День гнева (СИ) - Ермакова Мария Александровна
— Догадалась, — раздался за спиной тихий голос. — Надеюсь, тебе не придёт в голову обвинять нас, гоков, в этом открытии?
Татьяна отвернулась, тяжело дыша и едва сдерживая слезы. Воспоминание о прекрасных цветах на чёрном фоне вселенской пустоты истаивало, прогоняемое только что увиденным отвратительным зрелищем.
— Когда-то это был клиир, да? — спросила она, хотя ответ ей вовсе не требовался. — Кто подверг их такой трансформации? Кто осмелился на это? Как вы можете их использовать?
— Успокойся, прошу, — усмехнулся Гру-Хак. — Иначе твой мохнатый телохранитель попытается оторвать мне голову, возникнет межрасовый конфликт и политический инцидент с Ассоциацией, а мне бы этого не хотелось! Штармы используются флотами с незапамятных времен, на данный момент их осталось совсем мало. А кто осмелился на превращение прекрасных звёздных зверей в приборы навигации — я не скажу, ибо сам не знаю. Ассоциация и наши враги используют штармы наравне с нами. Мы просто не можем отказаться от них... даже если бы мне этого хотелось!
Татьяне показалось, или в голосе Гру-Хака вдруг треснул лед? Она посмотрела на гока внимательнее. В глубине холодных глаз Второго координатора Армады отраженным от защитного кокона светом плескалось явное сожаление.
— Это не стоило трогать, — всё так же тихо сказал он. — Вообще не стоило. Даже мне, любящему изучать паразитов мироздания и подвергать их препарированию, не пришло бы в голову так изменить суть существа, более древнего, чем история моей расы! Возможно, такаи знают ответ на вопрос. Но они молчат, как, впрочем, молчат всегда и обо всём!
Он деликатно потянул Татьяну за руку прочь.
— Пойдём, Лу-Танни. Я хочу показать тебе вид с самой высокой точки под куполом. Он стоит того, чтобы его увидеть, клянусь Таманом!
Они вернулись к ксбассу, который поднял делегацию к самому потолку, где в прозрачных трубкообразных капсулах располагались некоторые командные службы научной платформы. Здесь транспортник надолго завис, позволяя гостям любоваться иллюминацией. Световые пятна внизу менялись местами, изменяли оттенок, сообщая окружающим сведения о том, информация от какой службы сейчас является наиболее необходимой для жизнедеятельности корабля. Отдельным сгустком, подобным гигантскому сердцу в пробирке, билось свечение штарма. Даже притушенное защитным куполом оно было ярким... и болезненным.
Татьяна Викторовна устало привалилась к ограждению платформы, закрыла глаза, давая им отдохнуть, слушала гул голосов и явно выделяющееся среди них глуховатое звучание транслятора Гру-Хака. Как и внутренности корабля слились в воспоминаниях в один невнятный клубок, так и слов гока она не разбирала. Поскольку ту скрыли Татьяну Викторовну массивными спинами от пронзительного взгляда экскурсовода, она даже задремала, убаюканная мерным шумом окружающей толпы и бормотанием транслятора. Провалилась в сон, как в пресловутую темноту коридоров Сан-Зара. И вдруг обнаружила себя стоящей на самой верхней надстройке ганногана, с вытянутыми перед собой руками. В горсти плескалась вода. Не вода, капля воды — большая, подвижная, меняющая форму. Она то раздваивалась, то сплетала половины, становясь единым целым. С изумлением «разглядывая» странный сон, Татьяна Викторовна поняла, что чувства тяжести и нервозности, которые полнили её ранее, покидают, уступая место другому: на Сан-Заре было что-то такое, что она могла бы определить лишь одним словом — гармония. Противоречивые ощущения были так сильны, что во сне Татьяна выронила каплю и... очнулась.
Ксбасс уже опустился вниз, готовясь покинуть рубку и вновь погрузиться в тошнотные хитросплетения коридоров.
...Капля упала на третью палубу...
— Покажите нам третью палубу! — неожиданно для самой себя воскликнула Татьяна, после чего последовала затянувшаяся пауза.
В её сознании раздалось ясное хмыканье Дуг-Кагна.
Гру-Хак медленно двинулся в сторону Татьяны Викторовны. Остановился напротив, склоняя голову то к одному плечу, то к другому.
— Мы собирались отвести вас туда под конец, — проскрипел голос из транслятора. — Откуда ты знаешь, что увидишь там?
— Не знаю! — честно сказала Татьяна. — Но мне нужно попасть на третью палубу!
Явное замешательство гока не удивило её — испугало. И что такого может быть там, на этой палубе? Это «чиёрт» дернул её за язык, не иначе!
— Хо-ро-шо, — протянул Второй координатор Армады. — У Ассоциации не будет причин упрекать нас в утаивании фактов и несоблюдении 536-дрей!
— Пленные! — неожиданно прогудел Ту-Ганн, очень внимательно прислушивавшийся к разговору. — На третьей палубе могут быть расположены блоки для заключенных!
Гок бросил короткий взгляд в его сторону. Нехороший взгляд. Вернулся к пульту управления ксбассом, и тот медленно поплыл прочь из рубки.
— Чёрт возьми! — сказала Татьяна. — Я могла бы догадаться!
— Откуда ты знаешь про третью палубу? — тихо спросил Ту-Роп. — Никто из нас не знает внутреннего устройства ганногана. Для представителей Ассоциации это первое посещение!
— Приснилось, — буркнула Татьяна Викторовна, пребывая в смятении.
Странное ощущение, появившееся во время короткого сна, возвращалось, затягивало. Оно было сродни тому, что она испытала, пролетая меж чёрных лент в уроках Крагге ди Аллиен. Оно было близко к тому, что нёс в сияющих глазах клиир, принявший облик благородного животного с планеты Земля. И оно было... Под колпаком. Как развороченный цветок из останков божественной плоти, прозываемый штармом, накрытый защитной сферой — пластичной, но слишком толстой...
Татьяна Викторовна с силой потёрла виски. Отчего-то резко заболела голова. Наверное, от переживаний!
Пока ксбасс пересекал коридоры, она, вцепившись холодными пальцами в защитный бортик, ловила себя на том, что её мутит, а ощущение враждебной защитной сферы усиливается. Ксбасс остановился, и Татьяна обнаружила себя в начале зала, не уступающего размерами рубке Сан-Зара. Гламмы были и здесь: ползали между рядами стоящими овальными боксами, отдалённо напоминающими креационные камеры. Едва увидев их, Татьяна сразу поняла, что находится внутри. Она спрыгнула с платформы, бросилась к первому же боксу и наклонилась над ним, разглядывая содержимое. Ответный взгляд лежащего внутри сатианета оказался на редкость спокойным. Словно не пленником он был здесь и не гостем, а у себя дома прилёг отдохнуть, да никак не может уснуть.
Гру-Хак бесшумно подплыл сзади. Татьяна осознала его у себя за спиной только, когда он коротко хмыкнул, привлекая её внимание.
— А что ты ожидала увидеть? — поинтересовался он. — Пленных, со следами пыток, истощённых голодом и жаждой?
— С ним всё в порядке? — уточнила Татьяна, внимательно разглядывая пленника.
Тот, в свою очередь разглядывал её. Прозрачная половина верхней части бокса позволяла сделать это без усилий. Вот взгляд сатианета остановился на Гру-Хаке, отметил его без особого интереса и поплыл дальше.
— Ты же видишь! — укорил гок. — Он в сознании, адекватен. Хочешь поговорить с ним — пожалуйста!
Подошедший к ним Ту-Ганн тоже наклонился к боксу.
— Я могу снять медицинские данные с его лечащей системы? — прогудел ту. — Если я правильно понимаю, согласно 536-дрей вы обязаны лечить пленников прежде, чем обменивать на своих?
— Мы никогда не выдаем их! — отрезал Гру-Хак. — Они погибнут как воины и вольются в Таман, ибо мы ценим своих противников, их ум, мужество и ярость в бою. Но мы не позволим им снова вернуться в ряды, ведущие бесконечный бой против нас.
— Можно на два слова? — Татьяна схватила Ту-Ганна за шерсть на локте и потащила за собой, заставила наклониться ниже. — Проведите расширенный анализ сознания пленника. Здесь что-то не то! Я чувствую. Возможно, они держат их под пси-барьером, подобным действию граэллитов. В общем, проведите все исследования, какие возможно. Гоки хитрят!
Станционный доктор внимательно посмотрел на неё.
— Я доверяю вам, Лу-Танни, — коротко сказал он. — Сделаю что смогу!
