Александр Бромов - Игры богов
Он все сразу понял, но продолжал упорно молчать. Сантилли видел, как на его лбу выступили крупные капли пота. Ашурт вытащил метательный нож и не торопясь вспорол просторную темный балахон и серую рубаху под ним, сдернул с плеч, поправил, сдвигая вниз, и деловито оглядел впалую грудь. Маг задергался, пытаясь выпутаться из одежды, но Андерс придержал его сзади, намотав ее в кулак, и кивнул императору.
Элерин не отводила глаз, глядя, как муж рисует первую кровавую полоску. Человек прерывисто и часто дышал, но молчал. Сантилли отступил на шаг, придирчиво рассматривая завитки, похожие на морозный узор, и вдруг всадил нож по самую рукоять ему в живот, проворачивая. Маг выгнулся и беззвучно закричал, задергавшись в невидимых путах. Андерс выпустил его одежду из рук и брезгливо их отряхнул, отступая на шаг.
— Маярт, — спокойно попросил император, вытирая лезвие об рубаху человека, — подлатай.
Ийет наскоро стянул края и сочувственно улыбнулся мужчине:
— Извини, обезболивания не будет. Склероз замучил.
Тот отчаянно замотал головой, что-то говоря. Найири убрал полог тишины, и стало слышно окончание фразы.
— …оворил, все он, — человек торопился, проглатывая целые слова, — обещал власть… не смог…. Все он…. Я — человек, я — поверил.
— Поэтому ты здесь с комфортом, а он — там, в собственном дерьме? — удивился Сантилли и прищелкнул языком, — Не состыковывается как-то. Где демон?
— Я не знаю, — взвыл человек. — Он показал куда, и я отправил.
— Откуда отправил? — Сах внимательно следил за его глазами.
Маг мотнул головой наверх. Не соврал, подтвердил ийет. Мага потащили наверх, там их и отыскали драконы.
— Вы даже не представляете, кого мы там нашли, — Таамир, весь в крови, жутко улыбнулся. — Вардис унес его к целителям. Внизу чисто.
— Тогда проваливайте, — угрюмо напутствовал их Андерс, — займитесь тем.
— Не забудьте здесь все сжечь, — посоветовал напоследок Эдингер, закрывая за собой портал.
— Мы могли найти их раньше, — глухо произнес Сантилли. — Мы могли найти их раньше! — он смел крылом все, что лежало на столе, и остановился, тяжело дыша. — Почему мы не подумали? Боги, но почему?
Потому что решили, что Глеб погиб во время взрыва. Никому и в голову не пришло, что человека могло затянуть вместе с Ласом. Потому что раньше такого никогда не было. Потому что раньше никто не призывал полукровок. Потому что раньше никогда рядом с демонами не стояли люди. Они вообще их к себе не подпускали, особенно так близко.
Понадобилось почти три часа, чтобы общими усилиями магов восстановить полустертый портал. Человек не мог толком дать координаты, так как основную работу делал пленник, пытающийся выторговать себе свободу. Безногий скалил зубы и молчал, не смотря на пытки. Оставшихся у него сил как раз хватило, чтобы поставить блок, замкнув его на себя. Все просто: взломаешь — умрет. Оживить можно, но смысла нет.
Найири и Андерсу не понадобилось много времени, чтобы понять, куда они попали.
— Дьявол! — йевалли сжал кулаки и угрюмо осмотрел пустыню. — Я отрекаюсь от него. Своей кровью подтверждаю это, — он полоснул по ладони родовым кинжалом и сжал ее в кулак. — Отрекаюсь от этой твари.
Большой валун, щепки, обрывки веревок и мертвый низший.
— Мальчишка молодец, — Найири расправил крылья. — Недавно ушел, успеем догнать.
Все вздохнули с облегчением, и один за другим начали набирать высоту.
Следы обрывались неожиданно.
— Вот здесь он упал, — Таамир вытер пот с лица и выпрямился, — и кто-то его подобрал.
Пекло адово. Как Ласайента смог пройти по нему такое расстояние? Обессиленный, измотанный, без защиты и воды. И, самое главное — кто его унес? Пустыню безрезультатно прочесывали по квадратам на флайеррах почти три недели. Потом еще три.
— Есть два варианта, — хмуро говорил Рошейн на Совете, — или его там нет вообще, или… его там нет. В любом случае столько времени он протянуть бы не смог. Ни еды, ни воды.
— Тогда ждем, — усмехнулся Андерс, — я никогда не поверю, что моя зараза сгинула без следа. Вернется. Слышишь, Санти, он вернется! — с нажимом произнес король, глядя на мрачного ашурта.
Тот кивнул головой и ушел. Вечером он обстриг волосы, ставшие похожими на старую жесткую солому, и сбрил бородку и усы. Элерин ничего ему не сказала, приняв, как должное, и подровняла неровные лохмы, оставив короткий седой ежик. Джес закрылась у себя в комнате и плакала, Тьенси, увидев отца, испугался, а Эрри, коротко взглянув на него, вздохнул и буркнул, отворачиваясь:
— Отец тебя прибьет. Недолго проживешь.
………….
— Санти, — Вардис пожевал губами, не зная с чего начать, и решил не растягивать сомнительное удовольствие. — Я понимаю, что вмешиваюсь не в свое дело, но мне кажется, что ты совсем забросил Элерин. Не мог бы ты быть к ней внимательнее и….
— Врать не люблю, поэтому не гарантирую, — оборвал его император и вышел из гостиной во двор, всячески избегая террасу после исчезновения друга.
Темный тяжело вздохнул — поговорили. Ашурт полностью замкнулся в себе, стал холодным как лед и жестким, и Рино осталась совсем одна. Она, конечно, сильная девочка — не жалуется, не плачет, но все-таки….
— Не надо, — тихо произнесли за его спиной, и князь обернулся на голос. — Мы сами разберемся. Извини, что так грубо, — девушка стояла в дверях, спрятав кисти рук в широких рукавах жакета. — Не трогайте Санти, ему и так трудно, хорошо? — она виновато улыбнулась. — Я случайно услышала. Мы справимся, не переживайте.
Они справятся…. Как они справятся, если вся семья держалась на Ае? Кто бы мог подумать, но именно он был главным связующим звеном: заботливым, внимательным, ласковым, веселым. А теперь его нет, и все рухнуло. Кто-то крупно ошибся, если следовать логике дракона: без йёвалли ничего бы не было, потому что верность Сантилли насильно навязанной жене — это миф.
………….
— Джес, — Мишель замешкался и облизнул пересохшие губы.
«Представь, что она — это я, — вспомнил он совет Сах Ира. — Со мной же у тебя проблем нет».
Конечно, сердито подумал тогда Мишель, ты же парень и мне не надо тебе признаваться в любви.
— Джес, — юноша обругал себя за трусость и поднял на нее глаза.
Девушка смутилась, и, не зная, куда девать руки, начала поправлять волосы, потом спрятала их за спину, но, спохватившись, намертво сцепила перед собой.
«Подумаешь, откажет, — напутствовал его Тьенси. — Не первая — не последняя». Ашурту легко говорить, с его-то внешностью.
Мишель разозлился на себя: «Не умру, если откажет. Извинюсь и уйду. Какие проблемы?»
