Связанные кровью (ЛП) - Майлз Рори

— Чему я обязана этим удовольствием, добрый сэр?

Он хмурится от моего сарказма, и мне приходится сопротивляться желанию погладить его нижнюю губу. Он иногда такой милый.

Фу. Я серьезно назвал его милым? Он не милый, он мудак.

Только то, что он сказал Алиссе, не было похоже на его обычного засранца.

— Мне жаль, что мы еще не нашли твоих родителей.

Эти слова ударили меня в живот и стряхнули с меня уверенность, основанную на гневе.

Пожав плечами, я кладу книгу на сиденье рядом со мной и сжимаю руки.

— Тебе не нужно извиняться. Это у меня есть радар суперохотника, Маттео.

— Ты знаешь, что значит для вампира связь?

Я не совсем улавливаю то, что он имеет ввиду. Очевидно, это нечто иное, чем то, что я думаю, связь между вампиром и выбранным им человеком.

Я качаю головой.

— Я несу ответственность за то, чтобы заботиться о тебе и следить за тем, чтобы никто не причинил тебе вреда. Не найдя твоих родителей, я потерпел неудачу в этом отношении. Не имея возможности спасти Тайру, я подвел тебя. Тебе очень больно, и я не могу это исправить.

На его лице не видно раздражения, вспыхивающего сквозь связь. Однако это чувство направлено не на меня, оно направлено на него самого.

Время для настоящего разговора.

— Маттео, ты не несешь за меня ответственности. Я могу позаботиться о себе. Я ценю твое желание избавить меня от боли, но в том, что случилось с Тайрой, нет твоей вины.

— Если бы я не взял тебя с самого начала…

— Прости, это твое извинение? Потому что если это так, то это отстой.

Маттео вздыхает и проводит рукой по волосам. На секунду я смотрю на татуировку Кровавой Мафии, ненавидя то, как много этот символ стал для меня значить.

Это символ, который я иногда ненавижу, и все же это знак странной, безумной надежды. Что я буду принадлежать тому месту, где я смогу быть самой собой. Больше никаких ударов.

Свобода быть той сумасшедшей, которой я родилась.

Возможно, сумасшедшая — сильное слово. Может быть, ненормальная лучше?

Я хмурюсь. Нет, это почти хуже.

— Я не буду извиняться за то, что забрал тебя, Деми.

Слова Маттео выводят меня из моей мысленной спирали.

— Почему?

Кольт и Грейсон сделали это по-своему.

— Потому что, если бы я не забрал тебя, я бы никогда тебя не нашел и ни за что не отказался бы от твоих поисков. Тебе суждено было быть здесь.

Я отвожу взгляд от напряженности, сияющей в его темно-карих глазах. Он имеет в виду каждое слово. Он не сожалеет, что забрал меня, и думает, что мне место здесь, с ним.

Хотя он неправ?

Дело в том, что я хочу, чтобы он ошибался. Я также хочу, чтобы он был прав. По сути, мое сердце не может решить, рада ли я, что он такой навязчивый, или злюсь.

Я так устала злиться. Должен же быть свет в конце этого туннеля, верно? Должен быть способ вернуться к той Деми, которой я была до того, как все это произошло.

— Но мне жаль, что я стал причиной того, что случилось с твоими друзьями и родителями. Я никогда не хотел причинить тебе столько боли.

Закрыв глаза, я борюсь с волной грусти по поводу утраты Тайры.

— Нет, но ты никогда не думаешь о том, как твои действия причиняют вред другим, не так ли? Речь идет только о том, чего хочет Маттео или что принесет Маттео наибольшую пользу. Тебе вообще наплевать на кого-нибудь еще?

Слова срываются с моих губ прежде, чем я успеваю одуматься. Я знаю, что он думает о своем народе, я видела его в действии. Черт, я стала жертвой того, что он беспокоился о своих людях — привет, сворачивание шеи — так что то, что я говорю, несправедливо. Я знаю, что набрасываюсь, но слова вылетели, и я не знаю, как взять их обратно.

Эвелин втягивает воздух, и я бросаю на нее раздраженный взгляд. Глупые вампиры и их безрассудное подслушивание.

— Мой брат может быть кем угодно, но никто никогда не обвинял его в том, что он не заботится о своем народе.

Я сглатываю комок в горле.

— Правильно, Эвелин. Он заботится о своем народе. Он продумывает свои действия, когда дело касается всех вас. Со мной? Он берет и берет, он не думает о том, как это повлияет на меня, прежде чем действовать.

Ее глаза темнеют.

— Ты не права.

— Хватит, Эвелин, — говорит Маттео, перебивая ее. — Деметрия права. Прошу прощения, что не учел твои эмоции. Я обещаю работать лучше, обещаю, что все изменится.

— Это много красивых слов, Маттео. Проблема с обещаниями в том, что если ты их нарушишь, тебе конец. — Я смотрю в его темные глаза, удерживая его настороженный взгляд, прежде чем он станет слишком долгим, и отвожу взгляд.

— Я не нарушу своего обещания.

Кивнув, я беру книгу и делаю вид, что впитываю слова, перелистывая страницу за страницей, пока мы не приземляемся.

Глава 12

Деми

Кольт останавливает внедорожник, на котором он едет, на парковочном месте и выключает зажигание.

Алисса и Эвелин теснятся сзади, а мы с Грейсоном делим средний ряд. Маттео выходит первым, хлопает пассажирской дверью и заставляет всех нас двигаться.

— Ты выглядишь отдохнувшей.

Я оглядываю Алиссу и замечаю, что ее синяки исчезли.

Нитрат серебра полностью вышел из ее организма.

— Мне бы хотелось выпить. — Она смеется и качает головой. — Может быть, пять порций.

Эвелин усмехается и нажимает кнопку вызова лифта.

— Как скажешь, детка. Давайте напьемся.

Нет смысла указывать на то, что они не могут напиться, потому что их организм слишком быстро усваивает спиртное. Кроме того, здесь только десять тридцать. Я устала от всех сражений и смертей, но я не настолько измотана, чтобы отказаться провести время с друзьями.

Особенно, когда мы только что вернули Алиссу.

Мы все забираемся в лифт: женщины прислоняются к задней стене, а мужчины — к боковым.

Если что-то изменилось, я сосредотачиваюсь на радаре охотника и пытаюсь найти своих родителей. Знание того, что я, по крайней мере, попробовала перед тем, как пойти на встречу с друзьями, заставит гнетущее чувство вины утихнуть, по крайней мере, на некоторое время. Я теряю надежду, поскольку все, что я делаю, это натыкаюсь на кирпичные стены, когда дело доходит до их обнаружения.

В моем воображении глобус в рентгеновском стиле вращается быстрее, чем когда-либо прежде. Я вздыхаю и бью головой о стену, держа глаза закрытыми еще несколько секунд, хотя это глупое желание, чтобы что-то произошло.

Но что-то происходит. Земной шар перестает вращаться и приближается к Калифорнии. Затем он мигает и приближается дальше, пока я не смотрю на небоскреб Кровавой Мафии.

— Что? — спрашиваю я и открываю глаза.

Маттео хмурится на меня.

— Что случилось?

Я оглядываю лифт и вижу, что все смотрят на меня.

— Я думаю… я думаю, что мои родители здесь.

Сводя брови, произнося эти слова, я пытаюсь понять, что они означают.

Знал ли Маттео все это время?

Он скрывал их от меня?

Поэтому он извинился в самолете?

Мой желудок скручивается от неуверенности. Он подходит ближе, чувствуя мое беспокойство через связь.

— Деми, ты в порядке?

Я смотрю на него красными глазами.

— Как долго ты собирался скрывать их?

Я толкаю его в грудь, и он отшатывается скорее от удивления, чем от силы удара.

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

Я рычу и прыгаю к нему. Грейсон хватает меня за талию и прижимает к себе. Я вырываюсь из его хватки.

— Ты тоже в этом участвовал? Вы все замешаны?

Эвелин и Алисса обмениваются обеспокоенными взглядами. Морщины, образующиеся на лбу Эвелин, меня бесят.

Она знала. Я называю ее поступок дерьмом.

Она должна была знать.

— Полегче, тигрица. Мы не похищали твоих родителей. Умоляющий тон Грейсона на этот раз не сработал.