Ярослава Лазарева - Поцелуй ночи
— Не знаю, но крась в черный цвет!
— Бог мой! Зачем же в черный! У тебя и свой очень красивый! С таким пепельным оттенком и слегка выгоревшими прядями… У меня есть «шоколадная» гамма. Что-нибудь подберем! Скажем, тон «темный шоколад». Тебе должно пойти! Но я никак в себя не приду от того, что ты решила поменять стиль! Сколько лет я тебя уговаривала! Ты же такая консервативная!
Через два часа Лиза закончила. Я посмотрела в зеркало и обомлела. Романтичная девушка с открытым миловидным лицом и длинными светлыми волосами, обычно откинутыми со лба назад, превратилась в хорошенькую пикантную «штучку», другого слова я подобрать не могла. Темно-шоколадные, блестящие волосы казались более тяжелыми. Густая челка скрывала высокий лоб и падала до бровей. Лиза сделала мне каре, как и хотела, но оно было коротким. Концы прядей заканчивались возле скул, сзади шея была открыта. Глаза даже без подкраски выглядели больше и глубже. Мне показалось, что их тон стал более насыщенным и отдавал в синеву. Овал лица стал утонченным, кожа — белее. Я тряхнула головой и встала.
— Потрясающе! — прошептала Лиза. — Я сама не ожидала такого эффекта! Теперь, под руга, тебе не мешало бы и стиль одежды поме нять! Все эти джинсы и спортивные кофты! К такой стрижке они не годятся!
— Возможно! — улыбнулась я. «Интересно, что скажет Гриша? — вдруг мелькнула мысль. — Представляю, как он ошалеет от моего вида!»
Я невольно улыбнулась.
— У тебя есть парень? — поинтересовалась Лиза, кисточкой смахивая с моей шеи остатки волос.
— Познакомилась недавно, — нехотя ответила я.
— Ты у него ночевала? — осторожно спросила она.
Я молча кивнула.
— Надеюсь, что у тебя наконец-то возникнут серьезные отношения, — вздохнула она.
Лиза по-прежнему была не в курсе моей истории, но я и не собиралась ей рассказывать.
— У меня сейчас обеденный перерыв, — с воодушевлением сообщила она. — Пошли в универмаг возле метро! Мечтаю тебя переодеть! — заявила Лиза. — Купим что-нибудь ультрамодное. А? Что скажешь?
— Давай попробуем.
Вначале мы зашли в «Макдоналдс», а затем отправились в универмаг. Через час, нагруженные пакетами, вышли на улицу.
— Надо же, что ты накупила! — возбужденно тараторила Лиза. — Я просто в шоке! Даже для меня это слишком смело! Неужели будешь носить?
— Еще как! — задорно ответила я и рассмеялась.
Многочисленные примерки всевозможных вещей подняли мне настроение. К тому же я успела изучить в зеркалах свою новую прическу со всех сторон: она мне нравилась все больше. Я уже начала привыкать к новому имиджу и чувствовала себя все комфортнее.
— Слушай, — вдруг остановилась Лиза и повернулась ко мне: — А ведь, кажется, я понимаю, в чем дело.
— И в чем же? — беззаботно спросила я, помахивая пакетом с покупками.
— Да это просто-напросто вызов твоим предкам! — округлив глаза, заявила Лиза. — Точно! И чего я на визажиста пошла? Нужно было на психолога!
— А это тут при чем? — я нахмурилась.
— Ты сама мне твердила, что и мать и отец постоянно тебе внушали, что вся твоя красота именно в «милой естественности». Забыла? И ты повторяла за ними это как попугай, а на мои предложения что-то изменить во внешности только бровки сдвигала. И вдруг совсем другой имидж! А уж обновки — полный отпад! Это просто сексуальный экстрим, а не одежда! Твоя юбочка из белой замши, она же чуть попу прикрывает, да еще снизу вся узорами вырезана. Даже я бы ее навряд ли надела, а ты купила не сомневаясь!
— И что? — засмеялась я. — Может, у меня заскок? На нервной почве…
— Говорю же, все из-за предков! — убежденно повторила она. — Ладно, подруга, мне пора в салон. Ты куда сейчас?
— Не знаю, — я поникла, настроение упало. Я никогда не жила вне дома и с трудом представляла, что сейчас поеду в чужую квартиру и буду там одна. Но и вернуться домой я не могла, это было выше моих сил. С другой стороны, съездить придется, ведь нужно взять необходимые вещи.
— Не кисни! — сказала Лиза и чмокнула меня в щеку. — Вот увидишь, все образуется! Позвони вечерком. Можем куда-нибудь в клуб закатиться. Такие наряды требуют публику.
— Ладно, позвоню, — кивнула я. — Спасибо за стрижку!
Лиза улыбнулась и быстро направилась к подземному переходу.
Я хотела спуститься в метро и отправиться в новую квартиру, но в этот момент зазвонил мобильный. Я в нерешительности посмотрела на дисплей — мама.
— Лада, да что же это такое! — кричала она. — Разве так можно? Где ты сейчас? Где ночевала? Я всех твоих друзей обзвонила! И никто ничего про тебя не знает! Даже Лизавета!
— Здравствуй, мама, — сухо ответила я, пытаясь сдержать дрожь в голосе. — Все в порядке, не нужно так волноваться. Я уже совершеннолетняя и могу сама о себе позаботиться. А с Лизой я только что виделась.
— Ты где?! — спросила она и всхлипнула.
— На Серпуховке, — ответила я. — Я сегодня заеду за вещами. И не хотела бы столкнуться… сама знаешь с кем.
Я замолчала. Мама перестала всхлипывать. Я слышала, как тяжело она вздыхает, но жалости не испытывала. Мое сердце словно окаменело.
— Когда ты приедешь? — более спокойным тоном спросила она.
— Ближе к вечеру, — ответила я. — Ты сейчас на работе?
— Нет, я сменами поменялась, сегодня в ночь иду.
— Ладно, — задумчиво произнесла я.
И вновь замолчала. Словно камень лег мне на язык.
— Доченька, — жалобно начала мама.
Но это было уже выше моих сил, я быстро попрощалась и почти бегом спустилась в метро.
Приехав в снятую квартиру, убрала купленные вещи в шкаф, затем стянула джинсы и футболку и отправилась в душ. Там на меня вновь накатило. Я рыдала, стоя под прохладным потоком воды. Мне было невыносимо себя жаль. Казалось, только что у меня было все — любящая мать, родной дом, в котором я прожила всю свою жизнь, любимый парень… И вот теперь я словно оказалась одна в пустыне. Моя психика никак не могла с этим справиться, я пыталась найти хоть какое-то оправдание поведению матери, но не могла. Потом я стала обвинять Грега в том, что он послушался Ата-наса и уединился в «Белом склепе», а ведь со мной могло случиться за это время что угодно.
Теперь я думала, что можно было найти какое-то другое решение нашей проблемы, а не оставлять меня здесь в полном одиночестве и тоске. А вдруг после такой глубокой комы Грег вообще ничего не вспомнит?!
— Это невыносимо! — бормотала я сквозь всхлипывания. — Это слишком жестоко!
Наплакавшись, я еще какое-то время постояла под душем, стараясь успокоиться. Затем вышла из ванной и с мрачной решимостью начала перебирать вешалки в шкафу.
