Дж. Уорд - Возрожденный любовник
– Ты собираешься убить его?
– Нет, но я собираюсь предоставить Братству возможность сделать это. Оружие, из которого стреляли в Рофа – это винтовка с дальним прицелом – не то оружие, которое используется в битве в обычную ночь. Если, конечно, они не уничтожили его. Если я сумею его отыскать, и мы сможем доказать, что покушение совершили они, то все пойдет своим чередом.
Добрые глаза, подумала Лейла... у мужчины был очень добрый взгляд, когда он смотрел на нее. Но на самом деле, он был врагом ее Короля.
Лейла почувствовала, как кивнула головой.
– Я помогу тебе. Я сделаю все, что смогу... и никому не скажу ни слова.
Женщина подошла ближе и положила удивительно нежную руку Лейле на плечо.
– Мне не нравится ставить тебя в такое положение. Война – дело уродливое и грязное, и ее конек – причинять боль хорошим людям, вроде тебя. Я чувствую, как происходящее разрывает тебя на части, и мне очень жаль, что приходится просить тебя лгать.
Это было необычно для симпата – проявлять беспокойство, но внутренний конфликт Лейлы не был связан с ложью Братству. Он был связан с воином, которого она поможет убить.– Кор использовал меня, – сказала она, словно пытаясь убедить себя в этом.
– Он очень опасен. Тебе повезло уйти от него живой.
– Я сделаю все, что нужно. – Она посмотрела на Хекс. – Когда мы отправляемся?
– Прямо сейчас. Если у тебя есть такая возможность.
Лейла призвала все свои внутренние силы. Затем кивнула.
– Позволь мне взять свое пальто.
Глава 65
Несколько часов спустя, сидя за своим столом в Безопасном Месте и отвечая на звонок сотового, Марисса не могла сдержать улыбку.
– Это снова ты.
– Когда ты вернешься домой? – пророкотал на другом конце провода бостонский акцент Бутча. Хриплый. Как всегда.
Она посмотрела на часы с мыслью о том, как же быстро прошла ночь. Впрочем, на работе всегда так. Марисса приходила сюда, как только солнце садилось за горизонт, а когда утренний свет неожиданно начинал собираться на востоке, она возвращалась обратно в особняк.
В объятья своего мужчины.
Рутинной такую работу не назовешь.
– Минут через сорок пять?
– Ты можешь сделать это прямо сейчас…
Он растягивал эти слова, вкладывая совершенно иной смысл, нежели простое «возвращение домой».
– Бутч…
– Я сегодня даже с постели не вставал.
Она закусила губу, представив его голым на простынях, которые были в полном беспорядке, когда она уходила.
– Да?
– Ммм, да. – Он тянул этот один слог, пока у него не перехватило дыхание. – Я думаю о тебе...
Его голос был таким глубоким, таким чувственным, и Марисса точно знала, что он делал с собой в этот момент. На мгновение закрыв глаза, она предалась любованию этим прекрасным мысленным образом.
– Марисса... Возвращайся домой...
Взяв себя в руки, она вырвалась из сетей, в которые он заманивал ее.
– Я не могу уйти прямо сейчас. Но скоро начну собираться, как насчет этого?
– Отлично. – Она слышала улыбку в его голосе. – Я буду ждать тебя… и послушай, шутки в сторону, оставайся сколько посчитаешь нужным. Просто загляни в нашу спальню перед Последней Трапезой. Я приготовил для тебя незабываемый аперитив.
– Ты и так сам по себе незабываем.
– Вот это моя девочка. Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
Она закончила разговор, а на лице так и осталась царить широченная счастливая улыбка. Ее супруг был мужчиной традиционного воспитания, «старой школы», как он сам это называл, со всеми предубеждениями, входящими в состав подобного психологического набора: женщины никогда и ни за что не должны платить, открывать себе двери, заправлять автомобили, ходить по грязи, носить что-то большее чем то, что могло поместиться в коробку для сэндвича... и так далее по списку. Но он никогда не мешал ее работе. Никогда. Этой частью своей жизни Марисса руководила сама, и Бутч никогда не жаловался на то, до которого часа и сколько она работала, и какому стрессу подвергалась.
Одна из многих причин, по которым она обожала Бутча. Женщины и дети, которые вынужденно покинули свои дома и оставались здесь, в Безопасном месте, образовывали своего рода семью, во главе которой она стояла: она руководила объектом, персоналом, программами, ресурсами и, самое главное, всем и всеми, кто находился под его крышей. И она любила свою работу. Когда Роф разрешил ей заниматься этим благотворительным проектом, она чуть было не дала задний ход, но была так рада, что в итоге смогла побороть свой страх.
– Марисса?
Подняв глаза, она увидела в дверях своего кабинета одну из новых консультантов.
– Привет. Как наша группа сегодня?
– Очень хорошо. Я подготовлю отчет в течение часа, сразу после того, как мы закончим печенье на кухне. Не хочу Вас отрывать, но прибыл курьер с доставкой.
– В самом деле? – Она нахмурилась и посмотрела на календарь на стене. – У нас на сегодня ничего не запланировано.
– Я знаю, поэтому не стала открывать дверь. Он сказал, что вы с ним знакомы, но свое имя не назвал. Может быть, надо позвонить Братству?
– Как он выглядит?
Женщина подняла руку вверх над головой.
– Очень высокий. Большой. У него темные волосы и белая прядь впереди.
Марисса вскочила так быстро, что кресло позади нее упало на пол.
– Тормент? Он жив?
– Прошу прощения?
– Я разберусь с этим. Все нормально, ты можешь вернуться на кухню.
Марисса вылетела из кабинета и сбежала по лестнице. Остановившись у главного входа, она проверила монитор камеры безопасности, который установил Ви, а затем сразу же распахнула двери.
Она бросилась к Брату, не задумываясь:
– О Боже, где же ты был! Ты пропадал несколько ночей!
– Не совсем так. – Он нежно обнял ее в ответ. – Мне надо было решить одно дело. Но теперь все в порядке.
Она отступила назад, но все еще держалась руками за его мощные бицепсы.
– У тебя все хорошо?
Все в доме знали, что Осень прошла через жаждущий период, и Марисса могла себе представить, как ему было трудно. И она надеялась, как и все остальные, что растущая симпатия между Братом и тихой падшей аристократкой исцелит его. Но вместо этого, он исчез сразу после того, как фертильный период Осени завершился, а сама она уехала из особняка.
Явно не счастливый конец истории.
– Слушай, насколько я знаю, вы принимаете пожертвования, так ведь? – спросил он.
Понимая, что Тормент не собирается отвечать на ее вопрос о его состоянии, Марисса не стала настаивать.
