Песнь ночи (СИ) - Савен Весна

Наконец поняв, что подразумевал мистер Винцел, Лили залилась краской и стыдливо опустила взгляд.

— Прошу простить, я… боялась подойти к вам, — девушка запнулась. — То, что вы сделали, проявили милосердие…

— Боялись меня? — чуть ли не смеясь, переспросил доктор. — Что же вы нашли во мне пугающего, мисс Лямье? Неужели считаете монстром?

— Нет, нисколько.

Мужчина на мгновение задержал взгляд на прекрасном лице. Еще неделю назад оно было холодным, безжизненным. Таллэку захотелось коснуться ее кожи, поцеловать манящие губы. Но у всего есть цена.

— Что же, представим, я поверил, — буркнул и пошел дальше.

Размышляя, стоит ли рассказать о пугающем сне с пылающей деревней, или оставить в тайне, девушка прочистила горло и неуверенно произнесла:

— Доктор Винцел. Знаете, я хотела… Эмм, вернее, кое-что случилось той ночью, когда ходила во сне.

Мужчина остановился и проницательно посмотрел на Лили. Он вспомнил, как Маркус внес ее в дом, как крепко прижимал к себе.

— Мисс Лямье, если будете продолжать мысль в подобной манере, то боюсь к вечеру так и не узнаю, что вы хотели. Мне было велено сопроводить вас до лечебницы. Остальное меня не касается.

Девушка тут же рассердилась. Раньше она бы не обратила внимания на подобный тон. Но теперь, словно что-то переменилось. Лили чувствовала необъяснимую злость и тягу причинить боль, как тогда, во сне. Ее возмутила наглость и резкость. Возникло желание отвесить пощечину. То он беспокоился, то не хотел даже слушать.

— Но если нуждаетесь в компании, то уверен, лорд Вайс пренепременно вам ее составит. Ведь такой тихий омут, как вы, не должен оставаться без внимания. Возможно, ему даже удастся дать то, что не успел тот незнакомец в лесу. Чего вы так страстно желали.

Лили с непониманием смотрела на собеседника и намеревалась накинуться на него с кулаками.

— Наша первая встреча, мисс Лямье. Костры, похоть, разорванная сорочка, — сквозь стиснутые зубы процедил мужчина последнее слово, и на миг прикрыл глаза. — Разве не припоминаете?

И тут Лили вспомнила.

— Вы желали отдаться тому незнакомцу, — с отвращением добавил собеседник и, сжав руки в кулаки, приблизился к собеседнице. Он знал, что в тот момент девушка оказалась во власти чар. Понимал, что ревность бессмысленна, но вернуть слова уже не мог.

Не в силах больше выносить подобное обращение, девушка отвесила Таллэку пощечину и яростно ответила:

— Да что вы о себе возомнили! Тщеславный, изнеженный женским вниманием, высокомерный болван! Как смеете говорить со мной в… Хотя, нет, — Лили уперла руки в бока и замотала головой. — Мне вас жаль, мистер Винцел. С этой секунды больше не желаю знать вас.

Синие глаза доктора стали угольно черными. Схватив девушку за локоть, Таллэк резко потянул к себе, но Лили удалось вырваться.

Взбежав по ступеням, отворила дверь и уже хотела переступить порог, но услышала печальный шепот:

— Мисс Лямье, прошу, я не хотел.

Понимая, что еще немного и ударит его, развернулась лицом и бросила напоследок:

— Знаете, счастье определяется не количеством, а качеством. А видя какой у вас отменный вкус на женщин, — с колкой насмешкой произнесла она, — то уверена, умрете вы несчастным человеком. Ну это так, совет за совет.

Горделиво отвернувшись, Лили вошла в приглушенный просторный холл и захлопнула за собой дверь. От потолка и стен отразилось эхо. По обе стороны высились стрельчатые каменные арки, сквозь цветные витражные окна лился приглушенный свет. В углу одиноко стояла деревянная скамейка, в питьевом фонтанчике капля за каплей стекала вода.

Прислонившись спиной к ближайшей колонне, девушка протяжно выдохнула. В локте ощущалось странное покалывание.

— Сегодня принесли еще одну сиротку, — послышался глухой голос сквозь приоткрытую дверь впереди. — С каждым днем смертей все больше.

На цыпочках подкравшись к комнате, Лили набралась храбрости и легонько постучала.

Раздался звук заскрипевших половиц.

— Войдите.

Девушка помедлила.

— Войдите, — повторилось.

Глубоко вздохнув, Лили надавила на дверь и оказалась посреди светлой комнатки. На глаза сразу бросилось ланцетовидное окно, сквозь которое лился солнечный свет. За дощатым столом сидела женщина, скрестив пальцы в замок. Рядом стояла невысокая, круглолицая девушка с кипой бумаг в руках.

— Извините, — неуверенно обратилась Лили. — Мне сказали, что здесь требуется помощь. Мой отец доктор Оливер Лямье и… Могу я поговорить с сестрой Люцией? Где ее найти?

— Дитя, — спокойным тоном обратилась женщина, светлый лик которой изрезали морщины. Облаченная в коричневое платье, светлый апостольник и передник с изображением красного креста на груди, незнакомка представилась:

— Я сестра Люция. А это сестра Маргарет.

— Мисс Лили Лямье, — улыбнулась девушка.

Выйдя из-за стола, женщина сжала ладони гостьи и промолвила:

— Мисс Лямье, я безумно рада, что нашли в себе силы и храбрость в такое непростое время. Будем благодарны любой помощи.

За спиной раздался звук открывающейся двери. Обернувшись, Лили увидела, как из комнаты напротив выбежала смуглая девчушка и приветливо замахала рукой.

— Кажется, вы ей понравились, — с невероятной теплотой заключила женщина. — Сестра Маргарет все покажет.

На первом этаже основного здания располагались бесплатная школа для девочек и ясли. На втором — сиротский приют. В прилегающей постройке — лечебница для приходящих больных.

Здание было старым и нуждалось в ремонте. На сводчатом потолке проглядывалась плесень. В некоторых частях деревянные половицы прогнили так, что стонали и прогибались при каждом шаге. Стены и колонны из песчаника со временем потемнели и теперь создавали мрачную атмосферу вокруг.

В захламленной комнате в конце коридора Лили увидела запыленное фортепиано.

— Сестра Маргарет, вы играете? — спросила девушка и указала в сторону инструмента.

— Нет, к сожалению, я не обучена. А те, кто умеет, не располагают лишним временем.

— Ах, как жаль.

Экскурсия по лечебнице заняла не больше получаса.

Поблагодарив сестру, Лили поинтересовалась, может ли приступить к работе немедленно.

— Конечно, дитя, — с благодарностью ответила Маргарет и попросила гостью подождать в комнате.

Глядя в запыленное окно, девушка думала о докторе Винцеле и тех словах, что он сказал. Она понимала его правоту, и ей не стоило отвечать агрессией.

— Вот, — кладя на стул серое платье и передник, произнесла сестра. — Должно быть в пору.

— Благодарю, — поклонилась Лили и попросила Маргарет помочь с одеждой. Затем небрежно завязала на спине передник и вышла в коридор.

Спустя несколько минут девушки оказались в лечебнице, посреди наполненного людьми холла.

— Волосы заплести и спрятать, — скомандовала идущая навстречу сестра Люция. — Спросите косынку у сестры Августы. Она вон в той палате.

Восемь часов Лили провела на ногах. Носила чистые марлевые полотенца, грела и меняла воду. Кормила больных теплым бульоном и иногда мерила температуру.

Чувствуя слабую дрожь в теле и урчание в животе, уселась на пол и смежила веки.

— Сестра, что с вами? — обратился одноглазый старик с перебинтованной головой.

— Устала, — обессиленно прошептала Лили и облокотилась плечом о край койки.

За спиной послышались приближающиеся шаги.

— Кажется, вон она, — прозвучал женский голос. — Устала, бедняжка… Так усердно работала.

— Душенька, — взволнованно промолвил мистер Лямье и коснулся лба дочери. — Как себя чувствуешь?

Девушка с силой натянула на лицо улыбку и обняла отца.

— Хорошо, папенька. Сейчас все доделаю.

Отец отрицательно покачал головой.

— Нет, нам пора, и никаких возражений.

— Как скажете, — с трудом поднялась на ноги и направилась к выходу.

По дороге домой девушка узнала, что сестры остались довольны ее работой, а также попросили набраться сил за выходные и вернуться в понедельник. Без аппетита пережевывая яблоко, дочь глубоко зевала и глядела на огненный диск заходящего солнца.