Иномир и Мила (СИ) - Широкова Лана

— Спасла, — улыбнулся Иномир, но вдруг насторожился и схватился за рукоять меча.

— Что-то не так? — испугалась Мила.

Вдруг и она почувствовала неладное. Холодок пробежался по спине. Белогрив резко дернул ногой, проснулся с громким вздохом, из его ноздрей и рта вышла черная пыль. На миг осела на землю, а затем начала собираться в одну большую тучу. Мила в ужасе отшатнулась, Иномир достал меч, но тень всего лишь на миг зависла над ними, а затем развеялась в ночном небе. Наступила мертвая тишина, но ненадолго — вдруг Белогрив громко заржал, и Иномир ринулся к нему.

— Живой, дружище! — Он радостно потрепал коня по загривку. — Это тебя Милослава спасла.

Но Мила не на шутку перепугалась, даже не обратила внимания на добрый тон голоса Иномира. Она не могла оторвать взгляд от леса, где исчезла черная тень. И так страшно стало, что ее начало трясти — она никак не могла справится с дрожью.

— Подожди. — Иномир поднялся, подошел к своим котомкам, что-то оттуда достал, а когда вернулся, развернул плотный шерстяной плащ, который накинул ей на плечи. И вновь уселся рядом. — Ну вот, теперь на тебе весь мой наряд.

Мила медленно кивнула, не веря своим глазам: мало того, что Иномир говорил с мягкой улыбкой, так еще и шутил. А раньше от него и лишнего слова было не дождаться. Смахнув наваждение, она вновь вернула свой взгляд на Белогрива и внимательно его осмотрела. Вены на шее сдулись, черный налет у рта пропал, а дыхание вновь стало глубоким и ровным. Просыпался — когда к нему прикасался Иномир, а когда она сама, — довольно фыркал.

— Вот же любитель женской ласки, — похлопал его по морде Иномир и широко зевнул.

— Знаешь, я все же больше тебя поспала у разбойников, — улыбнулась Мила. — Давай ты сейчас отдохнешь, а я за вами посмотрю. Если почувствую что-то недоброе, обещаю: сразу разбужу.

— Ты права. — Иномир устало протер глаза. — Все же я еще в лагере пил ту странную медовуху. И сдается мне, что она была дрянным пивом разбавлена. Голова так и трещит. — Он прилег на землю, положил руку под голову и закрыл глаза. — Ну ладно, Милослава, спасибо тебе… — Не успел он договорить, как крепко заснул.

Медленно, под монотонные песни птиц, наступили рассветные сумерки. В воздухе повеяло утренней прохладой, заморосил мелкий дождь. Мила посильнее укуталась в плащ и невольно посмотрела на Иномира, ловя себя на мысли, каким он все же был симпатичным. Губы тронула теплая улыбка, и так захотелось поправить его волосы, чтобы те не лезли ему на лицо, что даже потянулась, чтобы это сделать. Но как только пальцы коснулись кудрявых прядей, быстро отдернула руку, отвернулась и стала ждать, когда наступит день и они отправятся дальше.

Глава 7

Шли пешком и вправду очень медленно. Белогрив с трудом переступал ногами, и Мила думала, что ему бы хорошо отдохнуть. Но Иномир все еще опасался оставаться долго на одном месте. И уже несколько дней почти без отдыха они двигались вперед по безлюдной дороге, окруженной лесом. Даже деревень никаких по пути не встречалось, где они могли бы пополнить припасов. А сейчас над головой висело пасмурное небо, вот-вот должен был начаться дождь, и настроение стало совсем тоскливым. Иномир держался впереди с полупустой котомкой, а она плелась сзади, придерживая Белогрива за поводья.

— Есть хочется, — пробормотала она, потрогав урчащий живот, и с горечью вспомнила, что последний кусок хлеба они доели еще с утра.

Мила встала, тяжело вздохнула и увидела, как на дороге показалась телега. Внутри все натянулось от волнения, но Иномир выглядел спокойным. Хотя она уже давно поняла, что тот хорошо владел мечом и бояться рядом с ним особо нечего, тем более днем. Вскоре телега подъехала, ее тащила серенькая кобыла, которой управлял заросший мужчина с фетровой шапкой на голове и большим хлыстом в руках. Мила с Белогривом остались в стороне, а Иномир его окликнул и между ними завязался разговор.

— Делать там сейчас нечего, — ответил мужик. — Кухарка от них сбежала, так теперь такие помои наливают, что лучше дорожный одуванчик жевать, чем жилки из зубов выковыривать.

— Мы не привередливые, — улыбнулся Иномир. — Ладно, спасибо на добром слове.

— Как хотите, но вам мой совет: подумайте еще раз, прежде чем туда нос совать. Забытая харчевня, как ее в народе называют, вскоре и вправду станет совсем забытой.

Мужик лениво дернул поводья, и его кобыла вновь не спеша пошла по дороге. И когда стук колес стих, Мила подошла к Иномиру.

— Это про что он такое говорил? — спросила она.

— До перекрестка дойдем — увидишь.

Совсем скоро лес немного расступился, дорога уперлась в широкий тракт, где и показались маленькие ветхие постройки. Мила удивилась, насколько все здесь выглядело удручающе: немытые кони, такие же немытые хозяева, вытоптанная земля и неприятные взгляды, от которых хотелось держаться еще ближе к Иномиру.

— Может, не пойдем? — Она встала на месте и вцепилась в его руку. — Давай дальше в путь двинемся.

— А что ты есть собралась? — Он подбросил котомку. — Здесь одни вещи остались. Припасов-то больше нету, я не рассчитывал на еще один рот.

— Может, ты какую-нибудь дичь поймаешь? — не отставала от него Мила.

— И чем же я буду ее ловить? Мечом птиц бить? Если ты заметила, лука у меня нет. И вообще, с чего вдруг такой испуг?

— Это же придорожная харчевня. — Мила опустила взгляд.

— Там ничего страшного нет, — усмехнулся Иномир, — просто тарелку супа нальют. Тем более народу, как ты слышала, немного. Поедим и отправимся дальше. Как видишь, — он махнул в сторону леса, где уже почти совсем не было темных деревьев: все больше шумела береза и серебрилась ольха на фоне пасмурного неба, — Черный ельник здесь кончается. Как уйдем, так и переживать больше не о чем будет.

Миле ничего не оставалось делать, как согласиться и войти в низкую дверь, которая вела в одну из построек. Поначалу она мало что смогла разглядеть, но, когда глаза привыкли к полумраку, ничего страшного и вправду в харчевне не оказалось. Небольшой темный зал, запах вареного мяса и пустые грубые столы с неярко тлеющими лучинами в кованых подставках. Иномир сел за один, а она устроилась на лавке рядом. Вдруг из кухни послышалась страшная ругань, и совсем скоро в зал выскочил низенький худощавый мужчина. Его седые волосы топорщились в разные стороны, одежда была заляпана жирными пятнами, а взволнованный взгляд обращен к новым гостям.

— О, Иномир, — затараторил он, подходя к ним. — Как же быстро вы вернулись. Не по душе вам родные края оказались? Ничего страшного, ведь сейчас вы отведаете без какого-либо преувеличения лучшую кухню во всей округе. Я это вам как хозяин харчевни говорю. Правда один только бульон остался, но обещаю: он вам понравится.

— Кузьма, а куда же твоя кухарка делась? — спросил Иномир. — Как обидел, если все уже на дороге про это сплетничают?

— Обидел? — он схватился за грудь. — Да как я мог кого-то обидеть? Да это она меня обидела. Столько лет вместе были, что ни скажешь — все делала. А в один день встала у печки, полотенце через плечо перебросила да и спросила меня, что я хочу делать дальше. А я что хочу? А я хочу, чтобы это место не хуже, чем в Вышгороде было, как их знаменитый постоялый двор. Хочу маленькие спаленки для гостей и красивые конюшни для их лошадей. А она меня продолжает пытать. Я ей все уже планы свои рассказал, а она от злости краснеет. Как кинула в меня это полотенце, разревелась да давай кричать, что столько лет на меня потратила. А я ей: мол, за каждый год тебе уплачено. Влепила мне тогда она пощечину знатную, сказала, что знать меня не хочет, собрала вещи и уехала в свою деревню.

— Ну даешь, — громко рассмеялся Иномир.

— А сердце-то мое болит, — продолжал Кузьма, — скучает. Но коли ей мои планы не понравились, то о чем тут речь может быть? Ничего я человек гордый, справлюсь. — Он замолчал, тяжело вздохнул и с любопытством посмотрел на Милу. — А что за спутница у тебя такая? Разве ты не один всегда ходишь?