Полёт совиного пёрышка (СИ) - Предгорная Арина
Камею и обсидиановую кошечку. Я сжала зубы: просить вернуть бесполезно. Верген преувеличенно внимательно осмотрел артефакты.
– Ну и что это такое? И где ты это взяла?
– Просто памятные сувениры, – безучастно ответила я, неотрывно глядя на мужнину ладонь.
Он не маг и не способен чувствовать магию вещей.
– Да ладно? – удивился Верген. – От каждого из этих предметов фонит магической силой. Что это за артефакты и кто тебе их притащил? Впрочем, понятно, кто: тот парень с ненормальными глазами. Нашла с кем связаться!
Он толкнул узкую створку. Нет… Я прыгнула в надежде помешать, перехватить… Пальцы вытянутых вперёд рук почти уцепились за полу сюртука. Волоска не хватило.
Верген размахнулся и швырнул оба артефакта в окно. Я закрыла глаза. Башня высилась над ущельем.
– Вот так-то спокойнее будет, – удовлетворённо кивнул муж, наблюдая за моими попытками удержать равновесие, не пытаясь помочь устоять на ногах. – Так я всё ещё жду ответ на один из своих вопросов: что это за тип, откуда взялся?
Я выровнялась, оказавшись на расстоянии удара от мужа. В этот самый миг мечтала вцепиться зубами Вергену в горло. Тот, будто почувствовав это желание, потёр рукой шею.
– Впрочем, об этом пернатом я уже сам кое-что знаю, не утруждайся. Гарео рассказал.
– Что именно? – взвилась я. – И когда? Что твой Фитри держал у себя в плену человека? И знал об этом? И его ничего не смущало?!
– В плену, скажешь тоже! – фыркнул муж и отошёл назад, к приоткрытой двери. – А тебя, дорогая жена, не смущало делить спальню с каким-то проходимцем? И всё это время выставлять меня в крайне идиотском свете?!
– Проходимец здесь только один. Ты! – поправила я. – Оправдываться перед тобой не буду: не в чем. Я с Рене никогда не делила постель, чего не могу сказать о вас с дражайшей тётушкой!
– Оправдываться не буду, – передразнил Верген. – Что касается тебя…
– Уволь, – перебила я. – Рене – чужестранец, случайно попавший в Роумстон много лет назад. Его нужно вернуть домой, ему нужна помощь сильного опытного мага, чтобы снять заклятье. Где он? Что ты с ним сделал?
Верген издал сухой короткий смешок.
– Я? Пальцем не тронул! Рене, значит… Надо же, у этой птички даже имя есть!
– Не ври! Он бы ни за что не бросил меня.
Несимметричная мужнина бровь задралась ещё выше. В пальцах вновь замелькала сигара.
– Я бы не был в этом так уверен: жизнь, дорогая моя Герда, щедра и изобретательна на сюрпризы. Вот я, например: ты сумела меня удивить. Я почти поверил, что ты живёшь тут тихо, составляешь свои нехитрые узорчики, занимаешься благоустройством родового гнезда, а ты вон что! Всё это время игра и притворство! Усыпляла бдительность, вела себя как покорная приличная жена! Приличиям в твоём пансионе тебя вообще не научили! Приютила какого-то авантюриста, и не надо мне вешать лапшу на уши про то, что у вас с ним ничего не было! Побег подготовила, надо же! А самое невероятное – откуда в тебе дар?!
Тут уже злым смехом рассмеялась я.
– От папы с мамой. Разве не мой дар интересовал тебя когда-то? Это я у тебя спрашиваю, Верг: какого рр… Ну ладно ты, человек без выдающихся талантов, но все эти твои лекари и специалисты высокого якобы уровня – почему они соглашались прятать магию, выдавая мою лихорадку за смертельный недуг? Сколько ты им платил за молчание и обман? И зачем вообще это было нужно, если ты так хотел ребёнка, который унаследует от матери магию?
Верген изменился в лице. Чуть не выронил свою сигару, подхватил почти над самым полом.
– Что?!
Я изогнула губы в кривой язвительной улыбке. Чем дольше смотрела на супруга, тем сильнее сомневалась, что он намеренно прятал мой дар. Нелепо-то как…
– Выдавать те твои приступы за… Да нет, быть того не может! Мне все в один голос твердили о болезни!
– Все – это кто? Я что-то уже не уверена в том, что хоть один из смотревших меня «целителей» являлся таковым на самом деле. Включая Кольма.
Верген выглядел по-настоящему потрясённым. Либо всё же великолепно отыгрывал очередную свою роль. Он принялся бормотать что-то о чьей-то слепоте, прохвостах из числа целителей, цепи дурацких ошибок, а я стояла перед ним с ровной спиной и невзначай касалась то одного, то второго браслета на запястьях. Только и осталось сил, что сохранять осанку.
По его обрывочным восклицаниям и обескураженному виду выходило, что о магической лихорадке, сопровождающей в редких случаях повторное пробуждение дара, никто из называвших себя лекарям не знал, никогда не слышал. Снадобья, выдаваемые мне лекарем Кольмом, являлись лекарствами и не более того. Никто ничего не прятал и не сдерживал. Побочный эффект микстур получился случайно.
– Я его уволю к марденовой бездне! Руки пообрываю шарлатану! – рычал Верген.
Мне было интересно, где муж находил всех этих специалистов, но не настолько интересно, чтобы это занимало всё моё внимание.
– Возможно, виной тому твоя жадность? – предположила я очень вежливым голосом. – И по-настоящему компетентного целителя ты не приглашал ни разу? Ведь его визит стоит дороже. Неужели я права? Верген, неужели даже чужого золота было так жалко, чтобы разобраться в возникшей проблеме?
– Закрой рот!
– А то снова ударишь? Нет, правда, Верг: за прошедшие годы ты гораздо больше заплатил тому же Кольму за услуги семейного лекаря и изготовление лекарств!
– Замолчи, Герда!
Я покрутила на запястье блокирующий браслет.
– Герда… Ты начал звать меня настоящим именем. Я и не надеялась на получение стольких ответов сразу! Что теперь, Верген? Что будет дальше?
– О, – поднял он палец вверх и улыбнулся. – А вот это правильный вопрос.
Глава 38.2
Муж окинул помещение выразительным взглядом, нарочито неспешно останавливаясь на нитях паутины под сводами крыши, отсутствии освещения, грязи под ногами. На меня в относительно чистом платье и аккуратных удобных туфельках. «Украшения» на запястьях словно только что заметил: хватило наглости на издевательски вскинутую бровь. Благородные дэйны, наследницы одной из знатнейших фамилий империи, в подобных условиях не содержатся никогда, разве что читали о чём-то подобном в модных романах прошлого века. Мои плечи ныли от усилий держать спину ровно, оковы с каждой минутой наливались каменной тяжестью.
– А дальше, дорогая моя, мы будем договариваться. Как бы отвратительно ты обо мне не думала, но я не желаю тебе зла и не хочу наказывать. Надеюсь, не придётся?
Я демонстративно потёрла самую крупную ссадину на лице. Цепь вновь звякнула.
– Ну, это ты меня вынудила, – поморщился Верген. – Сама посуди: я уверен, что всё под контролем, а тут в действительности полный произвол! Ладно, ближе к делу. Ты присядь, что ли, куда-нибудь.
Я не стала перечить и опустилась на сундук. Как быстро этот человек приходил в себя! Минуту назад испытал такое потрясение и вот уже вновь владеет лицом и голосом. Сам он остался на ногах: садиться рядом не горел желанием, а больше было и некуда. Закурил, небрежно придерживая сигару, и заговорил снова:
– Если б не этот дурацкий пункт завещания, всё у нас с тобой могло сложиться иначе, пташечка. Как у всех семейных пар. Но это условие твоего отца про десять лет!..
– Пять, – поправила я.
Чуть отвернула лицо от табачного дыма.
– Примерно пять, да. Так вот, мы с тобой вполне способны наладить добровольное сотрудничество. Ты ездишь в банк каждые полгода, подтверждаешь моё право снимать требуемые суммы со счёта и всё прочее. К слову, пусть тебя не волнует состояние счетов и остального наследства: я тебя не разорил. Напротив: были удачные сделки, принёсшие нам хорошую прибыль, были выгодные вложения, а доход с земель эйр-Тальвенов удалось повысить на пятнадцать процентов.
– Да ты просто образец рачительного хозяина.
– Не ехидствуй. В следующий раз попроси показать тебе выписки и прочие документы. Мы живём с тобой тихо, а по истечении срока так же тихо и спокойно разъезжаемся. Я мечтаю перебраться в столицу, Риагат, сказать по правде, надоел изрядно. А ты? Куда ты там хотела податься? Вот хоть к морю. Я куплю тебе какой-нибудь приличный дом, положу хорошее содержание: в отличии от Ализарды, ты с деньгами обращаешься куда бережнее. Нас, конечно, не разведут, но это предельно возможная для нас обоих свобода. Особенно для тебя. Ты же хотела улететь подальше от меня?
