Даниэль Зеа Рэй - Пробуждение
— Давай, давай! Там еще две осталось! — начал подначивать он.
Тогда она подняла с пола упавшие листы и начала рвать их, разбрасывая по сторонам.
— Совсем с ума сошла? — закричал он.
— А что? Так интереснее, не находишь?! Буду клеить скотчем! Неплохой пазл получится!
Он подгреб ногой несколько листов и подбросил их воздух.
— Жаль, что я раньше до этого не додумался.
— Ублюдок!!! — завопила она и топнула ногой по полу.
— Психичка! Приди в себя, наконец!
— Это низко! Я ведь старалась!
— Я дал тебе задание! Если ты справилась раньше, нужно было не газеты читать, а спросить у других, не нужна ли им помощь!
— Это смешно! Без твоего согласия здесь никто ничего мне не поручит!
— Ты не пробовала. Если ты не можешь проявить инициативу даже в таких элементарных вещах, какое дело я могу тебе доверить? Мало того, что ты ни черта не знаешь, не имеешь даже общего представления об элементарных вещах, так ты еще и ленива. Ты — неотесанный безграмотный бездельник, живущий на подачку от какой-то дойной коровы и претендующий на значимое место в этом мире!
"Безграмотная", "неотесанная бездельница", — только этими словами он характеризовал ее. Она презирала таких людей, таких, к которым он ее причислил.
— Ненавижу! Как же я тебя ненавижу!!! — прохрипела она и, сжав руки в кулачках, вдруг расплакалась.
Эти слезы, прыснувшие из глаз! Она не хотела их. Но подавить желание разреветься она не смогла. Вся злость Гийона, почему-то, растаяла в один миг. И на место непрошенной ярости пришло непрошенное чувство вины. Чисто мужское состояние, когда ты не можешь понять, что такого сделал, чтобы довести женщину до этих самых слез. И беспомощность, когда не видишь способа прекратить эту женскую истерику, кроме как сбежать от нее.
— Ты чего? — промямлил он.
— Уйди!
— Ты что, из-за этого собралась здесь рыдать?
— Уйди!!! Не хочу тебя видеть! Ты словно весь сделан из стали! Не человек, а робот!!!
Это последняя фраза прочно засела в его мозгу. Кайлин даже не поняла, что произнесла, возможно, самые обидные для него слова. Да и откуда ей было знать, что в теле его мало чего осталось от человека…
Злость на нее за эту рану внутри, вылилась в желание отомстить ей самым жестоким образом. Он напрягся, обдумывая свой ответ, а затем, набрав побольше воздуха, прокричал:
— Уж лучше быть роботом, чем таким убогим подобием женщины, как ты!!!
Бросив это, он вышел в дверь и хлопнул ею так, что у Кайлин зазвенело в ушах.
Она посмотрела на пол, усыпанный разорванными клочьями бумаги, и упала на колени. "Убогим подобием женщины" — вот кем она была.
Она плакала молча, позволяя теплым слезам сочиться из глаз и падать на чистый мягкий ворс ковра.
Кем же она стала за все эти годы? В кого превратилась? А главное, когда именно произошла эта перемена. Она не помнила. Не смогла выудить из прошлого этот момент.
— Убогое подобие женщины, — прохрипела она, а потом, вдруг, выпрямилась и прекратила плакать.
Глаза ее распахнулись и твердая уверенность в том, что это не так, стрельнула в ее голове. Резвее не сегодня ей улыбнулся покупатель в аптеке? Разве не без интереса ее рассматривал официант в кафе, когда заказ делала не она? Разве сегодня кто-нибудь из сторонних людей что-нибудь сказал про нее плохого? Нет! Нет, черт побери! И сегодня ее замечали, обращали внимание. Никакой жалости, никакого презрения.
Нет, она была другой. Он сказал это специально, чтобы побольнее уколоть, ужалить посильнее. Потому что она обидела его первой. Это она указала ему на его физический недостаток, сравнив с роботом. Это она воспользовалась столь низким приемом, чтобы уязвить его самолюбие. И тут Кайлин почувствовала себя сволочью.
Поднявшись с пола, она начала подбирать разорванные листы бумаги и собирать их в стопки. Что с ними теперь делать? Может, действительно склеить, раз все равно никакой другой работы Гийон ей не даст?
В дверь постучали.
— Да? — отозвалась она.
— Ты идешь? — спросил Маркус, заглядывая внутрь.
— Да, сейчас.
— Что тут случилось? Кто все это учинил?
— Я, кто ж еще.
— Как это произошло?
— Лучше тебе не знать, Маркус.
— Ты опять поругалась с Гийоном?
— Да.
— Тебе не стоит провоцировать его.
— Мне тяжело сдерживаться.
— Относись ко всему проще. Пойдем, я завезу тебя домой.
Кайлин еще раз окинула взглядом свою новую рабочую комнату, усыпанную листами бумаги и, зацепив один из них носком на прощание, вышла вслед за Маркусом.
Рабочее утро началось, как обычно, с завтрака в кафе. Гийон пришел одним из последних, и, молча присаживаясь на свое место, тут же заказал кофе. Кайлин сидела возле Сианны и почитывала какую-то книгу. Насыщенно синий тон блузки, которую она выбрала сегодня, изумительно оттенял ее кожу и акцентировал внимание на глазах. Гийон, сам того не замечая, задержал взгляд на ее лице чуть дольше, чем это требовалось, и не сразу понял, что к нему обращаются.
— Я сказала: "Привет, Гийон", — повторила Сианна.
— Да, всем привет, — тихо ответил он и отвернулся.
— Что сегодня? — спросила Сианна, пытаясь разрядить обстановку.
Кайлин, словно только сейчас заметив присутствие начальника рядом, оторвалась от книги и подняла глаза.
— Читать дома будешь, а здесь изволь работать, — буркнул Гийон, смотря куда-то в сторону.
Кайлин захлопнула книгу и пристроила ее себе на колени.
— Итак, — начал Гийон, — вчера я разговаривал с Цемеи. Он весьма обеспокоен тем, что назревает вокруг. На днях запланировано заседание комиссии по правам пробужденных насчет вопроса узаконивания процедуры предоставления гражданства в случаях, когда пробужденные вступают в брак с гражданами.
— То есть? — не поняла Кайлин.
— На сегодняшний день, когда пробужденный вступает в брак, опека над ним автоматически переходит в руки супруга.
— А это нормально, когда муж или жена являются опекуном?
— В том-то и дело, что нет, — вздохнул Маркус. — Но и не нормально, когда муж или жена находятся под опекой какого-либо третьего лица.
— У этого решения есть оборотная сторона, — ответила Кайлин.
В этот момент на нее уставилось пять пар глаз.
— Что? — переспросил Гийон, будто не понял сути ее реплики.
— Кто-то может нажиться на этом, — пожала плечами Кайлин. — Эту лазейку предоставляет вся ваша система.
— Но она работает, эта система, — воспротивился Гийон.
— Каким образом? Лишая людей права распоряжаться собственной жизнью?
— Она охраняет всех нас от последствий действия вируса криогенезации.
