Гейл Форман - Куда она ушла
Дело даже в том, что мне не нужно было подтверждение ее бабушки или дедушки. Я и сам знал, с той самой ночи, когда мой звонок во второй раз попал на голосовую почту, что для меня это конец.
Разве не сам ли я сказал ей? Разве не я стоял над ее бессознательным телом, обещая, что сделаю все на свете, если она останется? Даже если мне придется ее отпустить? Но то, что она была в коме, когда я это произнес, и очнулась только через три дня, то, что никто из нас никогда не вспоминал об этих словах — все это, казалось, не имело значения. Я носил все в себе.
Единственное, что не укладывалось у меня в голове, то, как она это сделала. Я никогда не поступал с девушками так жестоко. Даже когда я развлекался с фанатками, я всегда провожал очередную девушку до двери из номера или лимузина, чмокал в щеку и бросал на прощание «Спасибо, это было здорово». И то были фанатки. А мы с Мией встречались больше двух лет. Да, это был школьный роман, но все же это был роман, в который я вкладывал всего себя, который хотелось растянуть на всю жизнь, который, скорей всего, и продлился бы всю жизнь, если бы мы встретились лет на пять позже, если бы она не была выдающейся виолончелисткой, если бы я не был в группе, находящейся на пике своей популярности, — или если бы наши пути не разошлись из-за всего этого.
Однажды я понял, что между осознанием происшедшего, и даже осознанием того, почему это произошло, и принятием этого — огромная пропасть. Потому что когда она перестала общаться со мной, да, я знал, что произошло. Но мне потребовалось довольно много времени, чтобы поверить в это.
Порой мне кажется, я все еще не поверил.
Глава десятая
Она вращает барабан револьвера: раз, два, три
И говорит, что должна выбрать: «я или ты»
Металл у виска, оглушительный взрыв
Слижи кровь с моего лица
Она остается жить
«РУЛЕТКА» ВОЗМЕЩЕНИЕ УЩЕРБА, ТРЕК 11
Выйдя из закусочной, я начинаю нервничать. Из-за того, что мы так неожиданно встретились. Мы были крайне любезны друг с другом, слонялись поблизости, делясь последними новостями, так что же осталось, кроме прощания? Я не готов к нему. Что-то мне подсказывает, что не будет другого постскриптума от Мии, и мне придется жить на запале от сегодняшней ночи до конца своей жизни, поэтому я хотел бы вынести из нее значительно больше, нежели разговоры о парковках, артрите и неуместные извинения.
Именно поэтому каждый пройденный квартал, в котором Миа не ловит такси, не извиняется и не говорит «Прощай!», воспринимается как оттягивание смертной казни. В звуке собственных шагов, шлепающих по тротуару, я почти слышу слово «отсрочка, отсрочка», эхом проносящееся по ночным улицам.
Молча мы проходим более тихий и грязный участок Девятой авеню. Под сырой эстакадой кучка бездомных устраивает ночлег. Один просит мелочи. Я бросаю ему десятку. Мимо проезжает автобус, обдавая нас облаком дизельного выхлопа.
Миа показывает куда-то через дорогу.
- Это Автобусный терминал Портового управления, — говорит она.
Я просто киваю, гадая, собирается ли она обсуждать автовокзалы так же подробно, как парковки, или планирует отправить меня куда подальше.
- Внутри есть боулинг, — добавляет она.
- На автовокзале?
- Невероятно, правда? — восклицает Миа, внезапно оживленно. — Я тоже поначалу не могла поверить, когда обнаружила его. Однажды я навещала Ким в Бостоне, поздно возвращалась домой и заблудилась на выходе, так и наткнулась на него. Это напомнило мне поиски пасхальных яиц. Помнишь, как мы с Тедди играли?
Я помню, как это делала Миа. Она любитель любых праздников, имеющих отношение к сладостям, особенно по части доставления радости Тедди. Однажды на Пасху она старательно раскрасила вручную вареные яйца и спрятала их по всему заднему двору, чтобы следующим утром Тедди отправился на поиски. Но всю ночь лил дождь, как из ведра, и все ее раскрашенные яйца стали пятнисто-серыми. Миа расстроилась до слез, а Тедди чуть не уписался от радости — яйца, как он заявил, не пасхальные, а яйца динозавров.
- Да, помню, — подтверждаю я.
- Все любят Нью-Йорк по совершенно разным причинам, будь то: культура, разношерстное население, скорость, еда. Но для меня это будто одни большие пасхальные поиски. Здесь на каждом углу поджидают крошечные сюрпризы. Как тот сад. Как боулинг на гигантской автобусной станции. Знаешь… — она запинается.
- Что?
Она качает головой.
- У тебя, наверное, есть планы на эту ночь. Клуб. Встреча со свитой.
Я закатываю глаза.
- У меня нет свиты, Миа. — Выходит немного жестче, чем я предполагал.
- Я не хотела оскорбить тебя. Просто я предположила, что все рок-звезды, знаменитости, ходят со свитой.
- Брось свои предположения. Я — это я.
Вроде того.
Она, кажется, удивлена.
- Ладно. Значит, ты сейчас никуда не спешишь?
Я качаю головой.
- Уже поздно. Тебе разве не нужно поспать?
- Я не очень много сплю в последнее время. Могу подремать в самолете.
- Тогда… — Миа отбрасывает носком туфли камушек, и я понимаю, что она все еще нервничает. — Как на счет городских пасхальных поисков. — Она замолкает и всматривается в мое лицо, чтобы увидеть, понимаю ли я, о чем она говорит, и, конечно же, я в точности представляю, о чем речь. — Я покажу тебе мои самые любимые потайные уголки города.
- Почему? — спрашиваю я. И как только я задаю вопрос, мне хочется отвесить себе пинка. Ты получил свою отсрочку, вот и заткнись! Но часть меня действительно хочет знать. Пусть я неуверен, по какой причине пошел на ее концерт сегодня вечером, но я в полном замешательстве относительно того, почему она позвала меня к себе, почему я все еще здесь.
- Потому что мне хотелось бы показать тебе, — просто отвечает она. Я продолжаю сверлить ее взглядом, ожидая уточнений. Она хмурит брови, подбирая объяснение. Затем, кажется, сдается. Просто пожимает плечами. И через минуту пробует снова:
- К тому же я не совсем уезжаю из Нью-Йорка, как бы частично. Завтра я улетаю в Японию, чтобы дать там два концерта, и потом еще один в Корее. После этого я возвращаюсь сюда где-то на неделю, а вот потом начинается настоящий тур. Буду в дороге около сорока недель в году, поэтому…
- Не так уж много времени на пасхальные поиски?
- Что-то в этом роде.
- Значит, это будет прощальная прогулка?
С Нью-Йорком? Со мной? Немного поздновато для прощания со мной.
