Юлия Колесникова - Солнце бессонных
Представляя, что может случиться, если об этом узнают Терцо и Самюель, я держала рот на замке. Поэтому Прат от нас и сбежал. Может и теперь он испытывает чувство вины? Рано или поздно он снова объявиться, и придется с его появлением что-то делать. Калеб вряд ли потерпит влияние Прата на меня. Пусть я уже не буду больше, такой как прежде, но стоит опасаться этого.
Неторопливо собравшись, родители проверили все окна, закрыли дверь черного входа и даже загнали мою машину в гараж. Можно подумать я не умею пользоваться пультом. Наивные!
Ева и Бет пришли как раз перед их уходом.
— Еда в холодильнике, и пожалуйста…
— Никаких непристойностей, — докончила я за нее.
Самюель и Терцо поцеловали меня и наконец, ушли. Раньше им не приходилось оставлять меня вообще без присмотра. Но это было в Чикаго. Что со мной может случиться в нашем глухом городишке? За все то время, что мы жили тут, самым громким происшествием было ограбление лаборатории школы, и то, насколько мне известно, ничего не пропало.
Бет притащила целую стопку слезливых фильмов и Ева наградила ее таким красноречивым взглядом, что я минут пять смеялась. Пристыженная Бет, предложила посмотреть что-то другое. От ужастиков отказалась я, как-то после снов с Евой и землей падающей на меня, не хотелось еще более травмировать свою психику.
Мы выбрали вестерн «На несколько долларов больше» с Клинтом Иствудом. Понравился он только мне. И от нечего делать я все же согласилась смотреть мелодраму. У меня было хорошее настроение, и как только наступал какой-нибудь животрепещущий момент, от которого глаза у Евы и Бет становились влажными, я вставляла кокой-то смешной комментарий. В итоге мы весь фильм просмеялись.
Поев в гостиной, мы переключись на телевизор. Смотреть хоккей отказались и Ева и Бет, причем единогласно. Я не стала спорить, так как играли две канадские команды, а я за них не болела.
Просмотрев несколько криминальных сериалов, мы пошли спать. Комната для гостей пустовала. И ее заняла Бет, Ева захотела спать в спальне, которую мы оставили для Ричарда, мало ли что, но может через год они с Мизери переселяться к нам.
Прекратились смешки и переговоры через открытые двери. Бет закончила, разговоры по телефону с Теренсом. Спустя полчаса я услышала, как девочки затихли.
В доме царила тишина, и только осознание того, что я не одна дома, спасало от тревожных мыслей.
Темное небо, разорванное на кусочки облаками, нагоняло на меня тоску и страх, а вовсе не желание заснуть. Было трудно осознать, что я не увижу Калеба еще три дня.
Прислонившись к прохладному окну, я смотрела на пробивающиеся холодные звезды, вспыхивающие, как искорки в глазах Калеба. Как мне его не хватало! Одиночество становилось невыносимым.
«Калеб?» — я безмолвно послала эту мысль, даже и, не надеясь получить ответ. И я застыла в неподвижности, напряженно прислушиваясь к тем звукам, что могла уловить с улицы, своим человеческим слухом, таким слабым, что он даже казался мне смешным по сравнению с моими странными способностями.
Сосредоточившись, я начала дышать медленнее и в моем сознании сразу же вспыхнули два кружка света. Красный и желтый, принадлежали Еве и Бет, спящих через стенку и напротив меня. Попасть в сознание Бет не стоило труда, ей снился Теренс, и в ее сознание разыгрывалась очередная ссора с ним. Она была напугана ею, и мне невольно захотелось успокоить ее.
Я словно смотрела на ситуацию ее глазами. «Все хорошо», — сказала себе я, «Теренс не зол, вы не ссоритесь». Сон кардинально изменился, Бет счастливо обняла Теренса, а я от неожиданности вышла из ее мыслей.
Я смогла управлять ею?! Неужели это я сделала только что? Волна радостного возбуждения прошла по моему телу. Я даже привстала на подоконнике.
Но меня отвлек звук, доносящийся снизу. Словно в дверь скребся кот. А может и не снизу? Я сорвалась на ноги, когда услышала, более громкий вскрик кого-то из девочек. Сердце застучало быстрее. Волна адреналина и страха, заставила остаться на ногах, и прислушиваться к звукам в доме. Но через шумевшую в ушах кровь, я словно перестала слышать и осознавать где нахожусь. Мне просто показалось, убеждала себя я.
Только мое сердце пришло в относительное спокойствие, вскрик повторился, уже с другой стороны. Я вжалась всей спиной в подоконник. Что приходит? Теперь пульс отдавался ударами в моей голове, но я не могла себя заставить подойти к двери.
Столько диких мыслей в один миг пронеслись в моей голове, что я не была готова их осознать или обработать.
В одном я была уверена точно — в доме что-то происходило.
Теперь я отчетливо услышала звук. Ошибки быть не могло: кто-то стучал в дверь. Осколки стекла посыпались на пол, я хотела закричать, но голоса не было. Ужас сковал мое тело и легкие. Внизу кто-то был. Но если он заходил к девочкам, почему пошел вниз? И что с ними? Чувство самосохранения оставило меня, когда я поняла, что нужно пойти к девочкам. Неужели с ними что-то случилось? Такого липкого и холодного ужаса я еще не испытывала.
Резко рванув дверь, я застыла от неожиданно яркого света, что ослепил меня. Я открыла глаза — Дрю стоял прямо передо мной, у двери в комнату. Дрю!
— Дрю, что ты здесь делаешь? — голос мой не был визгливым или испуганным, а скорее требовательным. Если я надеялась так увидеть смущение на его лице, то этого не последовало. Передо мной стоял, словно не Дрю. На мгновение наши взгляды встретились, мне стало не себе.
Никакого заискивания, а только слепая ненависть и безумие. Медленно все происходящее в доме начало проясняться с отчетливым ужасом и точностью. Он поднял руку быстро, что я даже не успела испугаться. Перед глазами поплыло от странного сладковатого запаха — я потеряла сознание.
В мое сознание настойчиво пробивался звук, который может производить только машина. И медленные толчки, при которых мое лицо терлось о жесткую обивку, это подтверждали. Мое подсознание почему-то велело мне не открывать глаза и не двигаться. Постепенно приходя в себя, я начала вспоминать что происходит.
Странные звуки… Вскрики… Что-то разбилось внизу. Я куда-то побежала…Дрю!!!
Ужасающая картинка встала перед моими глазами. Я сразу же резко открыла глаза и хотела повернуться, но не смогла. Лишь теперь я заметила, что мои руки связаны. А потом и то, что я скотчем примотана к креслу сиденья. Машина начала замедляться, в салоне вспыхнул свет, к которому мои глаза были не готовы. Слепящая боль пронзила виски, и я вскрикнула от нее.
— Рейн, не вертись, ты сделаешь себе больно.
Голос Дрю прозвучал ласково и нежно, а когда последовал мягкий смешок, я посмотрела на него. Дрю был одет по охотничьему, я видела уже этот костюм на фотографиях в его комнате.
