Я обязательно вернусь (СИ) - Ольвич Нора

Оставив сиделку возле Жанны, я удалилась в свои апартаменты. Они состояли из небольшой комнаты — спальни, туалетной комнаты — будуара с гардеробной, и кабинета с большим окном. Отдых нам действительно нужен был всем.

Умывшись и приведя себя в порядок, засыпая, вспоминала, как мы оформляли покупку усадьбы, торговались за каждый денье, как делали ремонтные работы в доме, облагораживали участок, как ездили в Париж продавать вино и часть тканей. Мы углубили и расширили ров вокруг поместья, мост всегда был поднят, вели очень закрытый образ жизни, появляясь в городе только в воскресенье на службе в часовне. Все закупки в торговых рядах вел наш управляющий. Одеты мы были строго, ведь траур по графу не закончился. Жанна же всегда была одета в черное платье и покрыта кружевной мантильей этого же цвета. Сеньора Адория не забывала про мои волосы, темно каштановый цвет стал моим уже родным.

Вся наша прислуга проживала в двухэтажном доме во дворе и выезжала в город, согласовав это с нами. Подбирали мы ее строго, в основном это были выходцы из Испании, так же была подобрана и охрана поместья.

Сеньор Рикардо как то привез очень толкового кузнеца, они с ним не торопясь разработали механизм крепления для двух наших телег. Теперь это наш постоянный ощутимый доход. Мы делаем на заказ купцам такие вот телеги с прицепом, так же как то был заказ сделать такой прицеп к дормезу.

На ближнем лугу, что нам принадлежал, отстроили маленькую ферму, закупили живность, вся продукция на столе была с нашего подворья, чистая и натуральная. Излишки мы продавали в городе, и самое главное еженедельно отсылали падре в храм сыры, яйца, масло, молоко, в помощь обездоленным и на его уж усмотрение.

Наши луга разделяла небольшая река, но, тем не менее, туда часто заходила рыба, это вносило разнообразие в наше питание.

Но, самое главное, дом оказался с неожиданным секретом. Кабинет бывших хозяев в удаленной части здания был с запахом сырости, я еще думала, что здесь протекает крыша, и это приведет к нежелательным дополнительным расходам при ремонте. Во время же работ по дому меня тихонько отозвал сеньор Рикардо и попросил пройти в это помещение:

— Ваша светлость, посмотрите, я все проверил, крыша не течет, но запах сырости не проходит — заметил управляющий — может эту комнату закрыть и пока не ремонтировать, а летом хорошо проветрить и просушить?

— Да запах неприятный, но откуда он, и не могу понять, на мой взгляд, эта комната должна быть больше по размеру, вот эта стена почему она такая широкая.

Я подошла к одной из стен, она была внешней и стала водить рукой по старым гобеленам, а где-то еще и простукивала, и случайно надавила на какой-то выступающий слегка камень, мы услышали скрежет, через гобелен повеяло еще большей сыростью подземелья. Нашла место, где стык ткани можно было отвернуть, и перед нами предстал небольшой лаз, размером около метра в высоту. Вниз, как бы в подвал уходила лестница, но подвала в доме не было, куда вела эта лестница, стоило только догадываться. Мы с сеньором все вернули в исходное положение, закрыли кабинет, решив, что все надо расследовать не спеша.

Дальнейшее расследование показало, что мы имели в наличии подземный ход, который выходил к реке, что разделяла наши пастбища. Далее эта речка впадала в Сену, а там и до Парижа не далеко. Строителям сказали, что это помещение пока будет пустовать, так над ним протекала крыша, и оно будет сохнуть все будущее лето. Сеньор Рикардо по другую сторону перехода, возле реки, завалил вход камнями. Да так чтобы даже мысли ни у кого не возникало, что за камнями, что то есть.

Потихоньку быт налаживался, а мы, наслаждаясь покоем и тишиной. Все принимали участие в ведении хозяйства, все оберегали нашу будущую молодую маму. И вот этот день настал и нас стало больше на два крохотных человечка Антонио и Анжелик де ла Гутьеррес. Мальчик такой крупный — настоящий рыцарь, а Анжелик родилась крошечная. Совсем уже засыпая, эти деточки стояли у меня перед глазами, спасенные мной невинные души, только из-за этого стоило появиться в этом мире, и как же хорошо, что я встретила тогда Жанну на мосту в Тулузе и не прошла безразлично мимо.

Глава 14

Глава 14

Первые несколько месяцев после рождения близнецов пролетели как один день. Жанна сама кормила их грудью. Про чужую женщину — кормилицу она и слышать не хотела. Такая кроткая, милая и не конфликтная графиня становилась настоящим коршуном, когда вопрос касался её детей.

Няню выбирали долго, а пока нашли подходящую, ночи делили на части. Мы с Адорией подключились и не отходили от малышей, давая роженице восстановится.

Ну, вот минуло четыре месяца, Антонио очень настойчиво пытался ползать, а Анжелик лежала на животике, на ковре в детской и наблюдала за братиком, они были неразлучны. Стоило только одного ребенка вынести куда-то, поднимался такой крик, что впору было бежать из дома, или нужно было срочно вернуть их обратно друг другу. Оба кареглазые с длинными черными пушистыми ресницами, с красивой формой бровок, дети, казалось сошли с полотен великих художников.

Затем в доме появились няни, их нам рекомендовал падре. Он прекрасно знал своих прихожан. И его помощь была бесценна.

Итак, наши две няни, графиня Жанна, и сеньора Адория — посвятили себя этим малышам без остатка. Я же в душе ждала, когда они станут больше, что бы играть с ними и через игру обучать тому, что, на мой взгляд, будет необходимо им для выживания в такое непростое время.

Хочу напомнить про нежилое крыло дома с той самой комнатой, что была с сюрпризом, и с башней над ней. Так вот, эта часть здания была закрыта, и как мы говорили окружающим, пока малыши не вырастут, ремонту не подлежала. Ключ был только у меня и сеньора Рикардо.

В комнату, что находилась на втором этаже в башенке я заходила частенько, это было моим увлечением, моим хобби. Эта комната была для меня и ювелирная мастерская, и моя лаборатория, и художественная студия.

Кузнец и сеньор Рикардо, по моим эскизам, справили мне нужные инструменты и небольшие необходимые мне станки для ювелирного дела. А что-то я привезла из путешествия, выкупив у вдовы ювелира оборудование её мужа. Я просидела не один месяц, налаживая и оттачивая работу всей мастерской. Мы что-то доделывали, меняли, доводили до совершенства.

В комнате выложили небольшую печь, в ней я готовила модельный воск из пчелиного воска и стеарина, а стеарин в свою очередь получала из местной мыльной хозяйственной смеси и виноградного уксуса, так же выпаривая их на водяной бане.

Улучшала формулу и пропорции модельного воска, добавляла туда пудру местных красавиц, так как она была сделана из талька и даже пробовала добавить просеянную муку тонкого помола. Бесконечно делая записи рецептов. В общем, в конечном результате получила материал, который долго застывал, при этом вначале был похож на наш пластилин, и это было удобно. Я лепила модель вначале, как общий образ, согласно моим же эскизам и зарисовкам, затем на застывшем за несколько дней ювелирном воске вырезала мелкие детали будущего украшения, готовый прообраз шлифовала до зеркальной гладкости и необходимой точности.

Дизайн моих украшений был более изысканным и утонченным, чем те, что носили окружающие. Он был навеян мне воспоминаниями о тех украшениях, которые я видела, когда то в другой жизни и восхищалась ими.

Самородки, что я нашла в горах, оказались флюоритами. Для огранки минерал подходил он был мягким с широкой цветовой палитрой, а я была очень неопытным огранщиком, и тёмными зимними вечерами, а то и ночами в башенке долго горели свечи. Флюорит меня покорил своими переливами, некоторые экземпляры, найденные мною, были очень достойного, ювелирного качества. Восхищали экземпляры в тёмном, изумрудном цвете, несколько минералов было цвета танзанита, это была яркая фиалка с малиновыми переливами.

Остальные были не однотонными, подчас фиолетовая палитра переходила в бирюзу и чёрный кофе, но при этом самоцветы были удивительной чистоты. Всё, что нашла, я разобрала, классифицировала. Минералы, которые имели ювелирную ценность, огранила на своем мини станке, как же не хватало мне помощника, но доверить, и открыто показать свое производство я могла только сеньору Рикардо. Он — то иногда и помогал мне на станках, а потом, видя как это тяжело, улучшал конструкцию, придумывая всё новые и новые детали с кузнецом.