Нечаянный подарок богов (СИ) - Астрова Анна

— Тогда откуда ты? — уже спокойно и деловито спросила она. — Одежда у тебя странная и шолод ты не знаешь, как одевать.

«Шолод? Это еще что?» — мысленно взвыла я, хотя думать сейчас надо было не об этом.

«Откуда? Откуда? Что сказать? Что будет, если она не поверит?» — метались в голове панические мысли.

— А ты никому не скажешь? — понизив голос до заговорщицкого шепота, спросила я, чтобы выгадать лишние секунды на раздумья.

Глаза девчонки вспыхнули. Сколько ей все-таки лет? Четырнадцать? Пятнадцать? Шестнадцать? Очень уж наивная и доверчивая…

— Никому! — горячо воскликнула она. — Клянусь эльфийской богиней!

Я удивилась. Девчонка вроде бы человек — острых ушей и в помине нет — почему тогда клянется эльфийской богиней? И что это за богиня вообще?

В клятву особо не поверила. Это же девчонка: расскажет по большому секрету своей закадычной подружке, та — своей… Не пройдет и пары дней, как «секрет» будет известен всей деревне и окрестностям.

«Что же сказать? Что придумать?» — мысли метались в голове, как перепуганные тараканы. Когда смятение достигло апогея, я выпалила:

— Я не помню, откуда я.

— Что-о-о?

Сказать, что девчонка удивилась — значит, ничего не сказать. По ее лицу было видно, что она ожидала чего угодно, только не этого. Не смотрели они здесь бразильских сериалов.

— Совсем ничего не помню, — состряпав как можно более жалостливую гримаску, тихо сказала я. — Очнулась, а вокруг деревня сгоревшая. Ничего не помню, и голова болит.

Для наглядности я чуть отвела челку, показывая ссадину на лбу. Ссадина была убедительная: содранная до крови кожа и фиолетово-желтый синяк. Только поставила я ее не в деревне, а пока мы с Лаем пробирались через лес. От слабости я тогда часто спотыкалась и в один прекрасный момент, споткнувшись в очередной раз, подалась носом вперед и врезалась в очередное поваленное дерево. Хорошо хоть глаз уцелел.

Варналия внимательно изучила синяк. Испуганно-сочувствующего выражения, которое я ожидала увидеть, на ее лице не появилось. Девушка свела золотистые бровки и задумчиво пожевала губами, совсем как ее отец.

— Ты все-все забыла?

— Ну, не все. Как меня зовут — помню. Как умываться — помню… А вот остальное — все незнакомое.

— Хм-м-м… — протянула девчонка. Сердце мое замерло. Что скажет? Поверит? Или отца позовет? Йейнирден меня, скорее всего, не выдаст, но лишним вопросам точно не обрадуется.

Молчание затягивалось, и я не выдержала:

— Кстати, меня зовут Даша. А тебя как?

Я прекрасно знала, как ее зовут — Йейнирден упомянул — но надо было поскорее отвлечь ее от раздумий, пока она не додумалась до чего-нибудь слишком умного и для меня опасного.

— Варналия, — представилась девушка и зачем-то добавила. — Это папа придумал.

«Странное имя», — подумала я. — «Хотя Йейнирден не лучше».

— А тебя всегда так называют? Короткого имени нет? Варя или Ния? — спросила я. — У меня вот «Даша» — короткое имя. Полностью будет «Дарья», но коротким удобнее.

Удивительно, но девушка смутилась так, словно я спросила, с кем она целовалась на сеновале.

— Н-нет… — тихо проговорила она. — Папа не разрешает.

Мне оставалось только глазами хлопать, понимая, что определенно чего-то не понимаю.

— Почему? — только и смогла спросить.

Девушка смутилась еще больше.

— Так он же тролль, — еле слышно прошептала она, избегая смотреть на меня. — А у них с этим строго. Коротким именем только самые-самые близкие звать могут.

«Тролль. Вот, значит как».

А ведь не похож. Рост высокий — ерунда, в нашем мире тоже великаны есть. Лучше б он зеленой кожей, торчащими зубами или заостренными ушами обзавелся, чтобы бедные, незадачливые попаданки с ходу могли понять, кто перед ними.

От таких мыслей захотелось побиться головой о стену.

— Ты не подумай, — торопливо (должно быть что-то отразилось на моем лице) забормотала девушка, будто опасаясь, что я сейчас закричу и брошусь бежать прочь. — Папа давно здесь живет, он больше не воюет… Даже с иртадасами почти не занимается…

Она явно оправдывалась и выглядела при этом такой виноватой и несчастной, что сердце защемило. Интуиция подсказывала, что я случайно задела самую больную мозоль. Впрочем, если судить по рассказу Лая, так оно и было:

— Не переживай так, — как можно мягче перебила девушку. — Он мне очень помог и меня совсем не волнует, что он тролль.

Девчонка просияла, словно ей звезду с неба подарили. На самом деле, очень хотелось спросить, что такого страшного в троллях и почему она так переживает по этому поводу, но язык не повернулся.

— И ты не против, что я тебе помогать буду? — уже смелее спросила Варналия. — Ну… я ведь тоже наполовину тролль…

— Нет, конечно, — улыбнулась я. — К тому же ты дочка хозяина, а я просто долг отрабатывать буду, так что это мне следует спросить: ты не против?

Варналия удивленно моргнула, а потом залилась веселым смехом.

— Давай, помогу тебе одеться, — улыбаясь, сказала она.

Уже через пару минут я поняла, что без нее ни за что бы не справилась. Одежда была очень простая, но ее оказалось, на мой взгляд, слишком много: панталоны, штанишки, юбка, еще одна юбка, просторная рубашка из тонкой ткани, плотная рубашка, несколько поясов, что-то вроде пиджака, что-то вроде жилетки… И всю ее следовало одевать в определенном порядке. Из всего разнообразия я справилась бы, пожалуй, только с носками — и то только потому, что их была всего одна пара.

Когда мы закончили, я стала неповоротливой, как тюлень на лежбище. Мне даже руку выше головы было не поднять, максимум на уровень плеча — настоящая пытка.

— Вы всегда так ходите? — морщась от непривычных ощущений, спросила я.

— Конечно, — кивнула Варналия, придирчиво осматривая результат своих трудов.

Я пригляделась: девушка была одета почти так же, разве что украшений побольше, да ткани побогаче и поновее.

— А не тяжело? Двигаться ведь неудобно.

— Что тут тяжелого — это же только ткань, а не доспехи. Зато тепло. Это на юге носят мало одежды, а у нас так нельзя — заболеешь.

— Ну да, наверно, — неохотно признала ее правоту, с тоской вспоминая собственный шкаф, забитый одеждой до состояния «необходим шкафчик побольше». — Но все равно неудобно.

Я прошлась до окна, честно пытаясь привыкнуть к незнакомой одежде. Это оказалось сложнее, чем могло показаться: грубая, колючая ткань, толстые швы в самых неожиданных местах, метры материала, путающиеся в ногах.

«Как я буду в этом работать?» — озадачилась. — «Это же невозможно в принципе!»

Еще хорошо, что зеркала не было: подозреваю, что настроения собственный вид мне бы не прибавил. Но любопытно, конечно…

— Пойдем, а то папа ругаться будет, — напомнила Варналия.

Я кивнула — если папа, то конечно. Но, честно говоря, сейчас меня больше волновала злосчастная одежда, а не Йейнирден, который, несмотря на нечеловеческую природу и пугающую внешность, показался вполне вменяемым.

Словно прочитав мои мысли, Варналия сказала:

— Папа кричал на тебя, но ты не бойся. Это он из-за Лая такой, — девушка тихонько хихикнула, прикрыв ладошкой рот. — Давно знает, что ему верить нельзя, но каждый раз попадается. Мама Лая страсть как не любит, говорит, чтобы папа его на порог не пускал, но папа говорит, что так нельзя. Лай его от смерти спас.

«Интересно, как это произошло?» — удивилась я, но спрашивать не стала.

Вдруг вспомнилось, что Лай рассказывал о гоулинах и троллях.

«Разве они не должны быть врагами? Что это за история про спасение? Странно…» — задумалась я.

— А мне Лай нравится, — чуть покраснев, призналась Варналия. — Он очень интересно всегда рассказывает о своих путешествиях! Жаль, что так скоро уехал… Обычно он пару седьмиц у нас живет, но в этот раз торопился: сказал, что нашел редкое животное и хочет отвезти его магам, они за него много заплатят.

Словно острая игла, понимание пронзило сердце: «Рокси! Господи! Как я могла о нем забыть?!»