Пульс (ЛП) - Карман Патрик

— Давай ещё раз! — воскликнула Фейт. Это всё, чего ей хотелось. Она хотела мчаться по пустому коридору и целоваться, пока не сядет солнце, но этому желанию не суждено было осуществиться.

— Не двигайся, Фейт, — произнёс Уэйд. — Что бы ни случилось, оставайся на месте. Поняла?

Уэйд шептал это, вглядываясь в её лицо так, будто сейчас ад разверзнется у него под ногами. Это её испугало, поэтому она подалась вперед и снова поцеловала его в надежде, что приятные ощущения заглушат ужас, затопивший её сознание. Этот страх возник из-за звука, который они оба слышали. Во внешнем мире этот звук был известен всем — он был создан, чтобы люди могли избежать надвигающейся угрозы.

Пынь. Пынь. Пынь.

Этот звук предупреждает о приближении скитальцев. Они не ввязываются в драки без необходимости и предпочитают, чтобы их не трогали. Это часть их кодекса, их убеждений. Они противостоят штатам и не сдадутся ни за какие деньги, а потому вынуждены скрываться. Они напоминали Фейт «Ангелов Ада» — один из крупнейших в мире мотоклубов, о котором она читала и которого уже давно нет. Штаты не запрещали носить оружие за пределами своей территории, но единственное оружие, которое осталось, было сделано в прошлые, более жестокие времена. Фейт казалось, что скитальцы одеваются так, не только чтобы спрятать оружие, но и чтобы заявить: «Мы остаёмся. Мы не переедем в штат. Никогда». Они путешествовали группами по десять-двадцать человек, живя за счет даров земли, и считались жестокими и опасными.

Пынь. Пынь. Пынь.

Фейт опять услышала этот звук. Она поняла, что его издавало: кто-то из группы болтал монетку в пустой консервной банке. Но в её нынешнем состоянии звук воспринимался бездонным демоническим эхом, становящимся всё ближе и ближе. Веселье и игры кончились, бисерный код стал тёмным и зловещим.

Позже она попытается вспомнить, что произошло, и придёт к выводу, что это был какой-то жуткий ночной кошмар. Она видела, как скитальцы вошли в коридор через дверь, где они, похоже, обосновались. Её пугала мысль, что они поселились на территории школы, но это было объяснимо. Никому в голову не придёт искать скитальцев в старшей школе. Фейт помнила потрёпанного орла, нарисованного на их длинных тренчах, их спутанные волосы, резные стволы дробовиков, опущенные вниз. Всё это было их визитной карточкой.

По коридору разнеслись крики — Фейт была не в себе и даже не понимала, что кричит она сама. Она кричала потому, что скитальцы разлетались по коридору, словно тряпичные куклы, ударяясь о шкафчики и пробивая прямоугольные стеклянные вставки на дверях. Всё внимание Фейт сконцентрировалось на одном скитальце, а точнее скиталице — женщину швырнуло в одну стену из шкафчиков, а затем в противоположную с невероятной скоростью. Туда-сюда, всё быстрее и быстрее, её тело ломалось прямо на глазах у Фейт.

Спустя три часа Фейт очнулась от глубокого сна в своей собственной кровати. Она тяжело дышала, бисеринки пота сбегали на её голые ключицы. В комнате что-то пошевелилось, но было темно, и Фейт не смогла разглядеть, что это было. На неё нахлынула грусть, но она не могла понять почему. Последним, что она смогла вспомнить из событий прошлой ночи, было обнаженное предплечье мужчины, упавшего и затихшего на холодном полу перед ней. И на той руке был вытатуирован потрёпанный орёл на ветке — символ скитальцев, — который смотрел прямо на Фейт. Это было изображение могущественной птицы, потерявшейся в расколотом мире, не покорившейся надвигающемуся злу.

Слёзы побежали по щекам Фейт, и она беззвучно расплакалась. Спустя какое-то время, уставшая и сонная, она снова погрузилась в глубокий сон и не просыпалась до утра.

Если бы Фейт повернулась направо и посмотрела в окно, то заметила бы, как кто-то наблюдет за ней, гадая, почему она грустит, и надеясь, что ещё есть время всё исправить.

Глава 6. А как прощаетесь вы?

О

держимость прикосновениями у Лиз появилась после того, как Ноа переехал в Западный Штат. Она всегда была необычайно тактильным человеком. Ей больше нравится познавать вещи на ощупь, чем пробовать их на вкус, нюхать или видеть. Аромат розы для Лиз не мог сравниться с тем счастьем, когда она отрывала один из лепестков и тёрла его бархатистую поверхность между пальцами. Вкус яблока был великолепен, но ощущение его прохладной, гладкой кожицы, когда ею проводишь по лицу, доставляло Лиз Бринн куда большее наслаждение.

Она формировала своё мнение о человеке, основываясь на ощущениях от прикосновения к нему ещё задолго до встречи с Ноа. Она с легкостью соглашалась сходить на прогулку или в кино и замечала, что с нетерпением ждёт момента, когда сможет прикоснуться к руке нового знакомого.

— Я читаю по ладоням, — говорила Лиз после десяти минут знакомства с новым парнем. — У меня это хорошо получается. Дай руку.

Эту ложь девушка считала необыкновенно полезной — она позволяла ей не скрывать свои странности и при этом не портить себе репутацию. На втором году обучения её в шутку прозвали загадочной ведьмой из Чёрного Леса, которая могла превращаться то в единорога, то в сфинкса, то в монстра, поедающего детей.

В конце концов её поиски привели к Ноа Логану — владельцу пары рук, кожа которых была нежнее, чем попка младенца. Лиз хотелось касаться его рук утром, днём и вечером. Руки она любила больше всего, но у него также были мягкие каштановые волосы и необыкновенная улыбка. Лиз ходила по школьным коридорам в поисках этих рук, желая почувствовать их мягкость на своей коже. Иногда, когда они целовались и он касался обнажённой кожи её поясницы, её будто током прошибало. А его мечтательные глаза зазывали её к нему в комнату, где она могла ощущать его прикосновения по всему телу столько, сколько хотела.

Ноа был мягким человеком, что соответствовало рукам, и это тоже невероятно привлекало в нём Лиз. Всё в Ноа было нежным, начиная от прикосновений и заканчивая словами, которые он говорил. Она настолько потеряла голову от этого парня, что его внезапное исчезновение чуть не убило её. Как будто пронёсся сильный ураган и унёс Ноа далеко в небо. Он просто взял и исчез в какой-то момент. Так бывает, когда люди уезжают в один из штатов, — как будто их и никогда не было здесь. И это всегда случалось без предупреждения.

Его неожиданный отъезд сломал что-то внутри Лиз Бринн. Она стала другой. Его мягкость, которую она так любила, после его ухода обернулась против неё. Фейт была единственным её другом, кто остался, и Лиз в ней нуждалась, чтобы заполнить эмоциональную пустоту. Наверное, поэтому они так часто держались за руки. Пару раз Лиз испытывала противоречивые чувства от осознания того, как важно для неё ощущать мягкость рук другой девушки, но это быстро проходило. Ей нравились парни, она была на сто процентов уверена в этом. Просто они нравились ей больше, если были нежными. Однако ни один ещё не смог сравниться с Ноа Логаном в этом отношении.

— Как думаешь, почему он не попрощался? — спрашивала Лиз у Фейт много раз во время их бесцельных прогулок.

— Может, он не хотел говорить ничего, что могло причинить тебе боль. Это похоже на него: он никогда не хотел никого обидеть.

Для Лиз это было неплохим оправданием, но в то же время указывало на возможную трусость выбранного ею человека, и это беспокоило её.

— Я думаю, это случилось внезапно. У него просто не было времени поговорить со мной, иначе он бы обязательно сказал.

— Ты права. Бывает, родители неожиданно принимают решение. Сначала отключают планшеты, а потом подъезжает белый фургон.

Белые фургоны без каких-либо маркировок, окон и номеров ездили тут и днями, и ночами. Ими никто не управлял, они заряжались от солнечных батарей, установленных на крыше и были готовы в любой момент примчаться на звонок своих пассажиров. Человеку нужно просто позвонить в соответствующий орган штата, сказать, что он готов покинуть внешний мир, и ждать. Дальше за ним приезжал белый фургон, иногда буквально через пару минут, и увозил их к новой жизни.