верхний свет, освещение в баре и даже свет в коридоре, ведущем в ванную, включены. Эвелин и Маттео стоят посреди танцпола и смотрят на самое великолепное существо, которое я когда-либо видела за всю свою жизнь.

Ее черные волосы длинные и вьющиеся, кожа бледная, как и следовало ожидать, когда вы слышите слово «вампир», а глаза светло-голубые. Ее губы полные и растянуты в красивой улыбке, которая подчеркивает ее острые скулы.

Однако она не удерживает мое внимание надолго, потому что за ее спиной связаны Зандер, Зена и мои родители.

Тело женщины лежит у ее ног. Ее черные волосы рассыпаются позади нее, обнажая две кровавые колотые раны.

— Лейси, — шепчет Грейсон, входя в клуб. — Что ты сделала? Его слова наполнены гневом, и он бросается к ней.

Маттео встает на его пути и перехватывает его, тихо говоря ему на ухо, прежде чем Грейсон понимающе дергает головой и останавливается. Его плечи напряжены, и он сжимает пальцы в кулаки.

Кольт и Алисса бросаются туда, где я стою.

Когда мама видит меня, она что-то кричит, но ткань, засунутая ей в рот, искажает слова. Папа начинает дергаться на месте, в панике расширяет глаза и кричит на меня, как моя мать.

Никс окружают двенадцать вампиров. Клуб завален телами падших вампиров. Пол усыпан отрубленными головами, конечностями и вещами, о которых я предпочитаю не думать. Они разорвали в клочья вампиров, оставленных Маттео, для защиты.

Я смотрю на дверь в комнату для кормления. Она широко открыта.

Исправление. Они убивали и людей.

— Заткнись, — говорит Никс, ударяя кулаком по виску моего отца. Он падает кучей.

Моя мама плачет. Она хнычет, когда Никс садится перед ней на корточки.

— Шшш… — Вампир проводит рукой по щеке моей мамы. — Или я осушу тебя, как я это сделала с маленькой ведьмой.

Кивнув, моя мама закрывает глаза и уклоняется от прикосновений Никс.

Никс улыбается ей.

— Хорошая девочка. — Она стоит, положив руки на бедра и лицом к нам. — Добро пожаловать домой, Маттео.

Эвелин шипит на Никс, которая просто подмигивает и посылает ей воздушный поцелуй.

— Эвелин, любимая. Как ты?

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает Маттео, выбегая на сцену.

Грейсону осталось две секунды до погони за ним, поэтому я подхожу к нему и обхватываю рукой его предплечье. Там слишком много вампиров, чтобы он смог выбраться невредимым. Лейси уже лежит, ей больше не причинят вреда, если Грейсон не нападет.

Никс движется навстречу Маттео, обхватывая его за горло и прижимая пальцы к его коже. Она его прародитель, а это значит, что она старше и сильнее его.

— Это такой способ обращения с твоим сиром?

Он рычит на нее, а она смеется.

— Я думала, ты будешь рад меня видеть после всего этого времени. Ты удивил меня, когда я появилась несколько недель назад и узнала, что ты связан с охотником. — Никс поднимает на меня свои голубые глаза и усмехается. — Ты знаешь, кто она?

Маттео пытается вырваться из ее хватки, но Никс только шипит в ответ.

Выпустив руку Грейсона, я начинаю двигаться к ним. Никс свободной рукой выдергивает нож из поясницы и вонзает его в живот Маттео. Мое сердце подпрыгивает в горле.

— Никс, — рычит Маттео. — Ты пожалеешь об этом.

Она поворачивает его, когда я делаю еще шаг.

— Ни шагу, охотник. Я убью его.

Если она не отделит его голову от тела и не сожжет ее, он вернется.

Каковы мои шансы остановить ее и ее приспешников-вампиров прежде, чем она это сделает?

Я смотрю на Кольта, Грейсона, Эвелин и Алиссу. Алисса выздоровела и отдохнула, но даже несмотря на то, что она и Эвелин помогут мне и моим людям, нас численно меньше.

Грейсон качает головой, говоря, что ты помешала мне сделать что-то опрометчивое, так что сегодня ты тоже не станешь героем.

Остальные вампиры Маттео летят обратно коммерческим рейсом и прибудут через несколько часов. Однако есть надежда: я поддерживаю лучшее, что может предложить Кровавая мафия.

Никс хихикает.

— Мне нравится видеть это выражение твоего лица. Ты боишься, маленькая сучка?

Знаете, есть что-то очень раздражающее в том, что тебя называют маленькой сучкой . Это означает, что я слишком мала, чтобы обо мне беспокоиться. Предпочитаю ли я, чтобы меня называли большой сукой ? Не обязательно, но, по крайней мере, это имя подтверждает, что я человек, способный причинить вред.

Я поворачиваюсь к ней лицом и поднимаю подбородок.

— Я не боюсь. Я пытаюсь решить, как мне тебя убить.

Ее глаза темнеют, черная кровь переходит в синеву, и она сверкает на меня клыками.

— Я бы хотела увидеть, как ты попробуешь. Или, может быть, я позволю Маттео убить тебя, как он убил твоего отца.

Связь пульсирует от паники, хотя это чувство не принадлежит мне. Это все Маттео. Он пытается нанести удар ногой. Никс поворачивает нож и вонзает его глубже в живот, вытягивая с губ сдавленное рычание.

Ее слова проникают сквозь мои кости.

Я позволю Маттео убить тебя, как он убил твоего отца.

Он причина, по которой мой мир развалился. Предательство Маттео откладывается в моем мозгу, запоминается и заставляет мою голову болеть.

Этот вампир, с которым я связалась, несет ответственность за убийство моего настоящего отца.

Возможно, я была слишком молода, чтобы многое помнить, но я помню, что любила своего отца. Мое сердце разбилось, когда я узнала, что он умер.

Боль, которую я помню с того дня много лет назад, похожа на боль, которую я чувствую сейчас: мучительное горе, сопровождаемое раскаленной добела яростью.

Маттео пропускает через связь отчаянные эмоции. Я игнорирую его попытки сгладить ситуацию. Как давно он знал, кто я такая?

Когда он сумел соединить факты?

Какого черта он все еще это делает?