Карина Демина - Искры гаснущих жил
— В этом есть своя правда, — Инголф вытер снежинку с лица и поднес пальцы к носу. — Но у меня появился шанс, и упускать я его не намерен. Вы создали драконов, а я… если получится, мой самодвижущийся экипаж тоже войдет в историю.
Он вскинул голову и оскалился, позволив живому железу проступить на скулах. В сумерках пятна казались прозрачными, пусть не слезы, но почти…
— И да, Мастер, у меня нет к людям ненависти, но я понимаю, насколько они опасны. Для меня. Для вас. Для нас всех. Придет время, когда детям Камня и Железа не останется места в их мире. И тогда родовые жилы погаснут, а мы отправимся вслед за альвами, чтобы там, за чертой, начать все сначала.
Он отряхнулся и торопливо пригладил растрепавшиеся волосы.
— И да, я бы не отказался уменьшить их количество раза этак в два, а лучше, если в десять. Но признайтесь, что бомбы — не самый эффективный метод. Они скорее усугубят конфликт, что вовсе не выгодно для нас…
— То есть, вы бы предпочли использовать иное оружие?
— Именно, — Инголф отвесил короткий поклон. — Вы ведь учили историю, Мастер? Некогда с аналогичной проблемой помогла справиться черная чума. Безопасно для нас, летально для них. Согласно хроникам, выживал лишь один из сотни… пожалуй, именно это и останавливает Короля.
— Что?
Брокк ослышался?
— Мастер, порой ваша наивность поражает, — Инголф держал зонт, как обычно держат копье. — Или вы полагаете, что только меня волнует эта проблема? И что Король не ищет выход? А если не он, то кто-то рядом, доверенный и по-своему беспринципный… удобно беспринципный. Нет, я не знаю наверняка, но… это очевидно.
Для кого?
Для Инголфа с его спокойной уверенностью, что проблема — он не видит людей, но именно проблему — рано или поздно будет решена. И не столь уж важно, какими методами.
Для Олафа, очарованного истинным пламенем?
Для Короля?
Он ведь и вправду способен раскопать старые могильники, не собственными руками, но прав Инголф, всегда найдется кто-то, готовый служить. Или услужить.
Надо лишь принять решение.
— Вы мне не верите. Точнее, разум подсказывает, что я прав, но признай вы эту правоту, и ваши идеалы дадут трещину. Вы верите Королю и в Короля. Эта вера и еще служба — ваш стержень. Вытащи, и сломается. И знаете, мне действительно любопытно, хватит ли вас на то, чтобы признать истину.
— Что Король не так добр, каким хочет казаться?
— Каким кажется, — поправил Инголф. — Полгода тому было дано разрешение на раскопки Вашшадо. Слышали о нем? Нет? Маленький городок на побережье. Даже не городок, крепостица и пара деревень, большей частью рыбацких, но имелась и пристань. Туда и причалил «Странник». О нем-то вам известно?
О легендарном корабле, прибывшем из ниоткуда?
Он прошел сквозь сердце шторма и, израненный ветром, лишенный парусов, бросил якорь в бухте. На берег сошли пятеро, и каждый из них был болен.
— «Странник» — миф.
Страшная сказка, из тех, что хорошо рассказывать ночью у костра или, на худой конец, камина, зная, что на самом деле все было иначе…
— Если вам так легче думать, но археологи уверены, что сумеют доказать обратное. А заодно вскроют единственный уцелевший могильник. Когда умирал Вашшадо, тела еще не предавали огню… подумайте об этом Мастер.
Инголф опустил зонт и оперся на него, как на трость.
— Так что, я вполне допускаю, что «Странник» вернется. Не сегодня, Мастер, и не завтра. Король отдает себе отчет, что чуму контролировать куда сложнее, чем бомбы. А вряд ли он планирует остаться без подданных. Мы зависим от людей, Мастер. И не готовы к новому кризису.
Снег прекратился, но зарядил мелкий стылый дождь. И Брокк вдруг осознал, что замерз едва ли не сильней, чем в горах. Но несмотря на холод, он не хочет возвращаться в дом, где поселилась смерть.
Сбежать.
От необходимости присутствовать на похоронах, от самих похорон, представив, что Дита еще жива, от навязанного совестью долга. Спрятаться в своем особняке, где его ждут, а Брокку хотелось бы верить, что ждут, но…
Все сложно, и с каждым годом сложнее. Он и вправду невероятно наивен, а порой и слеп. Дед прав был, говоря, что Брокку следовало родиться в ином времени, глядишь и вышел бы толк.
— Так значит, вы не имеете представления, куда запропастился Ригер?
— Не имею.
И выяснять не станет, позволив неприязни взять верх над разумом.
— Вы ведь злитесь не на меня, Мастер, на себя, — заметил Инголф, подымая воротник пальто. — Что ж, не стану вас более задерживать. Все-таки следовало обратиться к Ригу… порой инстинкты подводят.
Инголф, отвесив короткий поклон, в котором Брокку вновь почудилась издевка, удалился. Он шел неторопливо, помахивая зонтом и насвистывая крайне непристойную песенку, чего не позволял себе прежде. Привычная маска его расползалась, но истинное лицо все же ускользнуло от взгляда Брокка.
Зачем он приходил?
И вправду ли искал Ригера?
Или желал сказать, что уходит добывать своего дракона? Новое направление, чужая идея, которую Инголф сумеет довести до цели, а цель уже поставил и… хорошо, если получится.
Пусть получится.
И если бы Инголф сказал прямо, Брокк пожелал бы ему удачи. Искренне. Быть может, помог бы советом… хотя нет, это — чужая охота, и помощь Инголф воспримет как оскорбление.
Пускай.
Но остальное… бомбы и взрывы… чем не способ подчеркнуть, что время Брокка прошло? Война закончилась, а оружие выходит из-под контроля. Есть ли в том вина создателя?
Нет.
Но ведь люди думают иначе.
Он вернулся в дом, где к запаху аммиака добавился едкий аромат ладана, жженого сахара и серы. В старую гостиную дверь заперта, и мисс Оливия стоит на страже. Помощники бальзамировщика пьют на кухне кальвадос, закусывая пирогами миссис Сэвидж. Сам мастер о чем-то тихо переговаривается со священником, и оба демонстративно не замечают Брокка…
…снова слова, на сей раз чужих молитв.
И дагерротипист, заявивший, что сделал все возможное. Он передаст снимки в самое ближайшее время.
…сами похороны. Гроб. И Дита, чье лицо нарисовано. Белая пудра, яркие краски… глухая боль в груди. И снова духота, от которой дыхание становится частым, прерывистым…
…кладбище.
Черный зев могилы. И пара могильщиков, которые замерли с протянутой рукой, а мисс Оливия вложила каждому в ладонь по купюре. Старый обычай, еще один… люди прячутся за ритуалами от смерти, так говорила Дитар.
И горько.
Черная комковатая земля стучит по крышке гроба, и звук этот отдается в висках.
Прощание.
Чужая надгробная плита с трещиной, в которую пробивается мох… буквы затянуло, и не различить имени того, кто скрыт под плитой, но Брокк упрямо вглядывается, до рези в глазах, до слепоты.
