Несносная для Командора (СИ) - Вознесенская Карина

И я расслабляюсь. Позволяют себе быть слабой. Здесь и сейчас. Пока кроме нас здесь больше никого нет. Слезы обиды и отчаяния срываются с моих глазах. Вся боль от предательства семьи вырывается наружу. Руки сами обвивают этого гиганта, ища в нём поддержки и защиты, и он её даёт. Спокойно прижимает меня к себе. Ничего не говорит и не осуждает. Грейг просто рядом. Поддерживает меня, когда я в этом так нуждаюсь.

— Грейг…

— Тише. Дай волю эмоциям. Позволь себе перестать быть сильной. Ты никому ничего не должна. Слышишь меня? Ни-ко-му.

Подхватив меня на руки, Грейг опускается на кровать, и в этом жесте нет никакого подтекста. Он устраивает меня на своих коленях и позволяет быть слабой. Позволяет почувствовать то, что обычные дети получают, будучи малышами, но не я. Мне довелось почувствовать это только сейчас. Вот так, сидя у него на коленях, я впервые в жизни почувствовала себя кому-то нужной. Действительно нужной. Без какого-то подтекста или ожиданий. Я в безопасности.

— Грейг, — откашлявшись, беру себя в руки, но не тороплюсь отрываться от его груди. Мне здесь так хорошо и спокойно.

— Да?

— Я могу задать тебе один вопрос? — в груди нарастает волнение.

— Конечно, можешь. Что хочешь спросить?

Набираюсь смелости. Я должна это сделать, чтобы не испытывать это раздирающее чувство вины.

— Ты женат?

Прислушиваюсь к его сердцебиению. Оно учащается. Сердце с силой бьётся о его грудь, отдаваясь дробью по перепонкам и с каждой секундой, сокращая время для вынесения моего приговора.

Глава 30

Джейн

Грейг никак не реагирует. Смотрит прямо перед собой в одну точку и не двигается. Понимаю, что он все еще жив и продолжает дышать исключительно по тому, с какой силой бьется его сердце.

— Грейг, я должна это знать. Возможно, ты не замечаешь, но между нами давно не беззаботное и легкое общение двух посторонних людей, — вкрадчиво шепчу я, надеясь привести его в чувства. — Я не хочу стать той, кто разрушает семью. Тем более связь вашей расы и…

— Я не женат, — говорит он, так словно перерубает канат недосказанности, одним резким движением.

Замираю. Сижу на его коленях в ожидании продолжения и не двигаюсь. Здесь точно есть что-то еще, о чем он должен сказать, но Грей не торопится.

Вздрагиваю, когда ручка на нашей двери начинает ходить ходуном, а за ней раздаются недовольные выкрикивания.

— Грейг, черт тебя побери! Это и моя комната тоже! — это Дрейк. Я узнаю его по голосу, привстаю, чтобы открыть ему дверь, но крепкие мужские руки с выступающими венками останавливают меня, с силой прижимая обратно.

— Он уйдет, если ты не откроешь. Постучит, поорет и свалит, — безжизненно произносит Грейг. Опускаюсь обратно, чувствуя, как наши сердца начинают биться в унисон.

— Грейг, если ты не хочешь говорить…

— Моя жена, — перебивает меня он, и все внутри меня леденеет от волнения. Притаившись, сижу молча. Кажется, даже не дышу в ожидании того, что он скажет дальше. — У меня была жена.

Это простое «была» вызывает в моей груди целую гамму чувств. Учитывая их расу, несложно догадаться, что она не ушла к другому мужчине. С ней что-то случилось, и это все еще доставляет нестерпимую боль Грейгу.

— Не надо. Я поняла. Можешь не продолжать, — нервно говорю, боясь, что лезу слишком глубоко в его душу. Туда, где мне совсем не место. Там много личного. Очень много, и оно меня совершенно не касается. Мне достаточно того, что он не женат.

— Нет. Я хочу, чтобы ты знала правду, — безжизненно слетает с его губ, но он словно не в себе. Продолжает смотреть в одну точку прямо перед собой и о чем-то думать.

— Не надо. Мне достаточно знать, что я не разрушаю чужую семью. Грейг, не надо, — мне становится за него страшно. Я еще никогда не видела его таким. У него на лице нет ни единой эмоции. Он словно опустошен. Здесь, рядом со мной, осталась лишь одна пустая оболочка.

— Выслушай меня, Джейн. Я хочу, чтобы ты знала правду. Потому что, только зная правду, ты сможешь принять решение, как поступать дальше, — он поворачивается ко мне. Встречаюсь с ним глазами, считывая всю боль, застывшую в них от пережитого времени.

Согласно киваю, боясь нарушить доверительную атмосферу, витающую вокруг нас.

— Записка, оставленная тобой в тот день, когда ты сбежала, напомнила мне о прошлом. Когда я был женат, мне нравилось оставлять разные послания по всей квартире. Я делал это не задумываясь. Просто знал, что когда моя жена их находит, то на ее лице появляется улыбка. Пусть ненадолго, но она начинает сиять.

— Грейг, — осторожно касаюсь его руки, чувствуя, насколько больно ему вспоминать о прошлом.

— Она была моей расы. Мы прожили вместе чуть больше года. Я добивался ее расположения дольше, чем мог с ней прожить, — грустно усмехается он и от этой улыбки становится не по себе. В груди что-то щелкает, причиняя мне боль. Его голос всегда громкий и уверенный, сейчас кажется полностью опустошенным.

— Что с ней случилось? — интересуюсь, чувствуя, как в носу начинает пощипывать.

— У нее было редкое генетическое заболевание. Такое встречается в нашей расе один раз на миллион. Джейн, я понимаю тебя как никто другой. Правда. От тебя отказалась семья. Верно?

— Да, — все еще не понимаю, к чему он клонит.

— А от меня отказался любимый человек, — шокирует меня он и по спине пробегает холодок.

— Что ты имеешь в виду? Разве у вас не брак на всю жизнь?

— Так и есть. Ее заболевание не поддавалось лечению. Как бы мы ни пытались, но ее клетки не регенерировали. Мы испробовали сотни вариантов лечения, но ни один не давал должного эффекта. В конечном итоге мы нашли то, что позволяло ей продлить жизнь, но для этого постоянно требовалась редкая донорская кровь. Я тогда был вне себя от счастья. Думал, что все закончилось. Думал, что благодаря этой крови мы сможем дальше жить нормальной жизнью. Да, с постоянным лечением, но сможем.

— И что случилось?

— Оказалось, что кровь настолько редкая, что нам удалось найти лишь около десятка особей, способных ее сдавать, но этого было мало. Первое время они сдавали кровь чуть ли не каждый день, но вскоре их организм начал сдавать. Способность к регенерации не справлялась, но мы продолжали пока…

Грейг прикрывает глаза. Делает глубокий вдох, словно набирается сил, чтобы сказать мне правду.

— Пока один из доноров не умер. Он сдал для моей жены слишком много крови. Местные медики просили его не перегружать организм, но он настоял. Его организм не справился. Он думал, что поможет восполнить запас, прежде чем ему придется улететь на несколько недель, но… не смог.

— Кто этот человек? — другого слова у меня не находится. Только человек может пожертвовать своей жизнью ради другого.

— Это был брат моей жены. Она не смогла справиться с его потерей. Настояла на том, чтобы мы прекратили лечение. Отказалась от крови и стала медленно угасать. Ее доминантный мутировавший ген стал пожирать ее изнутри. Она отказалась от нас. Побоялась, что кто-то еще может умереть. Я был вне себя от ярости, но не мог ее переубедить. Она бросила меня в адское пламя. Я смотрел, как медленно она умирает, и ничего не мог с этим поделать.

— Грейг, я знаю, что тебе было больно, но она поступила так, потому что хотела отпустить тебя. Хотела, чтобы ты перестал биться о пустоту.

— Она предала меня.

— Нет. Она дала тебе шанс жить своей жизнью.

— Ты не знаешь многого о нашей расе, поэтому так говоришь. Она меня убила, но, несмотря на это, я продолжал о ней думать, пока… не встретил тебя. Рядом с тобой все изменилось. Тебя тянет ко мне не просто так. Все дело в выбрасываемых мной флюидах, которые воздействуют на тебя подобным образом и вызывают влечение. Это для того, чтобы я как можно скорее нашел себе новую особь и вступил с ней в связь. Мне удавалось справляться со своей природой, пока я не встретил тебя. С тобой все пошло наперекосяк. Я перестал себя контролировать.