Карина Демина - Невеста
Ее дом и семья, которую Тора не позволит у себя отобрать.
Никому. И никогда.
Старуха не пыталась вырваться. И до чего же уродлива она была... а Хильда, как скоро она растеряла бы свою красоту? Зеркала знают правду.
— Но я не стану этого делать. Как не стану беспокоить моего мужа, которому вряд ли понравится то, что вы пытались меня убить.
Виттар придет в ярость.
И сделает что-то такое, что усугубит и без того непростую ситуацию. Король будет зол, узнав, что Оден сбежал от невесты. А если еще и с этой женщиной что-то случится... нет, Тора справится сама.
— Я провожу вас в ваши покои. И там вы останетесь до завтрашнего дня...
Взгляд старухи погас.
Она позволила себя увести. И шла медленно, шаркая ногами, опираясь на руку Торы, словно бы изначально именно помощи и ждала.
— Он тебя бросит... — заговорила она лишь у своих покоев. — Сейчас ты красива, но пройдет время... немного времени и красота исчезнет. Или надоест. И он найдет другую... или других. Мужчины непостоянны. Что будет с тобой?
Хильда тоже спрашивала об этом.
Тора не знала, что будет с ней, но теперь могла сказать, чего точно не будет: она не позволит ненависти и страху изуродовать себя.
— Тебя отошлют. С глаз долой, — старуха скалилась, сдерживая не то смех, не то всхлип. — И забудут...
— Нет, — Тора открыла дверь.
— Надеешься на лучшее?
— Не надеюсь. Я знаю.
Виттар любит ее.
А остальное... Тора справится.
— Отдыхайте. Я пришлю к вам горничную. Может, все же пригласить врача?
...пожалуй, следовало запереть дверь на ключ.
...или предупредить Виттара.
...он рассердится, узнав, что Тора промолчала.
...и расстроится.
...и наверное, что-то неладное почувствовал, если поставил у двери охрану.
Но Тора знала: бояться нет нужды. Та ненависть, которая живет в глазах старухи, бессильна. Слишком долго она пряталась.
Шептала.
Как Хильда когда-то. Но Хильда ничего не умела сама.
И старуха тоже.
Девочку жаль... но если завтра рассказать Виттару, не все, лишь кое-что... пусть передаст королю... тот не добр, но разумен. И не позволит, чтобы ненависть старухи уродовала Лунную.
Беспокойница-луна все же спряталась за тучи, и Тора задремала. Она не слышала, как вернулся муж, но почуяла его во сне и улыбнулась. Хорошо, когда он рядом.
А утром раздался крик...
...жаловаться на старуху не пришлось. Почему-то Тора совсем не удивилась, узнав, что та ночью с лестницы упала. И предпочла не заметить, как Виттар отвел взгляд.
Что ж, зато Лунная, как бы ни повернулось дело, получит немного свободы.
Осенние грозы приходят с востока.
Сползают по шершавым склонам гор, оставляя клочья туч в сизых ельниках предгорий. И уже потом, выбравшись на торные пути, щедро роняют холодную воду. Молнии же берегут. Да и силы тоже. Выплеснув первую ярость, они ударяются в слезы, и сыплют, сыплют день за днем бисер дождя.
В дом же пробирается сырость.
И слуги, которым дозволено было вернуться, в спешке вынимают из каминов сухие букеты, композиции из перьев и белого газа, лент, ракушек... их упаковывают в шляпные коробки и отправляют на чердак, до следующего лета. А в каменных колыбелях рождается огонь.
Мне нравится смотреть на него.
А дождь словно бы жалуется. Я же сочувствую, пусть и не понимаю больше воду. Ответить тоже не способна: лоза оставила меня.
Больно?
Нет.
Непривычно только. Я стараюсь не думать о том, вернется ли сила. Быть может, да. Быть может, нет. Я жива и это ли не главное?
Жива и почти счастлива.
Есть дом. И брат.
Дракон.
Цветочное лото на троих — за Хвостика играем по очереди. Бочонки в холщовом мешочке перекатываются, стучат друг о друга, и, сунув руку, я стараюсь нащупать чайную розу. Только ее не хватает для победы. Брокк хмурится и пальцем грозит: ему нужны незабудки и тигровая лилия.
— Не жульничай! — братец тянется, чтобы отобрать мешок, но я успеваю выхватить бочонок.
Сжимаю в кулаке.
И загадываю: если все-таки роза, то Оден сегодня появится... или завтра... послезавтра — самое большее. Я так устала ждать. Верю. Знаю, что придет. Он ведь клялся и клятву не нарушит, но... дождь за окном. Осень. И почти месяц тишины.
Хоть бы слово написал...
Вначале ждать было легко. Я много спала и много ела, пребывая в каком-то умиротворенном, расслабленном состоянии, в котором просто не оставалось места сомнениям. Закрывая глаза, я представляла себе, что Оден рядом. И присутствие его было таким явным, что сны получались легкими, акварельными.
Но слабость уходила.
А одиночество разрасталось. И в какой-то момент я возненавидела вечера за то, что чувствовала себя потерянной. Я сидела допоздна, но все равно приходила к пустой кровати, ложилась, закрывала глаза и говорила, что ждать осталось недолго.
Потом наступало утро.
И новый день. Тоска отступала.
— Ну? — Брокк протянул ладонь, требуя бочонок. — Что там?
Сирень.
И выиграл Хвостик... везет ему.
— Повторим? — предложил Брокк, складывая бочонки в мешок. — Если ты не устала.
— Не устала, но... не хочется. Извини. Лучше расскажи, что нового слышно.
Устроившись на ковре, я положила голову Брокку на колени и закрыла глаза. Под его истории легко дремать. А он говорит о скачках, которые состоялись неделю назад... и о королевском театре, где случился скандал перед самой премьерой... о гадальном салоне, открывшемся на площади и за несколько дней ставшем известность благодаря некой даме... о пожаре, что произошел в редакции «Сплетника»... о том, что после Зимнего бала Король вновь обратит взгляд на запад и разделит земли за Перевалом...
...и ходят слухи, будто бы Его Величество собираются жениться.
Про Одена ни слова.
Я не спрашивала. И Брокк молчал.
— Эйо, — он передал мне дракона. И Хвостик долго топтался, устраиваясь на моем животе. — Послезавтра я возвращаюсь за Перевал. Я и так слишком много времени потратил.
Ему позволили остаться со мной, но время истекло.
И наш род слишком многим обязан Королю, чтобы Брокк мог игнорировать приказ. Да и... ему ведь нравится его работа. У него только и осталось, что мастерство.
А еще я.
— Если хочешь, я возьму тебя с собой.
— В Долину?
— Можно и туда, дом все равно пустует, но вообще-то на Полигон. Я покажу тебе драконов и...
— Спасибо.
Уехать? За Перевалом тоже осень, но с Брокком я не буду одна.
А Оден?
Он ведь обещал вернуться за мной.
— Послезавтра, — Брокк провел пальцем по переносице. — Я не хочу оставлять тебя без присмотра.
