Черный Волк, Белый Ворон (СИ) - Стинг Ксения

И танцы продолжаются, Веду передают из рук в руки. Кто-то из парней громко шутит, кто-то тяжело дышит, готовясь потерять сознание в это же мгновение. Девушка недовольно щурит глаза, жалея, что согласилась на это. Влада она хотя бы знала, и он не пытался на нее навалиться всем весом.

Незнакомцы же все, как на подбор, были выпившими и неприятными. Особенно последний, из-за которого Веда не дышала больше минуты, так дурно от него пахло. А потом он и вовсе перекинул ее следующему парню, как какой-то мешок с зерном.

Травница зацепилась носком за выступающий корень и, если бы не подхватившие ее руки, она бы развалилась на влажной, истоптанной ногами траве. Влад прижал девушку к себе, недобро глядя на швырнувшего ее парня, но ворчание снизу отвлекло его. Ведеслава наконец-то выпрямилась, переставая дышать Охотнику в нижние ребра, и мужская ладонь с лопаток самостоятельно соскользнула на талию. Пальцы правой руки коснулись выступающей линии шрама, неосознанно огладили, жалея нежную кожу. Ведеслава вздрогнула, замерла, зрачки в ее глазах пугающе сузились. Руки уперлись в мужскую грудь, и она оттолкнула Влада от себя, выходя из танцующего круга.

Девушка уходила прочь размашистым шагом, под ноги не смотрела, спотыкаясь о земляные холмики и пучки травы. Шрам отдавал болью и странным жжением, хотелось взять нож и срезать его, лишь бы он не напоминал о себе. Вместе со шрамом проснулись и все воспоминания из прошлого, сдавившие с силой горло и обвившие душу. Позади гремела музыка, слышалось неразборчивое пение. Кто-то затянул песню, кажется, это был один из братьев с гуслями, остальные охотно подхватили. Возможно, и Влад тоже.

Чем дальше Веда уходила от поляны, тем прохладнее и свежее становился воздух. Тишина приятно обливала слух, перебивая отдаляющиеся крики. Девушка глубоко вздохнула несколько раз, дрожь в теле стала менее ощутимой, практически пропала, а босые ступни ощутили влажную землю и холодное прикосновение воды. Она и не заметила, как дошла до неширокой реки, до противоположного берега было не больше восьми саженей.

Течения практически не было, вода неторопливо текла куда-то вправо. По бокам от удобного спуска росли кувшинки с белыми лилиями. На одной из кувшинок сидела большая, зелёная лягушка, выпученными глазами следящая за девушкой. Стоило Веде сделать шаг вглубь реки, лягушка тревожно квакнула, скрываясь под водой.

Травница не стала снимать рубаху, прошлой ночью её умудрились потревожить в пустом лесу, и сегодня на одиночество она не рассчитывала. Потом придется идти в деревню в мокром, но это она переживет. Зашла еще глубже, оттолкнулась ногами и сделала несколько гребков, выплывая на середину реки. Веда улыбнулась сама себе, переворачиваясь на спину, замерла, вглядываясь в россыпь звезд на ясном, ночном небе.

Ни русалок, ни водяных, ни других речных тварей она не боялась, мирно покачиваясь на водной глади, слушала шелест воды. Прикрыла глаза, довольствуясь тем спокойствием, что у неё сейчас было. Зря она пошла на Купальницу, знала, чем обернётся этот вечер, но поверила, что прошлое осталось в прошлом. Пусть Влад веселился бы, а она только настроение ему испортила.

А может и не испортила, может он сейчас веселится, будто и не было танца у костра и её ухода. Веда лежала в воде и думала обо всём, что случилось и случалось в её жизни. У берега вновь квакнула и скрылась под водой лягушка, которую вспугнула травница. Она сменила положение, чтобы рассмотреть пришедшего. По пояс в воде в серебряном свете луны стоял Владислав. Рубашку он благоразумно оставил на берегу рядом с её венком, но штаны снимать не стал.

Веда видела его серьёзное лицо и губы, дрогнувшие в легкой улыбке. Охотник встряхнул волосами, убирая их со лба, вдохнул побольше воздуха и нырнул, поднимая волны и брызги. Где-то на глубине водяной похлопал бы ему в свои скользкие ласты, если бы не боялся быть проткнутым заговорённым мечом.

— Прости меня, — он всплыл неподалёку от девушки. — Я не должен был…

— Великодушный Ворон, надо же, — перебила Веда, сама не зная, зачем грубит ему. — Не ожидала.

Она сделала рукой пару гребков, увеличивая между ними расстояние.

— Я не понимаю тебя, Ведеслава, — качает головой парень. — Иногда ты улыбаешься, даже разговариваешь со мной. А потом смотришь так, что никакой оберег от твоего сглаза не спасёт меня. В чём причина?

— Ты Ворон, — резко выплюнула Веда, сжимая до боли кулаки под водой. — Этого достаточно. Захочешь переубедить, не выйдет.

Травница отвернулась, поджимая губы. "Он Ворон. Он Ворон. Он Ворон," повторяла она сама себе. Никто не верит Воронам. Вороны — убийцы, безжалостные убийцы. Длинный шрам вновь обдало жаром. Горло сдавливали противоречивые мысли и эмоции. Захотелось закричать, вернуться в свой дом, продолжить собирать травы и делать отвары, снова быть одинокой…

— Постой, Веда, — его пальцы вновь мазнули по её руке, но не схватили.

— Не трогай! — рявкнула она, и Влад заметил, как опасно блеснули её глаза.

Девушка выскочила из воды и побежала. Сама не знала, куда она бежит. Просто неслась вперёд, спотыкалась, больно билась пальцами о камни, колола ступни о веточки. И рыдала. Тихо рыдала. Она долго глушила все свои эмоции за маской холода и безразличия, но Влад своим прикосновением к шраму снял с них оковы. Она бежала так же быстро, как и в тот день, когда получила отметину во всю спину. Хватала ртом воздух, который драл горло, текущие по щекам слезы прокладывали солёные дорожки. Она так и бежала, пока не врезалась в чьё-то тело. Налетела с размаху, другого бы сбила с ног, но этот устоял, лишь слегка покачнулся. Веда отпрянула так же быстро, как и бежала. Залитые слезами глаза плохо позволяли рассмотреть незнакомца. Но по едкой, неприятной улыбке и хмельному запаху она узнала в нём парня, практически швырнувшего её во время хоровода. Неприятная встреча.

— Заблудилась, красавица? — пьяно тянет слова парень, и Ведеслава чувствует опасность, начиная медленно отступать.

— Нет, — говорит она, продолжая отходить.

Девушка не уверена, бежала ли она точно к костру, или свернула куда-то. Прислушалась. Возгласы людей были левее, намного левее, а она одна в лесу с незнакомцем. Раньше Веда и не подумала бы пугать его, она была сильнее. Раньше, но не сейчас. Сейчас она слабая девушка с острым языком, который не всегда получается сдержать. Ей бы помалкивать, глядишь, парень потеряет к ней интерес и уйдёт. Но он не уходил. Стал рассматривать её, голые ноги, плотную, мокрую ткань рубахи, липшую к телу. Следил за каплями воды, стекающими с шеи на ключицу, а потом теряющимися под одеждой около груди.

Веда хотела вновь побежать, но осеклась. "От хищников не бегут", говорила бабушка, "им нравится охота". И девушка осталась на месте, медленно ступая в сторону звуков ночного веселья.

— Плясала ты недурно. Сразу тебя заметил, понравилась ты мне. Глаза красивые, — покачнулся парень, а Веда не смогла сдержаться и скривилась. Второй раз за этот вечер её глаза называли красивыми, но если от Макара это звучало приятно, то от протяжных речей незнакомца хотелось удавиться. Он сделал несколько широких шагов к девушке, она не успела среагировать, прижимаясь спиной к шершавому стволу дерева. Кора впивалась в кожу, царапала, а травница замерла, не зная, что делать дальше. — Знаешь, что Купальницу ещё ночью любви кличут?

Незнакомец обеими руками схватил Ведеславу за запястья, больно сдавил кожу до синяков. Она постаралась вырваться из хватки, но ничего не вышло, проклятая слабость. Теперь она в плену чужих неприятно ледяных рук, чувствует зловонное дыхание мочкой уха и шеей. Её вновь трясёт, но тело не слушается, охваченное страхом и паникой. Она пытается закричать, но звуки лишь мычанием вырываются изо рта, который зажали ладонью.

Его вторая рука тронула холодную кожу бёдер, медленно поднимаясь выше. Парень никуда не торопился, даже не думал ускориться, наслаждаясь моментом.