Карина Демина - Невеста
— Послезавтра, — Брокк провел пальцем по переносице. — Я не хочу оставлять тебя без присмотра.
Брокк собирался добавить еще что-то, но промолчал.
Наверняка, это связано с Оденом.
И с отъездом.
На этот раз я долго сижу в темноте, прикладываю ладони к влажному стеклу, силясь разглядеть хоть что-то за пеленой дождя. Потом все же возвращаюсь в постель и закрываю глаза. Считаю до десяти.
До ста.
И тысячи. А потом от тысячи — обратно... я засыпаю все-таки, а просыпаюсь, когда лица касается что-то мокрое и холодное.
— Тише, радость моя, — широкая ладонь зажимает мне рот. — Тише, это я...
Оден подхватывает меня на руки и прижимает к себе. Он вымок до нитки, и с волос капает, с рукавов, а ботинки наверняка грязные.
— Ты...
Я цепляюсь за шею, трогаю лицо, а он ловит пальцы губами.
— Я... я же говорил, что вернусь за тобой.
Наверное, я смеюсь слишком громко, и Оден, пытаясь унять этот смех, целует. А потом садится прямо на ковер и все-таки выпускает меня.
— Эйо, выслушай меня, пожалуйста. Это очень важно.
Слушаю. Сажусь рядом, держусь за руку, чувствую себя совершенно счастливой.
— К сожалению, Король все еще склонен считать наш брак недействительным. Он не скреплен жилой, что оставляет ему возможность связать меня с... другой невестой. Даже без моего на то согласия. Поэтому у нас два варианта.
Он выдохнул и отжал левой рукой волосы.
— Первый — отправиться за Перевал. Возможно, что и дальше. Нам придется скрываться всю оставшуюся жизнь. Наши дети, если таковые появятся, вряд ли будут признаны родом. К тому же высока вероятность, что рано или поздно нас найдут.
Снова дорога?
И редкие остановки в безымянных городках?
Порой письма для Брокка... и то их небезопасно будет писать.
Брокку придется докладывать об этих письмах. А незнание его добьет.
Жизнь, лишенная равновесия. Но все-таки вместе.
— А второй вариант?
— Есть кое-что, что стоит выше Короля. Предвечная жила. Она будит Живое Железо... или убивает носителя. А еще, оказывается, способна связать две нити в одну. Это тоже своего рода ритуал... и даже у Короля не получится перешагнуть через него.
Предвечная жила? Это означает...
— Каменный лог, моя радость, — Оден выпускает мою руку. — Сейчас сила лозы молчит... и это — хороший шанс. Полукровки... те, которые люди, почти всегда выживают. Они слышат зов, но не так, чтобы не суметь воспротивиться ему...
...дед говорил про Каменный лог.
А мама отказалась и думать.
Слишком опасно.
Там огонь. Лава. И жар, который способен сжечь до костей.
— Эйо, я не хочу лгать. Есть вероятность, что ты... мы погибнем.
Оден уйдет за мной.
Бежать.
Остаться и рискнуть. И что мне выбрать? Я думаю... и не могу придумать.
А Оден вздыхает и признается:
— Вообще-то есть и третий вариант, — он обнимает себя. — Твой брат... настаивает на нем.
Но этот вариант Одену совершенно не по вкусу. И говорит он лишь потому, что обещал сказать.
— Отступить. Ты останешься с Брокком. Он любит тебя и сделает все, чтобы ты была счастлива. Подумай, Эйо. Я не хочу тебя отпускать и... мне довольно сложно даже представить это. Но если ты сочтешь, что без меня тебе будет лучше, я уйду.
— Не сочту.
— За ослушание меня накажут. Возможно, объявят сумасшедшим. Возможно, — изменником. В лучшем случае — сошлют на неопределенный срок...
— Карпов разводить?
Подвинувшись ближе, я стала расстегивать пуговицы на куртке.
Еще простынет, герой мокрый.
— Вроде того. Эйо, ты имеешь право выбирать. Сейчас у тебя есть дом. Семья. И спокойная жизнь, которую ты хотела. Со мной ты рискуешь лишиться всего.
Куртку стягиваю, и рубашку тоже.
— То есть, если я не захочу...
— Я уйду. И не буду тебя больше беспокоить.
— Женишься на...
— На ком скажут, на том и женюсь. Мне будет все равно... когда-то я умел жить по правилам. Полагаю, научусь снова.
Говорит и скалится. И в волосах прорезались колючки живого железа.
— Оден... мы спешим, да?
— Да.
— Сильно спешим?
Я рисую на его коже каплями дождя. И Оден выдыхает. Он и вправду думал, что я отступлюсь? Да, у меня есть дом. И Брокк, который наверняка переживает... но он тоже позволил выбрать, пусть и предложил увезти за Перевал.
И я выбрала.
Наверное, еще в том безымянном городишке, площадь которого хочу забыть.
— Ты замерз... и надо согреться. И вообще я соскучилась... а у тебя сапоги грязные...
— Я тебе цветы принес, — он вытаскивает из кармана куртки мятый букет поздних незабудок. И бедные цветы высыпаются из рук.
На ковер.
И на кровать... места там для двоих не хватает.
...и наверное, мы действительно спешим. Но я хватаюсь за Одена, пытаясь убедить себя, что он есть. И не исчезнет... и у нас все получится, а значит, время будет: целая жизнь на двоих.
Что было дальше?
Побег.
И записка, оставленная для Брокка. Я знаю, что он поймет. И обещаю вернуться, потому что он мне тоже нужен и не меньше, чем Оден. Иначе только.
Семья должна быть большой.
Оден ждет, с трудом удерживаясь от того, чтобы не заглянуть за плечо, фыркает и вздыхает.
Мы спешим.
Как дети, право слово, но мне хочется сегодня быть ребенком. И осень, попридержав дождь, продляет сказку. Оден выбирается через окно, а меня снимает с подоконника.
— Здесь грязно, — ворчит он, когда я пытаюсь вырваться из объятий. — И мокро.
Серая трава. И под ногами хлюпает черная жижа. Опавшие листья сплетаются длинными черенками в плотный скользкий ковер. Скроет ли он следы?
Брокк не станет искать меня... слишком активно.
Мы пробираемся вдоль колоннады осклизлых тополей, и белесые статуи смотрят мне вслед. Одобряют? Негодуют? Или жаждут избавиться от чужаков, чтобы вернуться в умиротворяющее спокойствие ночи?
За оградой Оден останавливается.
— Держись крепче, — просит он, — и глаза закрой.
Ненавижу порталы. И этот какой-то особенно мерзкий, я чувствую буквально, как пространство сминает меня...
— Тише, радость моя, все закончилось, дыши...
Дышу.
Пытаюсь.
Захлебываюсь слюной... хочу сказать, что ненавижу порталы, но...
— У меня с ними никогда толком не ладилось, — признается Оден, вытирая мне нос платком. Кружевным. С монограммой. И к батисту прилипли лепестки незабудок.
Кажется, я смеюсь.
— Мы... мы на месте? — смех до слез в глазах, и наверное, на истерику похоже. — Скажи, что порталов больше не будет.
— Порталов больше не будет, — мой муж убирает платок в нагрудный карман и, сняв куртку, аккуратно вешает ее на сук низкого кривоватого дерева. — Мертвая зона. Дальше пойдем пешком... я пойду, а ты поедешь. Отвернись.
