Ирина Шевченко - Осторожно, женское фэнтези. Книга 2
— Не бухти, а принимайся за дело, пока там тебя кто-нибудь не разбудил.
— Фонарик дашь?
— Когда это ты тут с фонариком бродила? Не-а, не будем нарушать чистоту эксперимента.
Еще один экспериментатор на мою голову!
Еще и фонарь погасил.
Я чертыхнулась и пошла вперед, выставив перед собой руки. Хорошо, что пол ровный и посторонними предметами не заставлен, а то я со своей удачей раз десять навернулась бы, пока ладони уперлись в гладкую стену.
И куда теперь? Влево? Вправо?
Или…
При том, что миров бесчисленное множество, не может быть отдельной двери в каждый, иначе терминал заполонил бы собой вселенную. Значит, дверь тут одна. Вернее, дверь тут везде. Или — бредить так от души! — дверь тут всё.
Я толкнула то, что секунду назад было стеной, и в глаза ударил яркий свет.
За плечом одобрительно хмыкнул Мэйтин, а впереди в дверном проеме показался кусочек кабинета леди Пенелопы. Самой целительницы там не было, а за ее столом сидели друг напротив друга ректор и инспектор Крейг.
Говорил полицейский.
— …сами понимаете, милорд. Все, что парень знал, он наверняка библиотекарю нашему выложил. Значит, тому уже известно, что у нас за секретное оружие. И если есть хоть малейшая возможность, что мисс Аштон своими записками остановит изменения, тот, кто все дело затеял, постарается такого не допустить, верно?
— Верно, — мрачно кивнул Оливер.
— И что?
— Отошлю Элизабет из академии. Свяжусь с ее отцом и организую охрану…
— Дурак вы, милорд.
Ректор косо усмехнулся:
— Вы уж определитесь, мистер Крейг, или «дурак», или «милорд».
— Значит, дурак, — определился инспектор. — Ты дело раскрыть хочешь? Изменения остановить? Мразь, что все это устроила, найти? И как ты это без девчонки сделаешь?
— У нас есть ее записи.
— Записи… Сказать, куда их засунуть можно будет, если упустим сволочь, или сам догадаешься? Нет в этих писульках ничего, чтобы по ним библиотекаря найти. Не в прошлом гада искать надо, понимаешь? В настоящем. Сегодня он себя проявил и еще проявит, только подождать. И готовыми быть, ясно дело.
— Я не стану использовать Элизабет как приманку, если вы об этом.
— Об этом, об этом, — проворчал полицейский. — Волнуешься, значит, за девицу? Или папашу ее боишься?
— Я…
— Ты-ты, — усмехнулся снисходительно мистер Крейг. — И не кипятись. Знаю я ее батюшку, сам, честно скажу, побаиваюсь. Потому и проследим, чтобы ничего с красавицей нашей не сталось, да?
— Нет, — Оливер оставался непреклонен. — Я не буду рисковать жизнью Элизабет. И не согласился бы на это, даже будь она сиротой.
— О жизни ее, выходит, печешься? А ты подумал, что это за жизнь будет, без силы да с лишней памятью?
— Главное, что она будет, — упрямо заявил ректор. — И речь не идет о том, чтобы прекратить разбирательство, а лишь о том, чтобы защитить мисс Аштон. Спрятать ее на время там, где никто не сможет найти. А когда все закончится…
— Не когда закончится, а как закончится, — покачал головой инспектор. — А оно может так закончиться, что ты и имени ее не вспомнишь. А кое-кто не забудет. Думаешь, если библиотекарь ее через год встретит, через два, через десять, не решит, на всякий случай, так сказать… Нет? Хочешь девицу защитить — защищай. Только спрятать и уберечь — разные вещи. Сам не понимаешь, так хоть ее спроси, что она выберет: скрываться неведомо от кого до конца дней или рискнуть, но с делом разобраться раз и навсегда?
Второй вариант, и гадать нечего.
— Я знаю, что она выберет, — проговорил Оливер.
— Знаешь, так действуй. Или мне не мешай. Ты же, милорд, — ректор, у тебя, чай, своих хлопот хватает: экзамены скоро, защита, программу на празднование очередного выпуска составить да утвердить. А ерунда всякая, вроде запретной магии, исчезновений и покушений, на моей совести. Вот и оставь это мне, а сам в сторонке постой.
— Грубая провокация, — заметил милорд Райхон. — Вы бы мне еще пари предложили.
— А чего б и нет? — хмыкнул инспектор. — На спор ты на многое горазд. Сколько готов поставить?
— Все. Но не чужую жизнь.
— А иначе — никак. Да и невелика ставка, если подумать. Одна жизнь против пяти. Пять — помнишь? И если уж про ответственность говорить, то за тех ребят ты тоже отвечал. И за Камиллу.
Я напряглась, подалась вперед, всмотрелась в глаза Оливера, но про упоминании бывшей возлюбленной во взгляде ректора не промелькнуло и тени новых эмоций.
— Охрану нужно усилить, — проговорил он задумчиво.
— Куда уж больше? — пожал плечами инспектор. — Осталось только в комнату ей агента подселить. После того, как она через подвал улизнула, и так двух лишних человек приставил, по пятам ходят, разве что разговоров не подслушивают…
Фух… Слава богу!
Мэйтин за спиной смешливо фыркнул, но смолчал
— Но если надо, и это организую, — продолжил полицейский. — Но пока особой нужды не вижу. Подружки у нее проверенные, клятву обе дали — лишнего на сторону не сболтнут. А то, что мисс наша может им по дружбе чего рассказать, так оно, бывает, и надо выговориться, дальше-то все равно не уйдет. В лечебнице она при Пенни… леди нашей Райс. А та сама в курсе. Кто остается? Эд и Саймон? Им не доверяешь?
— С Саймоном она на виду, — сказал Оливер. — Тренируется.
— Угу. Вчерашний отчет читал?
Ректору, как он ни старался, не удалось сдержать улыбку, а инспектор, тот и вовсе открыто хохотнул:
— Вот ведь оболтус! Додумался же! Ледяной щит — и в стену… То ли уши надрать, то ли маменьке пожаловаться.
Тут и Оливер не выдержал.
— Пожалейте парня, мистер Крейг, — рассмеялся он, — не нужно маменьке, а то он одними ушами не отделается. Сам повоспитываю при случае.
Непривычно было видеть его смеющимся так открыто и искренне. Непривычно и радостно. Жаль только, радость оказалась недолгой.
— Повоспитываешь ты, а как же, — отмахнулся инспектор. — Небось второй раз вместе запускать будете. Еще и подскажешь, как отражатель снять, чтобы щит от стенки к стенке не швыряло…
— И диаметр уменьшить, — серьезнея на глазах, закончил Оливер. Тряхнул головой: — Нет, уже не буду… Контакты Саймона Вульфа стоит проверить.
— Шутишь? — растерялся Крейг.
— Нет. То, что его мать входит в состав следственной комиссии, не дает никаких гарантий. К тому же, если библиотекарь решит подобраться к мисс Аштон, он может использовать тех, с кем она чаще всего общается. Тот же поводок или другие средства. Я хочу быть уверен, что на следующей тренировке Саймон не свернет Элизабет шею.
— Не недооценивай его. Поводок на себя нацепить он не даст.
