Бобби Хатчинсон - Возрождение любви
Он избегал смотреть на нее, испытывая такое смущение, что Пейдж неожиданно захотелось хихикнуть.
Эти люди превратили запреты в сложную науку. Пейдж подавила смех и еще раз поблагодарила Уильяма. Она была тронута его щедростью.
– Присядьте на минуту, – показала она на стул с высокой спинкой, стоявшей у окна.
– О нет-нет, благодарю вас, мисс… э-э… мисс Пейдж. – Его глаза бегали по сторонам, избегая ее лица. – Я должен идти. Миссис Либерман будет скандализирована, если узнает, что я был в вашей комнате. Вы ведь знаете, это против правил.
Он оглянулся на дверь, словно ожидая увидеть там Лулу, выпрыгивающую на него с Библией в руке и жаждой мести в глазах, обнаружил, что путь открыт, и поспешил вниз по лестнице.
Заинтригованная его поведением, Пейдж закрыла за ним дверь и только тут догадалась, что он, должно быть, смотрел на ее нижнее белье, развешанное на самом виду на спинке кровати.
Вот тут она расхохоталась. Бедный, милый Уильям!
Все еще смеясь, она открыла одну из коробок и извлекла оттуда хлопчатобумажное платье – пышное зеленое сооружение с длинными рукавами и глухим воротником, с множеством кружевных оборок и турнюров.
Пейдж застонала и перевернула коробку вверх дном. Из нее посыпались платья такого же образца. Пейдж просмотрела их, стараясь не приходить в ужас от громоздких длинных юбок, ужасающего ряда бесконечных пуговиц на спинах платьев и на груди блузок. Она поняла, что молнии еще не изобретены.
Платья все были чистые и в хорошем состоянии: темные юбки, безвкусные белые блузки, несколько платьев из льняной материи, претенциозное платье из черного шелка, несколько нижних юбок. Пейдж потрогала пальцем тонкую вышивку на одном из этих пышных сооружений. В коробке оказались также тяжелое зимнее пальто, несколько пар крепких ботинок с высокой шнуровкой и пара черных элегантных туфель на высоких каблуках. Пейдж посмотрела на ботинки и покачала головой. По-видимому, стопа у женщин сильно выросла за эти сто лет или у Летиции Суини были очень маленькие ножки по сравнению с ее фигурой.
От всех вещей исходил устойчивый запах нафталина, но все-таки, подумала Пейдж, у нее опять появились туалеты.
В другой коробке оказался даже ночной халат, более открытый, чем тот, который дал ей доктор Болдуин, но вполне пригодный. Был там еще прелестный белый атласный пеньюар, и Пейдж с грустью подумала о Летиции Суини, которая надевала его для своего Уильяма. Пейдж понадеялась, что он преодолевал свою сдержанность настолько, чтобы по крайней мере раз или два снять это все со вспыхнувшей Летиции.
Исполненная благодарности, Пейдж сняла юбку и блузку Клары, грязные и пахнущие потом, и попробовала надеть новые, хотя и ношеные вещи.
Они прекрасно подошли ей, но, Бог мой, как женщины терпят эти узкие рукава, высокие воротнички, эти длинные юбки? Пейдж содрогнулась. Она все бы отдала за пару своих поношенных брюк фирмы «Леви» и безрукавку.
Пейдж натянула на себя самое легкое из всех вещей – синее льняное платье, в котором она почувствовала себя, как актриса в фильме-вестерне, причесалась щеткой доктора и сунула ноги в кроссовки.
Потом сняла со спинки кровати свое нижнее белье и вышла из дома, чтобы первым делом найти веревку и развесить белье, а потом отправиться в магазин для женщин мисс Роуз Рафферти.
Эти первые несколько дней просто потрясли Пейдж, она продиралась сквозь них в тумане недоверия, отрицания, ощущения невероятности и временами бессильного смеха.
Ей казалось непостижимым, что в 1883 году королева Виктория еще правила Великобританией и Ирландией и даже здесь, в маленьком городке в просторах канадских прерий, влияние викторианского стиля жизни было очень сильным. Ей представлялось, что ханжеские женские одеяния отражают общую ситуацию, когда внешний вид значит больше, чем главные ценности и человеческие качества.
К примеру, эта история с нижним бельем.
В первый же день она получила выговор от Лулу Либерман за такой невинный проступок, как то, что она повесила свой лифчик и трусики на заднем дворе. Хозяйка меблированных комнат поджидала Пейдж, когда та вернулась после похода за покупками. Крохотный лифчик и трусики-бикини в руках Лулу выглядели источником заразы.
– Мисс Рандольф, я не должна была бы напоминать вам, что леди никогда, никогда не вывешивает неприличные детали своего туалета во дворе, где их видят все соседи. А это… это…
Лулу Либерман размахивала этими вещичками и закатывала свои голубые глазки так, словно у нее не хватает слов выразить, насколько неприличными она их считает.
После мучительного часа, в течение которого она выслушала лекцию о том, что означают ее лифчик и трусики. Пейдж отчасти поняла, почему Лулу так косо смотрит на ее белье.
В магазине, к полному своему отчаянию, она вынуждена была купить совершенно невозможные рейтузы вместе с предметом, выглядевшим как корсет – самое большое подобие того, что имелось у Роуз Рафферти вместо лифчиков. Похоже, что лифчики тоже еще не изобретены.
Голые лодыжки Пейдж и ее фигура без корсета ужаснули чопорную Роуз Рафферти, поэтому Пейдж неохотно купила еще пару полосатых черных чулок, соединявшихся со сложной системой подвязок, которые, в свою очередь, крепились к корсету. Она отказалась от корсета, несмотря на откровенное неодобрение Роуз и двух других пожилых продавщиц.
От одного взгляда на эти чудовищные чулки становилось жарко и неуютно, но альтернатива – теперь она понимала, что каждый встречный будет видеть в ней проститутку, – была еще менее желательной. Единственное хорошее обстоятельство заключалось в том, что все ее покупки обошлись ей в два доллара и сорок три цента.
С каждым уходящим днем надежда на чудесное возвращение в 1990-е годы становилась все менее и менее вероятной, и Пейдж вынуждена была посмотреть в лицо факту, что она останется здесь.
Это ставило перед ней проблему денег.
Она должна найти способ зарабатывать деньги, и поскорее. Дни уходили, и вскоре ей придется платить миссис Либерман за следующую неделю.
Разговаривая с другими постояльцами, Пейдж выяснила, что в Баттлфорде нет ни одного врача, город целиком полагался на доктора Болдуина, жившего в форте.
Проходя по городу, она убедилась, что значительная часть женского населения беременна, так что наверняка здесь есть нужда в высококвалифицированном враче-акушере.
Однако были некоторые проблемы с устройством врачебного кабинета.
Во-первых, она не могла доказать, что она врач. Ее диплом был выдан университетом, который еще не существовал. Во-вторых, у нее не было оборудования и не было денег на его приобретение.
