По следам обречённых душ (СИ) - "CathrineWynnight"
— Хочешь послушать о моём прошлом? — хмыкнул он и повернул голову к Ингет.
Сопротивленка несколько неуверенно кивнула и сложила голову на руки. В памяти Эпкальма снова вспыхло пламя, истеричные крики людей, взошёл парад планет на небосвод и замелькали тёмные фигуры. В эту дверь он старался не возвращаться. О той ночи вспоминать не просто больно или неприятно, а невыносимо.
— Ну, с чего б начать, раз уж мы взялись откровенничать. Я был старшим сыном в семье. Моя мать всегда отдавала предпочтение младшему брату, а меня на дух не переносила. Корила за все беды в её жизни, могла и побить, если настроение было совсем скверным. Отец пытался меня как-то защищать, но и сам не так уж и тянулся ко мне. Я не чествовал от него любви, но он проявлял ко мне доброту и относился мягче, чем мать. Если позволяло время — учил пользоваться силой и даже мог потрепать по голове за успехи. Тем не менее, почти всё девство я был одинок, — Аноильтенс пожал губами, когда почувствовал лёгкий укол в ребра. То была печаль, которую даже гнать не пришлось, она отступила сама. — Пока не встретил женщину. Точнее это нашла меня. Она подошла ко мне и завела разговор, спросила, почему я грустный и сижу в поле один. Я ответил только то, что родителям в общем-то плевать. С тех пор мы с ней стали видеться всё чаще. Для шестилетнего меня, она стала настоящим спасением — матерью, которая дарила любовь без тени сомнения и уделяла почти всё свободное время. Я боялся, что она отдалится от меня, когда у неё родится ребёнок, но даже после она продолжала проводить со мной много времени. Когда её дочь родилась, к нашей небольшой компании присоединился и отец девочки. Мы пили чай, ходили на пикники, играли и читали. В общем они дали мне всё то, чего я не получал от своих родителей. Но и это счастье длилось недолго.
Мне было девять в день, когда на небе проявился парад планет. Днём мы любовались этим зрелищем, а уже ночью на сайд напал Итенедонимус со своими прихвостнями. Те люди собирались бежать из Зазавесья в тот день, а я хотел им помочь, но все сложилось совсем иначе. На них напали. Я не знаю, что случилось дальше, меня кто-то вырубил в суматохе. Очнулся, когда уже всё закончилось. Побежал в их дом — там было пусто. Мне стало страшно и тревожно, тогда я бросился к своему, но на его месте осталось пепелище. Среди обугленных досок, я увидел тела. Моя семья была мертва. В тот день я снова почувствовал, что остался совсем один. От страха одиночества, просидел там до самого утра. Чтобы не сойти с ума, я как мантру повторял для себя имя той женщины. Тогда же меня нашёл Глорас и забрал в ещё только зарождающееся сопротивление. Вот и вся история, — выдохнув, Эпкальм ощутил, как с груди точно свалился тяжёлый камень.
Прежде он ни с кем не говорил о прошлом, считал это излишним напоминанием об утраченном. Однако, в этот миг ощутил лёгкость.
— А с братом ты общался?
— Очень мало, мать держала нас друг от друга на расстоянии. Можно сказать, что мы виделись только за обеденным столом.
— Как ты можешь рассказывать об этом так спокойно? — ужаснулась Ингет. Её лицо стало беспокойным, шокированным, печальным. Она стискивала траву от нервного напряжения.
Эпкальм слегка улыбнулся, но больше не стал смотреть на небосвод. Он посмотрел на Хактес и протянул руку к её лицу. Подцепил пальцем одинокую слезинку и смахнул её, растерев пальцами.
— Потому что это уже прошло, Ингет. Всю боль, что я пережил тогда, осталась в прошлом. Мне незачем волочить её в настоящее или будущее. Мы можем грустить о прошлом и вспоминать о нём, но нельзя всю жизнь из-за него убиваться. Наши жизни и без того коротки, чтобы тратить их на такую бессмыслицу.
Шмыгнув, Ингет заворожённо продолжила смотреть на Эпкальма, пока осторожно не взяла его за руку и бережно стиснула. В её взгляде читалась явная благодарность и лёгкое восхищение, которые придавали выражению лица некоего блеска. Точно луна отражалась на водяной глади.
Комментарий к Глава 38. Памятное пепелище
Как прошло путешествие, мироходец? Пришли весточку о своих приключениях(๑˃ᴗ˂)ﻭ
========== Глава 39. Прикованный к земле прошлого. Часть 1 ==========
Сайд «Торговцев»,таберн «Одинокий путник»
— Ну и какого тёмного вы опять припёрлись? — Элисар гневно улыбался и старался сохранять доброжелательный вид. Бармен протирал тряпкой стакан и прожигал взглядом заглянувших уже в третий раз за последние несколько недель друзей.
Флатэс уже подумал, что Ингелео запустит в него стаканом, однако это заставило его расплыться в ехидной улыбке и нагло усесться на высокий стул.
— Если я скажу, что соскучился, ты сменишь гнев на милость, родной? — откровенно насмехаясь, выдал Игнэйр. — Но если говорить честно, то мне просто очень нравится ваш официант. Минс, привет! Как ты тут?
Пробегающий с подносом парнишка, растеряно махнул рукой и поторопился к столику посетителей.
Лания и Лаура прыснули со смеху и уселись рядом. Ингелео неотрывно следил за ними, продолжая убийственно лыбиться.
— А если ещё честнее, то ты меня подкупил своим хорошим поведением, вот и не могу никак налюбоваться.
— У тебя, кажется, лицо сейчас сведёт, — спокойно выдала Лания, обращаясь к бармену.
— А нам говорили, что у вас отменное обслуживание, поставлю Эльтену минус. Хотя запишу пока что карандашом, всё зависит от тебя, — подхватила Лаура. — Так что плесни-ка нам по кружке дольта.
— Тебрарум вас за задницу, конечно, сейчас всё будет, — закипая от гнева, выдал Ингелео и достал три деревянных стакана с резными изображениями.
В таберне разливалась заводная мелодия с импровизированной сцены, где выступали музыканты с инструментами похожими на лютни, аккордеоны и клавишные пианино с натянутыми поверх струнами. По обыкновению, раздавался приятный запах мяса и запечённой картошки, ароматных супов из томатов и солёных закусок. В отличии от более известных табернов, «Одинокий путник» являлся сравнительно небольшим заведением, но содержался в чистоте. Не смотря на габариты, он спокойно вмещал в себя с три десятка людей. Столики имелись, как открытые, так и ограждённые; у вторых деревянные перегородки могли похвастаться встроенными витражами в виде картин. Люкспили заполняли помещение светом, а благодаря этому стекла отбрасывали переливающиеся цветные фигуры. Лазурные цветы в горшках размещались на стенах рядом с картинными. У барной стойки переливались небольшие люкспили, что отбрасывали радужное свечение. Что нравилось Флатэсу больше всего, так это мебель из тёмного дерева, которая, на его взгляд, придавала лаконичности и добавляла в атмосферу чего-то особенно уютного.
Ингелео поставил перед друзьями дольт и перестал улыбаться всего на мгновение, одарив Игнэйра недовольным взглядом.
— Но, но! Не крючься мне тут, на чай не оставлю, — хмыкнул Флатэс.
Смутьян ничего не ответил, махнул на него рукой и стрельнул глазами в сторону Лании, а после чего вопросительно качнул головой. Игнэйр отрицательно помотал в ответ, давая понять, что новых припадков и ран у неё не появилось.
Пока подруги отвлеклись на разговор между собой, огненный парень решил воспользоваться моментом и поговорить со старым другом. Он чуть навалился на стойку и подался вперёд.
— Слушай, Инги, ты на время каникул махнёшь к себе или останешься здесь?
Ингелео пожал плечами и принялся натирать гладкую поверхность стола. Вид у него стал удручённым.
— Думаю остаться, дома мне делать нечего. Но не хотелось бы Злыдня ещё дольше оставлять на отца, — выдохнул Элисар.
Флатэс обрадовался услышанному и продолжил заговорщическим тоном:
— Так бери Злыдня с собой и давай ко мне до начала следующего семестра.
Заслышав предложение Игнэйра, Ингелео застыл на месте и резко перевёл на него взгляд. Он старательно изучал друга, точно старался найти тень насмешки и понять, не пытаются ли с ним сыграть злую шутку. Потребовалось несколько минут, прежде чем смутьян хохотнул и гаденько улыбнулся. Флатэс уже успел пожалеть, что предложил тому провести каникулы у себя дома.
