Дж. Уорд - Возрожденный любовник
– Чушь собачья. Ты влюблена в меня. – Он повернулся к ней лицом и поднял ладонь, чтобы не дать сказать. – Не надо отрицать… ты говоришь мне это во сне каждый день. Давай определимся с диагнозом. Тебе явно нравится наказывать себя. И ты прекрасно знаешь, я с тобой лишь для того, чтобы вытащить Велси из Небытия. Так что в твоем понимании я очень подхожу на роль…
– Убирайся, – рявкнула она. – Убирайся вон.
– Что, не хочешь, чтобы я остался, и таким образом, причинить себе очередную порцию боли?
– Ты ублюдок.
– Ты все поняла правильно. Я использовал тебя, и ты единственная, кому это на руку – Бог свидетель, меня это ни к чему не привело. Хорошая новость: все это, – он указал пальцем на нее, затем на себя – дает тебе потрясающее оправдание для того, чтобы мучить себя и дальше – О, даже не трать время на возражения. Тот симпат был твоей виной. Я тоже твоя вина. Мир жесток тоже по твоей вине, и все потому, что тебе нравится чувствовать себя жертвой – в этом ты вся.
– Убирайся! – закричала она.
– Знаешь, это твое возмущение немного трудно принять всерьез, учитывая, что последние двенадцать часов ты провела в страданиях…
– Убирайся!
– … которых могла избежать.
Она бросила в него первое, что было в пределах досягаемости – банкой с элем. Но у него были отличные рефлексы – он просто поймал ее своей большой рукой... а потом отнес и поставил обратно на столик на колесиках.
– Ты должна признать, что ты мазохистка. – Тор поставил банку на стол с нарочитой аккуратностью, как будто искушая кинуть ее в него снова. – И в последнее время я был твоим наркотиком. Но я больше не буду в этом участвовать... и ты тоже, по крайней мере, не со мной. Это дерьмо между нами... оно вредно для меня. Для тебя. И это все, что между нами есть. И все, что было между нами с самого начала. – Он выругался тихо и грязно. – Послушай Осень, мне очень жаль. За все херню, что произошла – я действительно сожалею. Я должен был остановить это давно, задолго до того как все зашло так далеко, и я могу исправить ситуацию только тем, что прекращу все прямо сейчас. – Он покачал головой, его взгляд стал смертельно печальным. – Однажды я уже был частью того, что тебя уничтожило и слишком хорошо помню волдыри на своих руках, которые рыли твою могилу. Я не сделаю этого снова. Я не смогу. Я всегда буду сочувствовать тому, что ты пережила, но мне хватает в жизни собственного дерьма.
Когда он замолчал, она обхватила себя руками. И сказала шепотом:
– И все это лишь потому, что я не захотела, чтобы меня накачали лекарствами?
– Речь не только о жажде. Ты и сама об этом знаешь. На твоем месте, я бы последовал совету Джейн и поговорил с кем-нибудь. Может быть... – Он пожал плечами. – Я не знаю. Я ни хрена не знаю. Единственное, в чем я уверен, это в том, что так продолжаться не может. От этого нам обоим хуже некуда.
– Ты испытываешь ко мне что-то, – сказала она, вскидывая подбородок. – Я знаю, это не любовь, но все же ты чувствуешь…
– Мне жаль тебя. Вот что я чувствую. Потому что ты просто жертва. Ты всего лишь жертва, которая любит страдать. Даже если бы я мог влюбиться в тебя, в тебе нет ничего, к чему я бы мог по-настоящему привязаться. Ты всего лишь призрак, который на самом деле не здесь... даже в большей степени, чем я. А в нашем случае, два минуса не дают плюса.
Закончив, Тормент повернулся к ней спиной и ушел, оставив ее свернувшейся в клубок от боли и чувства потери, оставив ее противостоять извращенным видениям из прошлого, настоящего, будущего... оставив в одиночестве, которое не имело ничего общего с тем, что теперь она осталась сама по себе.
Дверь за ним бесшумно захлопнулась.
Глава 61
Тор вышел в коридор, обезумевший, дезориентированный, на грани мощного срыва. Господь Всемогущий, он должен выбраться отсюда, уйти подальше от Осени. И это ее он назвал безумной?
На данный момент настоящим психом был он сам.
Когда он поднял глаза, то прямо перед ним стоял Лэсситер.
– Не сейчас…
Ангел размахнулся и врезал ему так сильно, что у Тора перед глазами не просто звезды замелькали – он увидел всю чертову галактику.
Он врезался спиной в стену позади себя, и Ангел схватил его за грудки, а затем снова впечатал в бетон, встряхнув в нем каждую молекулу.
Когда зрение немного прояснилось, украшенное пирсингом лицо перед ним напомнило демоническую маску, искаженную гневом, который могла стереть только смерть.
– Ты мудак, – рявкнул Лэсситер. – Ты чертов мудак.
Тор наклонился в сторону и сплюнул кровь.
– Это Мори и Эллен научили тебя разбираться в людях?
Длинный палец ткнулся ему в лицо.
– Слушай меня очень внимательно, потому что я не собираюсь повторять дважды.
– Разве ты не врежешь мне еще раз? Уверен, от этого мне будет больше пользы…
Лэсситер снова швырнул его об стену.
– Заткнись. И слушай меня. Ты победил.
– Что?
– Ты получил, что хотел. Велси обречена на вечные муки.
– Что за…
Его оборвал третий удар.
– Все кончено. Все. – Он указал на закрытую дверь в комнату Осени. – Ты только что окончательно упустил свой шанс, когда морально растоптал ее.
Тор окончательно потерял самообладание и взорвался эмоциями.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, черт тебя подери… ты же ни хрена не знаешь. Ни хрена ни о чем не знаешь – ни обо мне, ни о ней, ни о том, что должен был сделать. Что ты сделал за последний год? Ничего! Протирал штаны, смотрел ток-шоу, в то время как моя Велси исчезала! Ты просто впустую потратил время!
– Да ладно. Хорошо. Ты один такой чертовски умный. Как тебе вот это? – Лэсситер отпустил его и отступил назад. – Я ухожу.
– Ты не можешь уйти и все бросить…
Лэсситер показал ему средний палец.
– Я только что это сделал.
Ангел развернулся и пошел по коридору.
– Ты решил свалить! Здорово, просто охрененно! А еще твердишь о том, чтобы оставаться верными себе самому, ты, эгоистичный сукин сын!
Ответом ему послужил еще один жест в виде среднего пальца.
Грязно выругавшись, Тор сначала решил последовать за парнем, но затем остановился. Развернувшись, он ударил кулаком по стене, пробивая бетон и чувствуя, как ломаются костяшки. Но надо же, пульсирующая боль в руке не шла ни в какое сравнение с агонией, пылавшей в груди.
Он весь был словно открытая рана. Снаружи и внутри.
Выбрав направление, противоположное тому, в котором исчез ангел, он чуть позднее понял, что оказался у тяжелой стальной двери, ведущей на стоянку. Не имея понятия, что делает и куда идет, он толкнул ее так, что она чуть не слетела с петель, вышел на холодный воздух и повернул направо, направляясь вверх по склону, проходя мимо пустых пространств, разграниченных желтой краской.
