Три королевы (ЛП) - Ли Женева

Или моя совесть.

Что-то изменилось в моей сестре. Возможно, жестокость, которую она испытала от рук своего мужа-вампира, сказалась на ней. Но если она умерла, как утверждала, и была воскрешена, я не мог не задаться вопросом, вернулась ли она полностью. В ее глазах не было глубины. Их некогда ярко-голубой цвет потускнел до ровного серебристого. Что-то жизненно важное было потеряно или сломано. Что-то, что я не мог заставить себя назвать.

— Как я уже сказала, у меня не было выбора. Я должна кому-то довериться.

— И ты выбрала меня? — Я замедлил шаг, когда заиграла новая мелодия. — Я польщен.

— Я здесь не для того, чтобы терпеть твой сарказм, — огрызнулась она.

— А я здесь не для того, чтобы быть пешкой в том, что вы с Мордикумом планируете, — с рычанием сказал я.

— Я здесь не из-за Мордикума. Я здесь ради тебя — в качестве одолжения.

— Такая же услуга, как в тот раз, когда ты чуть не убила мою пару? — Во мне закипал гнев. Камилла ставила меня в тупик с тех пор, как я узнал, что она жива. То она спасала мне жизнь. То сжигала мой дом. В любую минуту она может вырвать мне горло. Я не знал, чего ожидать, но лучше было держать ее там, где я мог ее контролировать, и подальше от Теи.

— Ты должен благодарить меня. — Она моргнула, и маска вернулась на место, а на губах заиграла жеманная улыбка. — Это я побудила тебя заявить на нее права.

— Я пришлю тебе корзину фруктов.

— Пусть доставят в Парадейсос, — сказала она, слегка пожав плечами.

— Ты действительно думаешь, что наша семья примет тебя обратно?

— С распростертыми объятиями. Чувство вины матери захлестывает. А отец? Он сделает все, что она ему скажет.

— И что потом? — спросил я. — Ты отдашь нас в руки этой своей секты?

— Я еще не решила, — призналась она с поразительной честностью. — Я здесь не от имени Мордикума, но это не значит, что я отказалась от их дела. — Ее голос понизился до шепота. — Можешь ли ты честно сказать мне, что это то, чего ты хочешь? Бальные залы, Обряды и дети? Вампиры предназначены для чего-то большего.

— Например? Вести себя как животные? Нападать на безоружных существ? Извини, но я не куплюсь на это. — Я позволил себе посмотреть ей в глаза, игнорируя панику, вспыхивающую в моей груди, когда я отводил взгляд от Теи.

— Все лучше, чем безвольно притворяться, что ничего не изменилось. — Ее губы сжались в тонкую линию.

Она испытывала отвращение, но это не означало, что она была права.

— Ты так и не ответила на мой вопрос. Почему ты здесь? Почему именно сейчас? Ты пришла устроить сцену, чтобы мама была вынуждена позволить тебе переночевать на диване?

— Мне сказали, что твоя комната будет свободна. — От ее ухмылки у меня кровь застыла в жилах. — Или ты передумал насчет дома на окраине Сидари? — продолжила она.

Я резко остановился, и в нас чуть не врезалась пара танцующих. Они ускорили шаг и стремительно удалились, остальные на паркете последовали их примеру. Я еще раз посмотрел на Тею.

Но она не смотрела на меня, а разговаривала с моей матерью, и даже отсюда я видел, что они спорят.

— Какого хрена ты здесь делаешь? — спросил я, не потрудившись понизить голос. Вампиры и фамильяры вальсировали вокруг нас, старательно избегая того места, где мы стояли. Если повезет, они слышали лишь обрывки нашего разговора.

Камилла не сводила с меня глаз. Если ее и волновало, что другие могут услышать, то она никак этого не показывала.

— Чтобы спасти жизнь твоей пары.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Тея

Тревога сдавливала мою грудь, когда я смотрела, как Джулиан танцует со своей сестрой. Возможно, я испытывала это чувство. А может быть он. Я подозревала, что мы оба были напряжены. Рядом со мной Сабина шепотом давала мне указания. Я почти не обращала на них внимания, пока она не произнесла:

— Отныне ты все время должна быть под присмотром одного из Руссо.

— Что? — Я резко повернула голову, перестав наблюдать за Джулианом и Камиллой, и уставилась на нее. Должно быть, она шутила.

— Как глава этой семьи, я отвечаю за твое благополучие, — пробормотала она с фальшивой улыбкой на лице. Она не сходила с ее лица ни на секунду с тех пор, как она воссоединилась с дочерью.

— Ты ясно дала понять, что я не член этой семьи, — вскипела я. — Я могу сама о себе позаботиться.

— Это спорно, — ответила она, и ее голубые глаза сверкнули на меня взглядом, который явно должен был меня испепелить. Когда я не отпрянула в ответ, она продолжила: — Публичное заявление Джулиана поставило меня в затруднительное положение. Я могла бы отречься от вас обоих прямо здесь и сейчас, но я — любящая мать.

Любящая? Возможно, по древним вампирским стандартам. Но не по современным.

Я выпрямилась во весь рост, что было не слишком впечатляюще, но дело было не в этом. Я не собиралась уступать Сабине Руссо. Джулиан говорил, что вампиры — матриархальное общество. Возможно, сыновья и муж Сабины не бросали ей вызова. Но теперь все изменилось.

— Мне не нужно, чтобы ты исполняла роль моей матери. У меня есть одна. Спасибо.

— И где же она? — Кончики клыков Сабины выступили за край ее накрашенной верхней губы. Она ждала ответа, но я молчала. — О, точно. Она же исчезла.

— Что тебе нужно от меня, Сабина? — Я повернулась к ней лицом. Речь шла не о моей матери, Джулиане или сохранении лица перед присутствующими. Она что-то задумала.

— Чего я хочу? — повторила она. — Для начала уважения.

— Уважение нужно заслужить, а ты не сделала ровным счетом ничего, чтобы завоевать мое. — Я скрестила руки на груди в ожидании следующего выпада.

Ее ноздри слегка раздулись, когда мои слова дошли до нее. Я не отводила взгляда, даже когда ее зрачки расширились и начали поглощать белки ее глаз. Я уже собиралась отступить, когда она схватила меня за руку и потащила из бального зала. Лишь несколько человек вокруг нас, казалось, обратили на это внимание. Одним из них был Себастьян.

Он преградил нам путь, и я почувствовала от него запах виски. Его галстук-бабочка свободно свисал с расстегнутого воротника. Он явно выпил больше, чем Джулиан, но даже не вздрогнул, когда Сабина зарычала на него.

— Куда-то собрались?

— Нам нужен глоток свежего воздуха, — огрызнулась она.

— Я составлю вам компанию. — Он придвинулся ближе, бросив на меня обеспокоенный взгляд, и протянул руку.

Я со стоном просунула в нее свою и была вознаграждена тем, что Сабина отпустила меня. Семья Джулиана сопроводила меня обратно во внутренний дворик, но мы успели отойти всего на несколько шагов от дверей, прежде чем Сабина повернулась ко мне.

— Слушай, ты, маленькая сучка, — прорычала она. — Мы застряли друг с другом. Ты устроила это, когда привязала моего сына, так что, если не хочешь, чтобы я оторвала тебе голову и положила конец его страданиям, ты будешь делать то, что я прикажу.

— Страданиям? — Я повторила это восхитительное слово с недоверием. Неужели она действительно в это верила? Я вырвала свою руку у Себастьяна. Он попытался удержать меня, но я уже приблизилась к ней почти вплотную. — Ты чувствуешь себя лучше, когда занимаешься самообманом? Потому что твои дети несчастны. Несчастны настолько, что один из них тридцать лет притворялся мертвым. Я не та, от кого ему нужно освободиться.

— Вот как? — Она прищурилась в ответ на мою колкость, но не отступила. — И кто же возглавит эту семью? Ты?

— Или твоя дочь-психопатка. — Я пожала плечами. — А может, ты просто оставишь всех в покое.

— Тея, — Себастьян произнес мое имя предупреждающим тоном, но я проигнорировала его.

— Пусть живут своей жизнью, — продолжила я. — Или тебя это пугает?

— Ты говоришь о страхе так, будто ничего не боишься, — от ее улыбки по моей спине пробежал ледяной холодок, — и все же ты до сих пор не назвала время и дату нашей дуэли.

Я закатила глаза, но Себастьян напрягся.