Жена хозяина трущоб (СИ) - Семенова Лика

Он поднял руку, и сердце едва не остановилось. Я даже зажмурилась, не хотела видеть его перекошенное лицо, когда он откроет крышку багажника. На глазах у его же людей… Господи, такого унижения он никогда не простит. Никогда! Прикончит меня прямо здесь!

Вдруг раздался острый щелчок, и машину тряхнуло. Я оказалась в полной темноте — Марко захлопнул багажник. Я тут же услышала его заглушенный преградой голос:

— Смотри, чтобы ни царапины. Головой отвечаешь.

Сердце съежилось. Что он задумал? Эти слова не оставляли никакого сомнения — он нарочно захлопнул крышку, зная, что я в багажнике. «Ни царапины…» И это, разумеется, про меня. Так что они сделают? Прогонят по бездорожью, чтобы я сошла с ума в этом железном коробе?

Будто в подтверждение моих слов хрипло затарахтел мотор. Говорят, эти антикварные машины всегда очень громкие. Сердце подскочило, когда я ощутила движение. Выезжают из гаража… Я пробовала приоткрыть багажник, но изнутри это оказалось невозможно. Оставалось только догадываться, что сделает Марко, когда, наконец, вытащит меня отсюда. Но через несколько минут я уже только об этом и мечтала. Сначала меня встряхивало, будто напиток в шейкере. Позже ход выровнялся, машина ощутимо прибавила скорость, но вместе с этим в багажнике одуряюще запахло бензином. Я буквально задыхалась. Затянутый поясок халата давил куда-то на желудок, и я с трудом развязала его. Стало лучше, но не намного. Эта пытка длилась бесконечно.

Машина несколько раз останавливалась и снова начинала движение. Наконец, в очередной раз замедлила ход и вскоре совсем остановилась, мотор заглох — стало пугающе тихо. До звона в ушах. Но удушающий запах никуда не исчез. Будто впитался в меня, отравил. Я чувствовала себя больной. Сломанной. Мой муж прекрасно знал, что делал…

Не знаю, сколько времени пролежала в багажнике. Наконец, замок звонко щелкнул. Прозвучало, словно выстрел. Я с ужасом смотрела, как поднимается крышка, и ширится полоса яркого белого света. Ослепило привыкшие к темноте глаза. Сейчас я видела лишь размазанный силуэт того, кто открывал, и понимала только одно — это не мой муж. Этот был значительно выше и стройнее. Один из его прихвостней. Марко наверняка стоял рядом, даже брезгуя собственноручно открыть крышку. Чтобы тут же не прибить. У меня не было иллюзий. Меня прокатили в этой гремящей железной тюрьме, чтобы наказать за побег из комнаты. Сбить спесь.

Но мне уже было почти все равно. Меня мутило от запаха бензина — вот-вот стошнит, голова раскалывалась, тело ломило. Но я была даже рада этому. Так будет легче вытерпеть его прикосновения.

Незнакомец нагнулся ниже:

— Это еще что такое? Что ты здесь делаешь? Кто ты такая?

Я молчала. Даже если бы и хотела что-то ответить — не могла. Во рту пересохло. Я безумно хотела пить. Губы буквально склеились. Лишь смотрела во все глаза, стараясь понять, что происходит. Не могла не смотреть. Даже на мгновение потерялась.

Я никогда не видела таких мужчин. Даже во сне… Он был словно из другого мира, плодом воображения. Будто мерцал при искусственном свете, как… как… Я не могла подобрать сравнение. Это было что-то другое, особенное. Кристальное и холодное, как кусок чистого льда. Что-то, от чего просто захватывало дух. Я не могла объяснить это чувство, как ни пыталась. Вероятно, меня поразило то, что он слишком не походил на Марко и его людей. Ни на кого из Кампанилы. От моего мужа на милю несло пылью, кровью, железом; он был словно вывален в грязи у скотобойни. Он не вызывал ничего кроме животного страха и отвращения.

Я впервые видела мужчину с такими светлыми волосами и глазами. С ровной кожей без желтого или оливкового подтона. И будто пахнуло свежим ветром. Он походил на ангела с фресок в церкви у колокольни… разве что его идеальное лицо не выражало вселенского смирения. Какое уж тут смирение! Он просто убивал ледяным взглядом. Он настоящий? Или все мерещится? Я слишком много выпила и слишком долго дышала бензином…

Я глубоко вдохнула через рот, глотая воздух, показавшийся после моей тюрьмы свежим и вкусным, прищурилась. Даже задержала дыхание, пытаясь прийти в себя. Сейчас пьяный морок развеется, и я увижу одну из знакомых рож… или его самого… Господи, я бы многое отдала за счастье больше никогда не видеть своего мужа. Никогда… Я пыталась совладать с неуместной иллюзией, но одновременно боялась этого. Не хотела, чтобы незнакомец исчезал. Хотела смотреть на него бесконечно и не возвращаться в кошмарную реальность.

«Ангел» распахнул крышку багажника до отказа, рывком. Процедил:

— А ну, вылезай!

Я слишком много времени провела в согнутом положении. Конечности затекли, совсем не слушались. Я не могла подняться. Пошевелила ногой и даже скривилась от мерзкого покалывания в мышцах.

Он нахмурился:

— Ты глухая?

Ухватил меня за руку и бесцеремонно выволок из багажника. Захлопнул крышку, будто боялся, что я брошусь обратно. Я стояла на подгибающихся ногах, вцепившись в его руку. Босая на холодном рифленом металле. Наконец, ноги «отпустило». И, вдыхая горький запах его парфюма, я, наконец, поняла, что этот мужчина настоящий…

Он освободился от моей хватки, оглядел меня с ног до головы. Красиво очерченные губы презрительно скривились:

— Еще и голая… — Он подался вперед, делая глубокий вдох прямо у моего лица, и меня вновь накрыло крышесносным ароматом: — И пьяная…

Меня будто ударили по голове. Я вцепилась в полы проклятого халатика, нервно запахнула и намертво затянула узел пояска. Хотела умереть на месте. Сжалась, опустила голову. Но, тут же, почувствовала на подбородке чужие пальцы. «Ангел» заставил меня смотреть на него:

— Ты кто такая? И что делаешь в моей машине?

Глава 17

День не задался с самого начала. С утра проблемы в офисе, которые — конечно! — не могли решить без меня. Потом — истерика Алисии… И чертова рука. И реши, что именно больший геморрой: Алисия или рука. Впрочем, ответ очевиден… Теперь, когда вернулась Гертруда, Алисия окончательно слетела с катушек. Еще бы — спелись они на славу! Теперь хоть не поднимайся домой. Конечно, Алисия уже нажаловалась, и Гертруда с порога станет взывать к здравому смыслу. Назовет бездушным и черствым. Не знаю, что должно произойти, чтобы она оставила эту идею с женитьбой.

Было еще терпимо, пока Алисия не одурела от денег и не начала перекраивать себя. Теперь у самой завидной невесты Полиса два моллюска вместо губ и глаза на затылке. И все это, разумеется, ради меня и во имя красоты. Бабы легко слетают с катушек, особенно если у них нет вкуса. Говорят, что спиваются тоже намного быстрее. Ненавижу пьяных баб.

День обещал бы быть совсем дерьмовым, если бы не новости от Найджела, моего помощника. Он пригнал, наконец, ягуар, и этот красавец уже ждал в гараже. Разумеется, мне не терпелось взглянуть. Хоть что-то приятное в этом чане дерьма… Самым сложным было не надеяться на чудо, не ждать слишком многого. В трущобах его, само собой, подшаманили, поставили на колеса… Словом, соорудили из бесценного раритетного остова пошлую дрянь, которую еще только предстояло привести в божеский вид. Наверняка и цвет ожидал, вырви глаз. Было бы гораздо лучше заполучить машину в виде первозданной груды ржавого железа, но трущобные ни за что не шли на подобные сделки. За кучу старого хлама столько не срубишь. А они хотели немало. После их художеств реставрация выйдет дороже раза в три… Ну и черт с ней. Отец был бы счастлив пополнить свою коллекцию таким экземпляром. Значит, плевать на деньги. Впрочем, Найджел сказал, что состояние не хуже остальных. Это вселяло оптимизм.

Я припарковал беспилотник, вышел на платформу. Руку заломило, и пришлось подтянуть фиксирующую повязку — как минимум, месяц в этих латах. До сих пор не понимаю, как позволил Майку войти в такой раж. Два переломанных идиота! Но все равно грело, что я его уделал.

Я включил дальний свет, посмотрел вглубь гаража. Предсказуемо — машина была пожарно-красной. Но какая машина! Я, конечно, не такой ценитель, каким был отец. Он бы сходу определил модель и год выпуска. Но даже я видел, что, наконец, попался очень редкий экземпляр. Пожалуй, он стоил своих денег. Начало XXI века, не позже. Может, и самый конец XX. Нужно озадачить ребят. Раскопают инфу, приведут в первозданный вид, отольют родную резину… Главное, чтобы железо не фонило. Найджел сделал замеры, но портативный счетчик мог дать погрешность. Будет обидно…