Эхо древних звёзд (СИ) - "Charmonium"

– Эй, мелочь, – сев на край кровати, Пол осторожно потормошил девчонку за плечо, – проснись.

С испуганным вскриком Лира подорвалась. Поозиравшись по сторонам, она прильнула к Полу, обхватив его маленькими ручками.

– Его же тут нет, правда?

– Тут только ты и я, мелочь, – Хэнсен бережно похлопал её по спине.

– Отца тут нет… – на выдохе пробормотала девочка.

– Ты, наверное, скучаешь… Это норм…

– Нет, – жестко перебила его Лира. – Я его ненавижу.

Хэнсен растерянно замер. Ненавидит Оттавио? Они служили вместе столько, сколько он себя помнил. Капитан Кросс был прекрасным командиром. Да, жёстким, временами – жестоким, принимавшим подчас сомнительные решения. Его боялись не-люди, о нём слагали легенды люди. Кровью и количеством убитых на полях сражений Кросс по праву заслужил называться Палачом. Но чтоб его ненавидел собственный ребёнок?

Уложив девочку спать, Хэнсен прошёл мимо своей спальни. Он встретил рассвет, качаясь в кресле с чашкой чая.

Кошмары снились Лире часто. Первые года два - слишком уж часто. Почти каждую ночь она кричала, плакала от ужаса, ища спасения, бесконечно убегая, как позже понял Хэнсен, от своего отца. Каждый раз Пол приходил к девочке, будил её, укачивал, рассказывая байки из службы. Он не выпытывал у девочки, что именно делал с ней Оттавио. Пол и так понимал. Ведь именно так кричали те, кого Кросс собственноручно пытал. Наутро маленькая Лира вновь превращалась в хмурую девочку-старушку, бубнящую про плохую погоду и преподавателей, которые делали скидку на её возраст и давали поменьше домашнего задания.

Несмотря на большое количество соседей, – Пол жил в хорошем районе – Лира так и не завела себе друзей. Хэнсен пытался выходить с ней в парк и даже подталкивал к знакомству, но ничего не вышло. Мамочки с умилением окружили её в первый раз, ведь если бы не вечно хмурое лицо, светловолосая девочка с голубыми глазами выглядела как ангелочек. Но стоило Лире заговорить, как их словно ветром сдуло.

– Так нельзя, – Пол изо всех сил старался не обращать внимания на злобные уничижительные взгляды в его сторону.

– Они, – кивнула в сторону стайки мамочек Лира, – во всём идут на поводу у своих детей. Вот так точно нельзя. Я просто высказала им своё видение воспитания.

– Тебе одиннадцать, мелочь, – Хэнсен растянулся на лавочке. – Иногда нужно выключать свою серьёзность и быть ребёнком.

– Как эти? – Лира кивнула на двух мальчишек, сражающихся на палках. – Тут надо не серьёзность, а мозги выключать. Откатиться в развитии. В эволюции.

Хэнсен лишь тихо посмеивался. Купив ей мороженое (со вкусом черники, никакого клубничного!), он с интересом наблюдал за девочкой. Разве можно с таким угрюмым лицом есть сладкое?

Раз в неделю они ходили в парк, Лире доставляло удовольствие смотреть за играющими детьми и делать едкие комментарии, особенно если кто-то начинал плакать.

– Гравитация, недоумок, – удовлетворённо кивнула девочка, глядя как мальчишка грохнулся на задницу, упав с каната.

Впрочем, Лира действительно опережала в развитии своих погодок. Так, однажды, когда Пол изрядно перебрал в баре, отмечая день космодесантников, и написал крайне нелестное письмо в Совет с описанием их родословной и указаниями кому и куда надо идти, Лира в тот же вечер взломала почту Совета и удалила все следы этого неприятного инцидента.

Хэнсен прикипел к этой странной девочке. И вот сейчас она пишет заявление, чтобы улететь на другой край космического простора, чтобы учиться с не-людьми. Лира загорелась этой академией, как только увидела рекламу в омнинете. Пол не то чтобы не одобрял, но… Он знал, что бывает, когда Лира представлялась при инопланетянах, у некоторых сама фамилия Кросс вызывала приступ бешенства. Дочь Палача. Этот ярлык невозможно оторвать, даже если Оттавио бесследно исчез лет шесть кряду. Но, может быть, именно из-за того, что она – Кросс, её и не примут?

– Лира стойкая, она справится, – пробормотал Пол, думая о том, что будет, когда девушке откажут.

– С чем справлюсь? – девушка села на свободное место рядом.

– С заявлением, конечно же! Я бы уже умер, заполняя столько информации.

– Справилась, – кивнула она. – Ответ утвердительный.

– Погоди, что? – подскочил Хэнсен.

– Заявление рассматриваются сразу же. Меня приняли.

– И что теперь? – Пол растерянно разглядывал девушку.

– Ничего, сегодня вечером вылет.

– Сегодня? – мужчине казалось, что где-то на уровне сердца разрастается дыра.

Лира кивнула. Хэнсена несколько покоробило то, как спокойно она выглядела. Неужели ей совсем не грустно? Только он чувствует нарастающую тревогу?

– Идём, нужно вещи собрать, - медленно встав, девушка направилась к выходу.

Выдохнув, Хэнсен мысленно пообещал себе, что будет держать себя в руках. Но как унять безотчётно нарастающий страх одиночества?

Лира стояла у огромного панорамного окна своей каюты, чувствуя, как каждая клеточка её тела напряжена от осознания масштаба происходящего. Космос всегда казался ей чем–то далёким, почти сказочным – бесконечной чернотой, усыпанной мерцающими точками света. Снаружи простиралась бездна: глубокая, холодная, величественная. Вдали, словно гигантский мраморный шар, висела космическая станция.

– Ого, – выдохнула Лира, сама не зная, кому адресован этот возглас: себе, пустой каюте или вселенной за окном.

Девушка провела рукой по стене, проверяя реальность происходящего. Материал под пальцами был тёплым, чуть шершавым – новейший композит, способный выдержать удар микрометеоритов.

Зенотар была настоящим чудом инженерной мысли: гигантская станция, больше похожая на город, чем на учебное заведение. Её спирали, купола и антенны тянулись во все стороны, словно она пыталась обнять весь космос. Девушка понимала, что красота – это только одна сторона медали. Другая сторона… ну, о ней Лира знала ещё до старта.

Перед глазами яркими вспышками пронеслись воспоминания.

Мрачный дом, без единого огонька в окнах, с заросшей травой лужайкой, куда её привез адвокат, и его хозяин – угрюмый высокий мужчина с широкой челюстью, заросшей многодневной щетиной. Она не произнесла ни звука с того момента, как адвокат появился на пороге дома Кроссов, сообщив, что отца признали пропавшим без вести. Других родственников не было, кроме того в завещании был указан опекун – боевой товарищ отца, Пол Хэнсен.

Хэнсен возвышался в проёме дверей, слушая объяснения адвоката, почёсывая обросшую голову. Темные отросшие кудри ниспадали на хмурый лоб, делая бывшего офицера чуть менее пугающим.

Лира с грустью размышляла о том, что отец не мог просто так назначить опекуном именно его. Скорее всего, этот страшный мужчина продолжит “особую” подготовку отца.

Как ни странно, Хэнсен выглядел удивлённым. Лира сделала шаг, заходя внутрь дома. В нос ударил запах затхлости и алкоголя. Этот человек в курсе, что существует понятие “гигиена”? Лира недовольно дёрнула носом.

Проводив её в гостевую спальню, Хэнсен ретировался. Прижавшись ухом к двери, девочка слышала, как мужчины спорили. Грозный бас Хэнсена перекрывал попытки адвоката утихомирить его и принять ситуацию.

Вздохнув, Лира расположилась на кровати, мгновенно погрузившись в сон.

На следующий день она вычистила весь дом. Хэнсен, бубня что-то недовольное про нашествие и захват территории, не мешал. Зато смешно злился, когда вылила виски.

– Маленькая захватчица! Вредительница!

Лира удивлялась тому, насколько разными они были. Отец и Хэнсен. Вояки, прошедшие огонь и воду. Вот только отец не бубнил ругательства, убегая от Лиры из дома. Честно сказать, она бы не посмела перечить отцу. Он бы уже наказал, а то и не раз. Хэнсен же легко позволял продавливать свои границы. Отказался от алкоголя, не выражался в её присутствии. Привык убирать за собой вещи.

И всё же этот сварливый медведь пустил корни в сердце маленькой девочки. Каждый раз убаюкивая её после очередного кошмара, мягко утирая слёзы, Хэнсен шептал что будет рядом. И Лира почему-то верила ему.