Как повываешь? (ЛП) - Хайд Жаклин

— Конечно, это было бы здорово, — отвечает она высоким голосом, что говорит о восторженности от предложения.

Это было бы здорово? Он ей нравится?

— Значит, это свидание, — его голос звучит приглушенно, словно он улыбается одной из своих хитрых ухмылок на идеально выбритом лице. — Мне нужно позвонить, поэтому я оставлю вас, чтобы вы привели себя в порядок.

Фу, из-за его нехарактерной любезности у меня сводит живот от отвращения, а Уитли слишком чертовски слепа, чтобы понять, что это всего лишь какая-то уловка. Мне хочется врезать ублюдку по лицу. Она не пойдет с ним на свидание.

Я мысленно приказываю ей уйти, чтобы я мог вернуться к своим поискам, не будучи пойманным, а затем выбить из Фрэнка всю дурь. Что он вообще делает, приглашая Уитли на свидание? И, что еще важнее, почему она соглашается с милым смехом?

И, что хуже всего, почему я чувствую, как дерьмовая эмоция пускает корни в моей груди?

Теперь меня меньше злит то, что они разговаривают, и больше расстраивает то, что они собираются пойти куда-то вместе, как чертова парочка, попивая вино и флиртуя за едой.

Эта чертовски раздражающая соблазнительница даже не разговаривает со мной, не пытаясь съесть с потрохами³³.

Глава 12Уитли Уитт



Что-то здесь нечисто.

Я стону, как только Фрэнк исчезает в коридоре, затем открываю дверь в свою комнату.

Вау, Фрэнк Штейн хочет пойти со мной на свидание. Самый богатый человек в мире хочет пойти на свидание со мной, простой девушкой с юга из Нового Орлеана, а мне он вообще не нравится. Фу. Если бы я только почувствовала хотя бы трепет возбуждения, это был бы самый классный день в моей жизни.

Мне нужно позвонить Джози — единственной подруге, с которой я сумела сохранить отношения после развода с Тревором. Она умрет от восторга, ведь всегда следила за знаменитостями — от Фрэнка Штейна до Кардашьян. Она почему-то знает все о каждом, кто на слуху. На днях я переписывалась с ней о блюде, которое готовила для гостей, а она начала визжать от восторга, что Тейлор Свифт с мамой прилетели на игру Трэвиса Келси³⁴, что, по всей видимости, считается громким событием.

Я достаю телефон из заднего кармана, чтобы рассказать ей, и, скидывая рабочие туфли, краем глаза замечаю открытый шкаф и лежащую на полу пустую спортивную сумку. Черт. Жалкая замена чемодану напоминает, что мне нечего надеть на свидание.

Я проверяю время на часах. Два часа до обеда — достаточно для душа и заслуженного отдыха. Я смотрю на пятна масла и брызги еды на униформе и морщусь. Может, в деревне найдется что-то подходящее для свидания? Стоит сходить за покупками завтра, хотя, наверное, это и не так уж важно.

Самый богатый человек в мире и даже нет намека на волнение. Почему же тогда весь мой организм вспыхивает одновременно яростью и желанием, когда Коннор просто дышит рядом?

Со мной явно что-то не так.

Я захожу в ванную и, прежде чем успеваю включить свет, большая рука закрывает мне рот, заглушая крик удивления.

— ТССС, — произносит низкий голос, прежде чем меня швыряют спиной к двери ванной. Я тут же начинаю вырываться.

— Прекрати, — мужчина рычит, зажимая мой рот рукой, затем придвигается ближе, блокируя мои попытки ударить по его массивным предплечьям. — Просто стой спокойно.

— Коннор? — спрашиваю я странным и искаженным голосом.

Я перестаю сопротивляться, и он убирает ладонь с моего рта, а затем включает свет.

Коннор хватает меня за запястья, поднимает руки вверх и, держа их в плену над головой, наклоняется ко мне с разъяренным выражением лица.

— Какого хрена ты делаешь? — что-то впивается в запястья, прежде чем упасть и ударить меня по лбу. — Ай.

Предмет падает на пол, и раздается жужжащий звук.

У меня отвисает челюсть, и мне требуется секунда, чтобы осознать — это мой вибратор, скачущий и вибрирующий по гладкому, зеленому кафельному полу.

— Какого черта ты соглашаешься пойти с ним на свидание? — он кричит шепотом, отвлекая мое внимание от вибратора. — Он — змея.

— Какого черта ты делаешь в моей ванной? И почему у тебя мой вибратор? — спрашиваю я, зажмурив глаза от ужаса, когда игрушка подпрыгивает и ударяется о стеклянную стену душа.

Что, черт возьми, происходит с моей жизнью?

— Ты никуда с ним не пойдешь.

При этих словах мои глаза распахиваются.

— Что?

— Ты никуда, черт возьми, не пойдешь с Фрэнком Штейном, — говорит он, прижимая меня к двери. — Он просто издевается над тобой.

— Ты сейчас серьезно? — я снова пытаюсь вырваться, но он наклоняется ближе, останавливая мои движения своим массивным телом. Его нос касается моей шеи, и по коже пробегает волна мурашек. — Перестань меня обнюхивать! Почему ты всегда это делаешь?

Я помню, как он делал это в бальном зале после инцидента с корсетом и в ночь торжественного открытия.

— Нет, — говорит он, его нос скользит по моему уху.

Я начинаю тяжело дышать и понимаю, что, если он не прекратит, я намокну. Ненавижу то, как одна его близость заставляет мое тело предавать мозг. Мои веки начинают закрываться, когда я понимаю, что это точно то же самое, что было в прошлый раз, прежде чем он отказал мне, дав понять, что секс из жалости его не интересует³⁵.

— Прекрати! — кричу я.

— Успокойся, женщина, и послушай меня, — шепчет он, прежде чем отступить на шаг.

Я никогда не была так рада, что моя униформа скрывает твердые соски, в то время как он продолжает легко удерживать мои запястья над головой одной рукой. Нахер меня и нахуй эту омегаверс-книгу — я не должна была не спать всю ночь, читая ее, потому что теперь я словно в течке, пока Коннор О’Дойл меня дразнит.

— Отпусти меня, Коннор. Я не обязана тебя слушать — или какого-то другого странного извращенца, которого нахожу у себя в комнате! — выплевываю я, пытаясь заставить его отпустить меня.

Если этот мужчина узнает, как сильно он меня заводит, я убью его раньше, чем умру от унижения.

— Просто послушай меня одну минуту.

— Чего ты хочешь?

— Действует строгая политика «никаких связей с гостями», мисс Уитт. Поскольку вы отказываетесь слушать здравый смысл, а у нас не получается вести разговор дольше двух секунд, прежде чем ты начинаешь огрызаться… — его взгляд опускается, и слова повисают в воздухе.

Я тут же осознаю две вещи: Коннор О’Дойл хочет меня поцеловать, а что еще страшнее — я хочу ему это позволить.

— Убирайся из моей ванной, — огрызаюсь я.

А лучше — из всей моей чертовой жизни!

— Скажи мне, что ты не пойдешь с ним на свидание, и я уйду.

Глядя ему в глаза, я наклоняюсь вперед, заставляя себя не реагировать, когда чувствую его напряженный член у себя на животе. О боже. Он отстраняется, и я слегка вздрагиваю. Прошло так много времени с тех пор, как меня кто-то касался, и теперь мысль о том, чтобы использовать вибратор, к которому он прикасался, чтобы довести себя до оргазма, не дает мне покоя.

Стоп.

— Почему у тебя встал? — спрашиваю я хриплым от внезапного открытия голосом, осознавая внушительные размеры того, что в меня упирается. Святой гуакамоле, у Дойла явно есть чем похвастаться.

Он ухмыляется дьявольской улыбкой, и мне хочется стереть ее с его лица кулаком.

— Ты до сих пор ни с кем не переспала, да, Уитли?

Я вспоминаю тот последний раз, когда у меня между бедер был мужчина, внутренне морщась, когда понимаю, что годовщина моего развода снова прошла, а у меня не было секса уже несколько месяцев. Последний парень продержался всего пару месяцев.

— Это не твое дело, — я запрокидываю голову назад, уставившись на какой-то интересный участок над его плечом, решив игнорировать его, пока он не решит меня отпустить. — Ты так себя ведешь со всеми женщинами или только со мной?

— Только с тобой. Не думаю, что когда-либо приходилось так из кожи вон лезть, чтобы поговорить с женщиной без ссоры, — он, кажется, сам удивлен своим выводам, и, думаю, мне придется поверить ему на слово.