Ольга Резниченко - Глупые игры... в Любовь
Зубы гневно чиркают друг о друга…
За долю секунды приблизился. Схватив за горло, дико сжал и в миг прибил к стенке стеллажа.
(задыхаюсь; задыхаюсь, но взглядом все еще пытаюсь разорвать своего врага)
— Ты что себе позволяешь? Думаешь, я буду с тобой играться? Сучка дранная.
— ОТПУСТИ НЕМЕДЛЕННО! — вдруг из-за спины раздался гневный приказ.
Матушка Жаклин.
Подчинился. Разжал. Рука обвисла. Шаг назад.
— Не попадайся мне больше на глаза, — уже более сдержано прорычал Доминик и пошел прочь.
Все в сборе? Матушка и мой "надзор" уже стояли рядом.
Собралось еще несколько зевак, дабы не пропустить такое чуткое представление.
Ну, ну.
— Морена, это ты так справляешься?
— Простите, — торопливо (виновато) прошептала та и тут же, схватив меня за локоть, потащила куда-то за собой.
На первый этаж. А затем, по подземному переходу, в соседнее здание.
Едва спустились в подвальные коридоры, как вдруг застыла, застыла "Надзирательница". Резкий рывок — и (все еще держа локоть) развернула меня к себе лицом.
Еще мгновение — и дикий удар, ПОЩЕЧИНА влипла мне в лицо, так что я невольно попятилась назад, тут же жадно схватившись за щеку.
— Ты что творишь, малолетка безмозглая? Думаешь, буду терпеть такое твое поведение?
Залезла на второй этаж без спроса, устроила драку…
Хотела, хотела, было, что-то ответить ей…, как вдруг мой взгляд невольно уловил незваного гостя. Буквально мгновения — и я узнала.
Доминик.
Боль, ненависть, ОТЧАЯНИЕ И ОБИДА тут же взорвались внутри. Машинально, почти неосознанно — резкий разворот и побежала в другом направлении.
Прочь. Прочь.
НЕ-НА-ВИ-ЖУ!
* * *Морена самодовольно захихикала и гордо выровнялась во весь рост.
— Беги, беги…
Но буквально короткое движение — и кто-то схватил ее за горло, локтем сдавив, душа, выдавливая остатки жизни.
Прижатая спиной к инквизитору, не могла понять, что происходит. Кто это.
Но вот, вот оно. Вот — прозрение…
Тихий, подобно шипению смерти, шепот заставил поежиться от ужаса и страха.
Мерно, холодно, с тактом и расстановкой… чеканились слова Палача.
— Е-ще раз, де Голь, тронешь ее — и я тебя разорву на КУСКИ. Ты знаешь, за мной — не станется.
Выпустил, пнул от себя, как гадкую, мерзкую вещь (так что та невольно подалась вперед, и, не удержав равновесия, шлепнулась на пол; жадно потирая рукой горло, все еще пыталась понять, что происходит).
Короткий, холодный, пренебрежительный взгляд на девушку — и Доминик пошел прочь.
Глава Двадцатая
Спустилась в какой-то подвал.
Вокруг — глухой полумрак.
Жадно притиснулась щекой к холодной, влажной, каменной стене.
Глубокий вдох — и медленно сползла вниз. Расселась на ступеньках.
Обхватила голову руками и тихо заныла. Без слез. Без истерик.
Пустой, отчаянный, смиренный стон.
Остыть. Остыть и прийти в себя. Успокоиться.
Полное уединение — идеальный вариант.
В голове по кругу вертелись мысли, воспоминания о том, что сегодня произошло.
Безумный, БОЛЬНОЙ день.
И чего, КАКОГО лешего я лезу к этому Бельетони? Зачем мне дался этот самовлюбленный, грубый, сумасшедший (на грани психических расстройств маньяка) кабЕль?
… такой же псих, как и я (глупый комментарий рассудка).
Доминик, Доминик.
Зачем?
Зачем ты забрался в мое сердце?
Зачем теперь… дышу тобой?
Зачем эти глупые, ПУСТЫЕ мечты? Надежды…
Иллюзия…
А ведь так и есть. Доминик, ты лишь — иллюзия, в красивом фантике конфета… Ядовитая конфета.
Лучше бы никогда тебя не встречала. Не слышала. Не видела. Не чувствовала…
Забыть. Забыть. ЗАБЫТЬ.
Навсегда забыть.
* * *Этот подвальчик, винный погреб, стал для меня отрадой. Убежищем.
Нет, до самого вина добраться я не смогла — слишком плотно закупорены бочки (да, да! пыталась (и не раз) пробки вытащить, но тщетно: да не будь я — Жо, если бы бросила без боя такое добро пропадать… эх, малолетняя алкоголичка… ну, ну). Но, не смотря на данный грустный факт (горькая дразнилка), это место — прекрасно.
Уединение, тишина, покой. Никто не надоедает, не достает. Не причитает, не поучает, не воспитывает.
А если бы и захотели меня найти…. чтобы дать взбучку, то все равно не догадаются, где я.
Ах, да. За те два прокола (и как это мне не влетело за швыряние книги?) меня наказали. Теперь каждый вечер, с пяти вечера и до самого ужина вынуждена торчать в теплице: огурчики, помидорчики, капусточка.
Нет бы коноплю, а они на такой ширпотреб усилия тратят!
Шучу, шучу. Не до такой же степени… я укатилась вниз.
Хотя, может, депрессию в самый раз эдаким и "задурманить".
Асканио не звонил, не писал и даже не "выстукивал по трубам". Полный ноль. Вне зоны доступа.
Бельетони. Как и просил, я обходила его стороной.
За обедом сдерживалась от больной привычки доставать взглядом. Да и боль, обида… стала еще больше, рьяней, чем раньше.
Ведь тогда еще тлела надежда. А теперь — она сменилась… озлобленностью (хотелось сказать ненавистью, но не знаю, не знаю, можно ли ненавидеть любя?)
Любя. Ха! Размечтался. Запрет нынче на это слово.
С глаз — долой, из сердца — вон.
Вот так и живем. Живем… или существуем?
Не знаю. Не знаю, что и сказать. Отныне в его сторону лезет лишь брань. Больная, отчаянная, злобная брань.
Амели. Прекрасная девушка. Хорошая подруга, но только сил… да и желания открывать кому-либо душу у меня не было. На том и покончили.
Виттория не приезжала.
Я была одна.
Благо, Морена перестала доставать. Нет, как надзиратель она выплясывала вовсю, но вот яд… уже сдерживала в своих железах, не прыская на меня.
Хотя… не боюсь. НЕ БОЮСЬ ЕЕ!
И, вообще, повезло этой мымре, ой как повезло! что Доминик явился тогда вовремя — иначе бы все узнали бы, кто круче: заносчивая вампирша или съехавшая с катушек Жо.
(право, знаю, что шансы мои в том бою были бы слишком малы, но почему бы не польстить своему самолюбию, да не поуповать на безоговорочную победу? а?)
Время, время…. как же ты медленно ползешь. Прошла только неделя, а чувство — будто год.
Но держу, держу еще хвост пистолетом!
