Как повываешь? (ЛП) - Хайд Жаклин

Мои руки неконтролируемо дрожат, когда я встаю и направляюсь к двери. После того как я жестом показываю ей выйти, я сцепляю их за спиной.

— Что? Вот так просто? — спрашивает она, и ее тон говорит, что я наконец смог лишить ее дара речи.

Мои руки опускаются по бокам, сжимаясь в кулаки, а кровь начинает закипать. Эта упрямая девчонка.

— Женщина, ты не можешь просто порадоваться? Я думал, что это именно то, чего ты хотела!

— Нет, я просто хотела подходящий костюм.

— Так тебе вообще не понадобится костюм. Я поговорю с Фредриком.

— Вот именно о костюме я и хотела поговорить. Мне не нужно, чтобы он был мужским. Мне просто нужно, чтобы он сидел нормально и не грозил поджечь меня или этот громадный замок вместе с тобой. Как бы заманчиво это ни было.

Дерзкая сучка явно не понимает, когда стоит остановиться, и, судя по всему, не чувствует опасности, в которой находится.

— Ты самая проблемная женщина из всех, кого я когда-либо встречал, — я злюсь про себя, пытаясь успокоиться, чтобы не показать ей свой истинный цвет глаз. Это всегда первый признак того, что я теряю контроль над своей формой, но обычно такого не случалось — до тех пор, пока не появились она и ее дурацкие духи, которыми я вынужден дышать уже несколько дней.

Я поспешно подхожу к окну и распахиваю его, вдыхая драгоценный свежий воздух.

— Тебе обязательно спорить со всем, что я говорю? И ты всегда флиртуешь с каждым встречным мужчиной? — выпаливаю я, удивляя нас обоих.

— Я даже не знаю, зачем вообще пытаюсь вести с тобой взрослый разговор. Ты вообще себя слышишь? — на ее лице мелькает презрение, прежде чем она направляется к двери. — Надо было просто отправить электронное письмо.

— В следующий раз так и сделай. И никаких прогулок по коридорам. Просто выполняй свою работу и оставайся в своем крыле.

— Ты мне не начальник. Мне все равно, кто подписывает чеки.

Я шагаю к ней без страха и угрызений совести, потому что, нравится ей это или нет, я ее начальник. И я просто пытаюсь защитить свою сотрудницу.

— Уитли, — ее имя срывается с моих губ низким рычанием. Я наблюдаю, как ее ноздри раздуваются от ненависти, когда я убираю за ее соблазнительное ухо этот упрямый локон, который никогда не держится на месте. — Я твой гребаный начальник.

Наши груди соприкасаются, и я дышу медленно, ощущая в воздухе между нами легкий аромат ее возбуждения. Ее зрачки расширяются, а щеки начинают краснеть. Интересно, что даже когда Фрэнк пытался флиртовать с ней, от нее не исходило такого запаха. Я наклоняюсь и вдыхаю ближе, прежде чем успеваю себя остановить.

У нее перехватывает дыхание, и она отворачивается с дрожащей рукой.

— Ты, может, и мой начальник, Коннор, но не рабовладелец, — говорит она, ее взгляд полон жара и гнева. — И в контракте нигде не сказано, что я не могу наслаждаться всеми зонами отеля во время работы. Если ты пытаешься наказать меня за неподчинение, сделай так, чтобы это соответствовало условиям нашего контракта.

Она вздергивает голову и стремительно уходит по коридору. Я наблюдаю, как покачиваются ее бедра, пока она пытается подавить свой гнев… или желание — не уверен, что из этого сильнее. Эта женщина — настоящий фейерверк. Ее руки сжимаются в кулаки, когда она издает сдавленный крик отчаяния и сворачивает за угол, скрываясь из виду.

Я зацикливаюсь на конце нашего разговора и стону, осознавая, что из-за этой перепалки у меня снова встал. Такое случается почти каждый чертов раз, и это бесит до невозможности.

— Ты не мой рабовладелец, — передразниваю я, проводя руками по лицу.

И, конечно же, я представляю именно это — как владею ее изгибами, утыкаюсь лицом в ее кожу, держку аппетитную задницу в своих руках. Как ее губы приоткрываются в крике, когда я трахаю ее до бесчувствия, в то время как мои пальцы сжимаются вокруг горла, чтобы она, черт возьми, заткнулась, пока я это делаю.

Мой член вытягивается по стойке смирно, натягивая молнию на брюках. Черт.

У меня слишком много забот: Фрэнк, гости, персонал и Уитли — не говоря уже о том, как сильно она меня возбуждает. Блядь, я должен был сказать, чтобы она никому не упоминала о том, что владелец Talbot здесь. Последнее, что мне сейчас нужно, — это папарацци, добавляющие хаоса ко всем дерьмовым вещам, с которыми придется разбираться.

Если Фрэнк все еще думает, что это я взломал Talbot, и попытается использовать Уитли или любую другую сотрудницу, чтобы добраться до меня, он не получит ни единого шанса довести свои угрозы до конца. Мне наплевать, кто взломал его компанию, и у меня нет никаких планов на Уитли.

Он заслуживает женщину, которая обведет его вокруг пальца. Что касается Уитли, она достойна куда большего, чем такого мужчину, как я.

Однако, как только она увидит, какой он мудак, она сама его пережует и выплюнет.

Я откидываюсь на спинку кресла, пытаясь игнорировать, насколько раздражает одно только присутствие Фрэнка.

Я глубоко вдыхаю, и из меня вырывается рычание. Почему ее запах до сих пор заполняет воздух в кабинете? Она умчалась, но ее идеальная задница осталась сидеть на стуле, оставив на нем аромат ванили, пряностей и злости — смесь выпечки и ярости.

Я вскакиваю на ноги, чтобы уйти, мне нужно что-то сделать, что угодно, чтобы не сорваться и не начать обнюхивать ее стул, как наркоман. Рука начинает дрожать, а член набухает до боли в строгих брюках. Морщась, я поправляю его и уже собираюсь уйти, но останавливаюсь, когда в голове мелькает возможный ответ.

— Черт возьми, — бормочу я. — А что, если она носит с собой волчий аконит³¹?

Почему я не подумал об этом раньше? Черт.

Я вытаскиваю телефон из кармана и быстро набираю сообщение.

Я:

Когда ты сможешь начать готовить новое экспериментальное средство?

Джекилл:

Не работает?

Я:

Думаю, мы все делали неправильно. Дело не в моем нюхе. Дело в ее духах. В них должен быть аконит. Только так это можно объяснить.

Джекилл:

Я об этом не подумал. Удивительно.

Я:

Ясен хуй. Мы оба не думали об этом, но это единственное логичное объяснение. Эта трава, которая сейчас так редко используется в духах, остается невероятно сильной даже в малых дозах — особенно для меня.

Я:

Что ты можешь сделать?

Я бросаю взгляд на палатку в брюках, которая, наконец, спадает — слава богу, — впервые с тех пор, как Уитли вошла в кабинет час назад. Я был слеп. Чертова Одетт и ее ведьмовская магия. Боги, это катастрофа.

Джекилл:

Тебе придется достать ее духи для анализа.

Я:

Ты издеваешься, да?

Джекилл:

Боюсь, что нет, дружище.

Блядь.

Глава 11Коннор О'Дойл



Немного мохнатая история.³²

Не могу поверить, что мне приходится прокрасться в комнату Уитли. Я уже делал это однажды, чтобы проверить наличие каких-либо вредоносных устройств, и пытаться сделать это снова — значит просто напрашиваться на неприятности. Я не большой поклонник нарушения чьей-либо частной жизни, учитывая, как бы я взбесился, если бы кто-то сделал это со мной.

Кроме того, от мысли снова оказаться в ее пропитанной запахами комнате и сопротивляться желанию превратиться в зверя, трущегося о ее простыни, как неконтролируемая собака, волосы на затылке встают дыбом. В прошлый раз ее неотвратимый и сводящий с ума аромат преследовал меня до конца дня. Мне пришлось принять душ трижды, и этого все равно было недостаточно.

Мои кроссовки быстро шагают по гладкой мощеной дорожке, извивающейся вокруг замка, пока я обдумываю, что делать. Вернее, как сделать это так, чтобы не попасться и не потерять контроль, отдавшись звериным инстинктам.

Глаза закрываются на мгновение, а раздражение разрывает с трудом обретенный контроль. Я не мог уснуть, поэтому всю ночь провел снаружи, позволив своей дикой стороне вырваться на волю, и бегал по лесу в волчьем обличии. Большие баскетбольные шорты, которые в другой моей форме сидят в обтяжку, сейчас спадают с бедер, пока пот стекает по груди и спине, но, наконец, мое тело истощено.